Томи Адейеми - Дети крови и костей [litres]

– Жаль, что этой ночью нам так и не удалось поговорить. – Он делает вид, что обижен. – Если дело в твоих волосах, знай: я тоже превосходно плету косички.

Презрительно щурюсь. Ненавистная мне форма Роэну очень идет. Он носит доспехи уверенно. Не знай я правды, решила бы, что они принадлежат ему.

– Приятно видеть, что день, грозящий нам смертью, тебя не сломил.

Улыбка карманника становится шире.

– Прекрасно выглядишь, – шепчет он, застегивая шлем. – Словно готова ко всему.

Он издает резкий свист, собирая команду. Амари и Тзайн проталкиваются вперед, за ними следует Кеньон с четырьмя своими игроками. Брат одобрительно мне кивает, приходится кивнуть в ответ.

– Ночью я допрашивал солдат Сарана. – Голос Роэна перекрывает шум бриза. – Стража стоит по периметру острова и в самом храме. Не столкнуться с ними после высадки нельзя, но если не будем привлекать к себе внимания, сможем избежать подозрений. Зели будет штурмовать остров с армией магов, так что мы останемся ее тайным оружием.

– Но что потом, когда доберемся до храма? – спрашивает Амари. – Отец прикажет стрелять при первом признаке бунта. Если мы не отвлечем их, они нападут, едва увидят священные реликвии.

– Оказавшись у храма, мы организуем нападение на другой стороне острова и отвлечем их. Это даст Зели время для ритуала.

Повернувшись, Роэн указывает на меня, уступая место. Я делаю шаг назад, но Амари выталкивает меня вперед. Втягиваю носом воздух и сжимаю за спиной руки, стараясь придать своему голосу уверенности.

– Просто держитесь плана. Не привлекая внимания, мы легко доберемся до храма…

И там вы увидите, что боги покинули меня и я не могу этого сделать. А потом нападут люди Сарана.

И тогда мы все умрем.

Вновь набираю в легкие побольше кислорода, отбрасывая сомнения, из-за которых хочется сбежать.

Должно сработать. У Небесной Матери наверняка есть план. Выжидающие взгляды и тревожный шепот подсказывают, что этих слов недостаточно. Они хотят пламенной речи. Мне и самой она нужна.

– О боги! – вырывается у Тзайна.

Обернувшись, мы видим несколько кораблей, пришвартованных к берегу в том месте, где должен быть остров. С рассветом он материализуется у нас на глазах. Сперва эфемерный, как мираж, он становится все реальнее с каждой минутой, возвышаясь над морем, скрытый от чужих глаз за туманом и редеющими лесами.

Чувствую тепло в груди, как в тот миг, когда Мама Агба читала заклинание. Тогда меня посетил такой же прилив надежды. Я больше не одинока. Магия здесь. Она жива и ближе, чем когда-либо. Даже если сейчас все во мне мертво, нужно верить, что мне удастся ее пробудить.

Мысль кажется настолько хорошей, что я притворяюсь, будто снова обрела силу, и она еще сильнее, чем прежде. Сегодня магия в моей крови будет обжигать, станет такой же горячей, как и моя ярость.

– Знаю, вам страшно, – начинаю я, заставив всех повернуться. – И мне тоже. Но еще знаю, что причина для битвы сильнее нашего страха, и именно поэтому мы здесь. Каждого из нас унижали стражники и монархия, что клялась защищать наши жизни. Сегодня мы отомстим за все. Сегодня они заплатят!

Воздух взрывается криками одобрения. Присоединяются даже наемники. От их реакции на душе становится спокойнее, и у меня вырывается:

– Может, у них тысячная армия, но ни у одного нет поддержки богов. На нашей стороне магия, так что смелее! Будьте сильными!

– А если все пойдет прахом? – спрашивает Роэн, когда возгласы стихают.

– Боритесь, – отвечаю я. – Как только можете.

У меня пересыхает в горле, когда я вижу море солдат, расставленных по периметру острова. Словно все стражники Ориши сегодня в дозоре.

За ними темнеет лес, скрытый туманом и струйками дыма. От энергии, что его окружает, воздух более плотный – знак того, что за деревьями скрыт источник духовной мощи.

Когда последние члены нашего отряда переодеваются и выходят из лодки, Роэн ведет нас к храму.

– Веселее, – говорит он. – Нужно пошевеливаться.

Когда мы выходим на восточный берег, я чувствую повсюду божественную энергию в воздухе. Даже без гула, отдающегося в костях, ощущаю, как магия поднимается из земли, окутывает скелеты сожженных деревьев. Глаза Роэна округляются – он тоже это чувствует.

Мы шагаем среди богов.

Странный трепет наполняет меня при этой мысли, это не волна магии, но прилив чего-то большего. Я иду по острову, практически ощущая дыхание Ойи в прохладном ветре, овевающем нас. Если боги здесь, значит, я была права, доверившись им. Может, у нас есть шанс.

Но, чтобы это узнать, нужно миновать стражу. Сердце выпрыгивает у меня из груди, когда мы идем мимо бесконечных рядов патрульных. С каждым шагом страх, что они увидят нас сквозь шлемы, становится все сильнее, но печать Ориши защищает нас от изучающих взглядов. Роэн печатает шаг. Доспехи командира сидят на нем как влитые. Из-за песочного цвета кожи и уверенной походки офицеры принимают его за своего.

Почти пришли , думаю я, но напрягаюсь, видя, что один из солдат слишком долго нас разглядывает. При каждом шаге сердце замирает, минуты кажутся вечностью. Тзайн несет костяной кинжал, Амари сжимает в руках кожаную сумку, где спрятаны солнечный камень и свиток, а я держу посох. Когда мы минуем последнее оцепление, солдаты даже не смотрят в нашу сторону. Они не отрываясь глядят на море, ожидая армии магов, которая никогда не появится.

– Боги, – выдыхаю я, когда стражники нас уже не слышат. Волнение сменяется облегчением. Я с трудом делаю глубокий вдох.

– Получилось, – бледная как смерть Амари хватает меня за руку.

Наша первая битва окончена. Сейчас начнется новая.

Мы входим в лес, и на землю опускается холодный туман. Он спускается с деревьев, после нескольких километров в пути становясь таким густым, что скрывает солнце и мешает что-либо разглядеть.

– Странно, – шепчет Амари мне на ухо. Она идет, вытянув руки, чтобы не удариться о дерево. – Думаешь, здесь всегда так?

– Не знаю, – что-то подсказывает мне, что этот туман – подарок богов. Они на нашей стороне. Хотят, чтобы мы победили.

Я вспоминаю слова своей вдохновляющей речи, молясь, чтобы они оказались правдой. Боги не могут бросить нас сейчас, не могут подвести. Но мы приближаемся к храму, а я все еще не чувствую пульсирующего в венах тепла. Еще немного, и мне не удастся больше прятаться в тумане. Я окажусь у всех на виду.

– Как получилось, – шепчу я, когда контуры храма вырисовываются из тумана, – что в Лагосе ты обратилась ко мне?

Амари оборачивается, и ее янтарный взгляд загорается в молочной пелене.

– Из-за Бинты, – тихо отвечает она. – У нее тоже были серебряные глаза.