Евгений Рудашевский - Забытые руины [litres]

В последующие дни мы не выпускали мальчика из комнаты подворья. Переодели его в новый костюм – нарочно подобрали похожий на тот, что носил настоящий Теор. Обрадовались, увидев, что мальчик ест, пусть и без желания, по чуть-чуть, но все же не морит себя голодом, как это делала Шанни. Настороженность вызывало лишь то, что даже во сне он безостановочно двигал глазами под опущенными веками – это так пугало Громбакха, что он отказывался спать на соседней койке и настаивал, чтобы мальчику завязали глаза.

К концу второй недели Тенуин заявил, что пришла пора уезжать из Икрандила. Травы, вынесенные из комнаты Нитоса, подействовали, иначе мы бы давно почувствовали проявление яда. Слабости из нас, если не считать загульного охотника и раненой Мии, никто не испытывал. К тому же Тен опасался, что странности Теора будут лишь усугубляться и сделают их задумку с обходным залогом невыполнимой.

Отъезд назначили на утро. За ужином в последний раз обсудили детали предстоящего пути. Миалинта еще раз попыталась переубедить меня, но я твердо отказался от поездки в Оридор. Они с Эрзой первыми вышли из-за стола. Ярко-синие радужки. Суровое, сосредоточенное лицо. Тогда я видел Миалинту в последний раз.

Через два часа мы с Теном и Громом вернулись в подворье. Охотника пришлось буквально заносить на второй этаж. Сделать это было непросто. Его тяжелая брыкающаяся туша норовила сбросить нас с лестницы.

Приблизившись к нашей комнате, Тенуин мгновенно обнажил выносной нож правого наруча. Дверь была приоткрыта.

Оставили охотника в коридоре. Зашли внутрь.

Теора в комнате не было. Все вещи – на местах. Никаких следов борьбы. Замóк не тронут.

Я предложил расспросить хозяина подворья, узнать, кто еще мог воспользоваться ключом, но Тенуин заторопился вперед по коридору. Комната Эрзы и Миалинты тоже была приоткрыта. Почувствовав неладное, я медленно, стараясь не шуметь, вытащил меч, кивнул следопыту.

Тенуин бесшумно подошел к двери. Затаился. Прислушался.

– Теплая вода и полотенца. Как вы просили, – сказал он голосом местной служанки.

Следопыт нечасто пользовался умением на удивление точно воспроизводить чужие голоса, и всякий раз меня это одновременно пугало и веселило. Впрочем, сейчас было явно не до веселья.

Тенуин осторожно постучал в дверь, как это могла бы сделать служанка, а потом резко толкнул ее и запрыгнул внутрь.

Я рванул за ним и замер на пороге.

Кровь.

На полу – тело.

Эрза.

В спине, между лопаток, – рукоятка стилета.

Эрза была мертва.

Ни Миалинты, ни Теора мы не нашли.

Следопыт потом сказал, что в комнате отчетливо пахло яйснесом – усыпляющим растением, свежим соком которого можно пропитать ткань, прежде чем зажать человеку рот. Достаточно один раз вдохнуть, чтобы утратить контроль над телом. Еще несколько вдохов, и ты погружаешься в тяжелый сон.

Мы так и не решились допросить хозяина подворья. Едва ли он сказал бы что-то стоящее. К тому же мы были уверены, что он сразу вызовет стражников, а отчитываться перед людьми местного коменданта нам не хотелось.

Тенуин осмотрел тело Эрзы, стилет в ее спине. Осмотрел обе комнаты, после чего сказал мне выносить вещи – срочно грузить их в триголлу, готовиться к немедленному отъезду.

Следующий день мы встретили в Старом Вельнброке.

Я отложил перо, так и не сделав ни одной записи. Встал из-за столика. Опять прошелся по душной комнате. Посмотрел на храпящего Грома. Он еще ничего не знал…

Подойдя к окошку, стал с унынием перебирать скудные обрывки фактов. Теперь ничто не могло изменить моего решения. «Даже если Гром и Тен откажутся за мной последовать».

– Факты, факты… – бормотал я, ударяя кулаком по оконной раме.

Их было слишком мало.

Парунок Веты. Улетел из Авендилла и доставил красным послание от Гийюда. Мы не знали, что было в записке, но одно было точно – Гийюд написал ее задолго до того, как мы появились в городе.

Стилет, которым убили Эрзу. На нем было клеймо. Вытравленный на лезвии символ. Опоясанная цепью Волчья башня Магуль Индра. Один из символов красного легиона. Удивляла небрежность, с какой убийца оставил меченое оружие. По словам Тенуина, магульдинцы всегда действовали осторожно, всячески скрывали следы, а тут будто нарочно сделали все, чтобы мы узнали об их присутствии.

Связь Эрзы с красными. За те две недели, что мы жили в Икрандиле, Эрза могла сообщить магульдинцам о том, что среди нас – фаит и хангол с необычным браслетом. Рассказать им, что якобы мы повинны в смерти Гийюда и его отряда. Но тогда почему они не тронули меня? Почему убили саму Эрзу вместо того, чтобы оплатить ее донос?

Странности маленького Теора. Он проявил их в таверне на глазах у посетителей. Глупо было брать его с собой. Ему хватило нескольких минут, чтобы привлечь внимание. Еще более глупым было оставлять мальчика одного в комнате. Среди посетителей вполне мог оказаться кто-то, знавший, что красные платят за лигуритов. Но тогда непонятно, почему они ждали две недели, прежде чем напасть. И почему не ограничились тем, что похитили Теора. Зачем было идти в другую комнату, убивать Эрзу и похищать Мию?

Связь красных с книжниками. После всего, что мы узнали в Авендилле, в этой связи никто из нас не сомневался. Всех лигуритов продавали в Оридор. А по словам Тенуина, от подворья, в котором мы жили, той ночью остался след от спешно отъехавшей наэтки. И этот след вел в северо-восточном направлении. Там начиналась дорога в Оридор.

Порядок в комнате. Борьбы не было. Все осталось нетронутыми. То, что Теор не оказал сопротивления, меня не удивило. Но Эрза и Миа… Не понятно, почему они с такой легкостью подпустили к себе незнакомцев. Судя по тому, что в подворье никто не знал о совершенном убийстве, не было ни криков, ни возни. Все произошло быстро и тихо.

Ярко-синие радужки Миалинты. Уходя из-за стола, она выглядела обеспокоенной. «Но нет… Это уже не факт. Только догадки». Ее мог взволновать мой окончательный отказ ехать в Оридор. И все же теперь мне казалось, что Миалинта предчувствовала беду или даже что-то знала о ней, хоть ни слова нам не сказала.

Странное поведение Миалинты в Предместье. Страх в ее светло-зеленых глазах, когда я без предупреждения зашел в комнату – успел заметить, как в умывальном тазу рассеиваются черные змейки от растворенной пиинной бумаги. Миа тогда получила сообщение, настолько тайное, что потребовалось немедленно от него избавиться. Возможно, были и другие сообщения, о которых я ничего не знал. Я не был уверен, что та растворенная записка имела отношение к вчерашним событиям в Икрандиле, но решил до времени оставить этот факт на общем полотне. Равно как и другие мелкие странности в поведении Миалинты.