Патрик Ротфусс - Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 2

Вашет взглянула на мои руки, которыми я тщетно прикрывался.

– Ну ладно, предположим, что это комплимент, а не новый оригинальный боевой прием.

Если бы люди могли умирать от стыда, я бы точно умер.

– Ты предпочтешь разобраться с этим самостоятельно? – непринужденно спросила Вашет. – Или тебе нужна помощь?

– Прошу прощения? – глупо переспросил я.

– Ну, смотри, – она указала на мои руки. – Даже если ты, допустим, сумеешь заставить себя об этом не думать, все равно это выведет тебя из равновесия.

Она издала приглушенный, гортанный смешок.

– Тебе нужно что-то с этим сделать, прежде чем продолжать занятия. Можешь управиться с этим сам, а можем найти с тобой лужайку помягче и проверить, кто из нас выдохнется первым.

Она говорила так небрежно, что я решил, будто неправильно ее понял. Но потом она многозначительно ухмыльнулась, и я осознал, что понял все совершенно правильно.

– Там, откуда я родом, учителя с учениками никогда не… – промямлил я, пытаясь придумать, как повежливей выпутаться из этой ситуации.

Вашет закатила глаза. Это выражение на адемском лице выглядело странно.

– Может, ваши учителя еще и никогда не борются с учениками? И не разговаривают? И не едят вместе?

– Но это же… – сказал я. – Ну, это…

Она вздохнула.

– Квоут, запомни раз и навсегда. Ты из варварского общества. Большая часть того, что внушили тебе еще в детстве, – чушь и глупости. И в первую очередь – все эти странные обычаи, которые вы, варвары, понагородили вокруг любовной игры.

– Вашет, – сказал я, – я…

Она только рукой махнула.

– Что бы ты ни собирался сказать, наверняка я это уже слышала от своего поэта-короля. А день не бесконечен. Последний раз спрашиваю: секса хочешь?

Я беспомощно пожал плечами, понимая, что отрицать это бессмысленно.

– Со мной секса хочешь?

Я до сих пор чувствовал ее запах. В тот момент мне этого хотелось больше всего на свете.

– Да.

– Заразы никакой нет? – совершенно серьезно спросила она.

Я кивнул, слишком выбитый из равновесия, чтобы возмутиться чрезмерно интимному вопросу.

– Вот и отлично. Если я правильно помню, тут неподалеку есть чудная моховая ложбинка, защищенная от ветра.

И она направилась вверх по склону ближайшего холма, на ходу расстегивая пряжку ремня, на котором висели ее заплечные ножны.

– Пошли, что ли?

Память ей не изменила. Два дерева сплетали ветви над толстым ковром мягкого мха у подножия небольшого утеса, защищенного от ветра удобно разросшимися кустами.

Мне сразу сделалось очевидно, что Вашет отнюдь не намерена весь день лениво проваляться в тенечке. Сказать, что она вела себя деловито, было бы несправедливо – Вашет для этого всегда была слишком смешлива. Однако ходить вокруг да около она не собиралась.

Она, не чинясь и не заигрывая со мной, сбросила свои алые наемничьи одежды, выставив напоказ несколько шрамов и жесткое, худощавое, оплетенное мышцами тело. Это не значит, что она при этом не была округлой и мягкой там, где надо. Она поддела меня – чего, мол, уставился, голой женщины никогда не видел? На самом деле я просто никогда еще не видел женщины, стоящей голой на солнце.

Когда я недостаточно быстро, с ее точки зрения, разделся, Вашет принялась подтрунивать над моей застенчивостью. Она подступила вплотную, раздела меня, как куру общипала, и поцеловала в губы, прильнув ко мне всем своим теплым телом.

– Никогда еще не целовался с женщиной, которая с меня ростом, – задумчиво заметил я, когда мы остановились перевести дух. – Совершенно новое ощущение.

– Вот видишь, я и тут остаюсь твоей наставницей! – сказала она. – Вот тебе твой следующий урок: лежа все женщины одинакового роста. Разумеется, с мужчинами все иначе. У них слишком многое зависит от настроения и природных способностей.

Вашет взяла меня за руку и уложила нас обоих в мягкий мох.

– Ну вот, – сказала она. – Так я и думала. Теперь ты выше меня. Так тебе проще?

Да, так было проще.

Я был заранее готов к тому, что после того, как мы с Вашет вернемся из кустов, наши отношения усложнятся, и был удивлен, когда ничего такого не случилось. Она не стала заигрывать со мной – я бы не знал, как на это реагировать. И не видела необходимости обходиться со мной как-то особенно нежно. В пятый раз, как ей удалось застигнуть меня врасплох, применить «взметнувшийся гром» и грубо швырнуть меня на землю, это стало очевидно.

В целом она вела себя так, словно ничего особенного не произошло. Это могло означать одно из двух: либо ничего особенного не произошло, либо произошло нечто из ряда вон выходящее и теперь она старательно делает вид, что ничего не случилось.

А это могло означать либо что все замечательно, либо что все очень плохо.

Позднее, ужиная в одиночестве, я мысленно перебирал все, что мне известно об адемах. У них не существует запретов на наготу. Они не считают телесную близость чем-то особенно интимным. До, после и во время нашего «свидания» Вашет держалась совершенно непринужденно.

Я вспомнил ту обнаженную парочку, на которую наткнулся несколько дней назад. Они были застигнуты врасплох, но нимало не стыдились.

Очевидно, здесь к сексу относятся иначе. Однако я не знал ничего о том, что именно тут иначе. А следовательно, понятия не имел, как себя правильно вести. Ну, а это означало, что то, что я делаю, не менее опасно, чем ходить вслепую. Нет, даже не ходить, а бегать.

Обычно, если у меня возникали вопросы касательно адемской культуры, я обращался с ними к Вашет. Она была моим пробным камнем. Но этот разговор слишком легко мог зайти не туда, а между тем ее благоволение было единственным, что мешало мне лишиться пальцев.

Закончив ужинать, я пришел к выводу, что лучше всего будет положиться на Вашет. В конце концов, она же моя наставница.

Дни шли быстро, как всегда бывает, когда они заполнены до отказа. Вашет продолжала меня обучать, а я изо всех сил старался быть толковым и внимательным учеником.

Мое обучение время от времени перемежалось новыми любовными встречами. Я никогда не предлагал это первым, однако Вашет замечала, когда я делался рассеян, и проворно утаскивала меня в кусты. «Прочистить твою дурную варварскую башку», – как она выражалась.

До и после я по-прежнему тревожился из-за этих свиданий. Однако во время них я забывал все тревоги. Да и Вашет это, похоже, нравилось.

Она, похоже, нимало не интересовалась всем тем, что я узнал от Фелуриан. «Плющ на дубе» ее не заинтересовал, «тысяча ладоней» ей понравилась, однако у нее недоставало на это терпения, так что все обычно заканчивалось где-нибудь на семьдесят пятой ладони. В общем и целом, как только мы успевали перевести дух, Вашет деловито подвязывала свои красные наемничьи одежды и напоминала мне, что если я не научусь тянуть носок на себя, то так всегда и буду наносить удары не сильнее шестилетнего мальчишки.