Рин Чупеко - Кузнец душ [litres]

Он сверкнул глазами.

– Ты снова читаешь мои мысли?

– Один умный человек сказал: «Нам необходимо иметь в своих головах того, кто бы говорил, когда мы ведем себя глупо. Таков принцип Пехлеви».

Фокс вздохнул.

– Пойду подготовлю лошадей. Лучше нам покинуть Нив прежде, чем Канс передумает.

Как только мой брат ушел, заговорил Кален:

– Несмотря на вашу связь, у тебя отлично получается скрывать от него эмоции.

– Откуда ты знаешь? – спросила я.

– Я провел с тобой достаточно времени и могу утверждать, что Фокс не умеет читать по стеклянным сердцам. Тия, ты не виновата в смерти Полер.

– Тогда кто виноват? Именно я претворила эти события в жизнь. Я убила Аену. Я свела короля с ума. Если ответственность за эти поступки лежит на мне, то почему я не могу быть ответственна за все остальное?

– Тия. – Руки Калена опустились на мои плечи. Он не спорил, не пытался меня защищать. Его взгляд излучал доброту, а сердце сверкало различными оттенками белого. «Как странно, – подумала я, – Калену известна степень моей вины, но для него это не имеет никакого значения».

– Не позволяй своему кузену так просто отпускать тебя, – прошептала я. – Не позволяй моим поступкам влиять на твои отношения с Кансом.

– Все это неважно. Как только я узнал, что Телемайн ответственен за гибель моей матери и тюремное заключение моего отца, сразу понял: я не могу остаться в этом королевстве. Однажды мы сумеем починить соединяющие нас мосты.

Он взял меня за руку.

– Я больше не стражник принца и не его защитник. Теперь я могу говорить лишь от лица Искателя смерти и моего меча. Я… я не знаю, насколько могу быть тебе полезен.

– Какой же ты болван. – Я поцеловала его ладони. – Если бы не я, ты бы не лишился расположения Канса. И этот груз всегда будет со мной.

– Тия, что ты задумала?

– Во всех этих интригах замешаны старейшины. По словам Ванора, они не были в сговоре с Аеной, но я видела их в ее голове, Кален. Они преследовали общие цели, а значит, старейшины вполне могли переметнуться на другую сторону, когда дело коснулось сердца Микки. Я виню их в смерти Полер так же, как…

Ее имя вызвало у меня новый поток слез.

– Я должна все выяснить, Кален, ради своего душевного спокойствия. Я хочу знать, почему старейшины хранят тайны от остальных аш. Почему они скрывали сердце Микки. Сколько бы ни лгала Аена, в одном она сказала правду: старейшины не те, за кого себя выдают. Тебе стоит вернуться в Хольсрат и… и скорбеть.

– Ты прогоняешь меня, Тия? – Его горячность разбивала мне сердце.

– Я не могу просить тебя остаться. Ты только что потерял отца…

– Тия, я потерял его давным-давно. Я скорблю по нему по-своему, и для этого мне не нужно уезжать в Хольсрат.

– Кален, со мной что-то происходит. – Я развязала тесемки на плаще, и ткань соскользнула с моих плеч. В сгущающихся сумерках блеснуло мое стеклянное сердце. В оттенках серебра всплывали и растворялись предательские черные всполохи.

– Аена говорила мне о черном сердце – я чувствую, это происходит со мной. Я с такой жестокостью убила ее… но даже сейчас не раскаиваюсь в содеянном. Канс был прав. Фокс был прав. Я меняюсь, и не в лучшую сторону. Я не хочу, чтобы умер кто-то еще. – Я запнулась. – Я не хочу потерять тебя.

– Ты никогда меня не потеряешь, Тия. – Кален нежно поцеловал меня. – А твое сердце – еще одна причина быть с тобой рядом. Прогоняй, если хочешь, но я не перестану следовать за тобой.

– Пообещай мне кое-что, – произнесла я. После смерти Полер и сумасшествия Телемайна я чувствовала нарастающий во мне темный вихрь, желание поддаться темной гнили стало невыносимо притягательным. Я не считала себя виноватой в смерти Аены и даже в случае с Телемайном переживала лишь потому, что он отец Канса.

Однако в присутствии Калена это зло затихало. Я знала, что даже ради сладостной Тьмы не предам его доверие. Я вспомнила успокоение, которое дарило мне его сердце, когда я израненная лежала в саду, а руна Разделенного сердца исцеляла меня как ни одно лекарство.

– Не дай мне стать таким же чудовищем, как Аена, Кален.

– Ты не чудовище, Тия.

«Когда ты со мной – нет. – Я закрыла глаза и подставила лицо навстречу губам Калена. – Рядом с тобой я никогда не стану чудовищем».

Занималась заря.

Она смотрела, как встает солнце и постепенно гаснут звезды вдалеке. Вокруг нее собрались все ее дэвы, словно любящие дети возле своей матери. Рядом стоял Искатель смерти. Она исцелила их касанием своих рук и кровью, но сама осталась разбитой и сломленной. Незаживающие раны в ее душе носили имена давно умерших друзей.

– Ты был прав, Кален, – прошептала она. – Нам давно стоило убежать как можно дальше. Я думала, мне нечего терять, но раз за разом ошибалась. Глупо. Как же глупо. Нет, я не потеряю Халада. Не потеряю Фокса. Я больше не потеряю никого из своих друзей, кто остался в Кионе и Одалии. Давай покончим с этим. Я…

Голос Темной аши дрогнул. Она судорожно вздохнула. А когда снова заговорила, в нем звучали стальные нотки:

– Давай покончим с этим.

Дэвы поднялись на ноги. Я уже двинулся к ним, когда она взмахом руки остановила меня.

– Ты, Бард, с нами не идешь.

– Но ты обещала мне свою историю, – напомнил я ей.

– Я иду войной на Дрихт, Бард. – Она мрачно улыбнулась, заметив потрясение на моем лице. – Тебе будет опасно возвращаться туда одному, даже без сопровождения Костяной ведьмы и ее фамильяров. Я уже поведала часть своей истории на переданных тебе страницах. Остальное – здесь, в письмах, адресованных моему брату. Останься с ним, ему до сих пор мало что известно. И мне будет спокойнее, если его просветишь ты. – Ази приник телом к земле, и Костяная ведьма со своим фамильяром взобралась к нему на спину.

– Тия! – К нам подбежали лорд Фокс и принцесса Инесса. – Что ты делаешь?

– Я уничтожила Аену, а после – Усижа. Осталось навестить последнего Безликого. – На шее у нее красовались два стеклянных сердца: одно – ее собственное, черное как ночь сердце Изогнутого Ножа, а второе – Усижа, теперь уже Парящего Клинка. – А когда Друж будет мертв, я завершу создание сердца сумрака.

– Тия, постой, – умоляла принцесса. – Аши хотят с тобой говорить. Даже посланники других королевств готовы выслушать тебя. Разве не этого ты добивалась?

Костяная ведьма покачала головой и резко произнесла:

– Ашам не понравится то, что я скажу. Об этом позаботятся оставшиеся старейшины, которые переложат всю вину за смерть своих приспешниц на меня. Короли и императоры боятся перемен. Уже слишком поздно для простых разговоров, Инесса. Есть только один способ покончить со всем этим, и я не стану больше рисковать никем из вас.