Патрик Ротфусс - Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 1 [litres]

– А я смотрю, вы никогда не судились, верно? – усмехнулся Квоут. – Суды Содружества всегда ведут очень подробные записи, а церковь – тем более. Так что если вам так уж нужны подробности, можете порыться в их протоколах и книгах записей, соответственно.

– Может, и так, – сказал Хронист. – Однако же ваш рассказ о суде…

– Выйдет ужасно нудным, – сказал Квоут. Он закончил чистить морковку и принялся ее резать. – Бесконечные официозные речи да цитаты из «Книги Пути». Там было скучно, и рассказывать об этом скучно.

Он смахнул нарезанную морковку с доски в миску.

– К тому же мы, пожалуй, и так слишком надолго застряли в университете, – сказал он. – Нам потребуется время на остальное. На то, чего никто не видел и не слышал.

– Реши, нет! – возопил Баст, вскинувшись на стуле. Он, скривившись, указал пальцем на стойку: – Это свекла?!

Квоут взглянул на темно-красный корнеплод на доске, как будто никак не ожидал увидеть его здесь.

– Реши, не клади в суп свеклу! – взмолился Баст. – Такая гадость!

– Многие любят свеклу, Баст, – возразил Квоут. – К тому же она очень полезная. Способствует кроветворению.

– Ненавижу свеклу! – жалобно сказал Баст.

– Ну, – спокойно возразил Квоут, – раз уж суп варю я, мне и решать, что в него класть!

Баст встал на ноги и угрюмо подошел к стойке.

– Ладно, давай я сам! – сердито сказал он, жестом прогоняя Квоута от стойки. – А ты сходи принеси колбасы и один из тех сыров с прожилками.

Он подтолкнул Квоута к лестнице, ведущей в погреб, и, бурча, ворвался на кухню. Вскоре оттуда послышались лязг и грохот.

Квоут взглянул на Хрониста и широко, лениво улыбнулся.

В «Путеводный камень» потянулись посетители. Они приходили по двое, по трое. От них несло потом, лошадьми и свежесжатой пшеницей. Они хохотали, болтали и сорили мякиной на чистые деревянные полы.

Хронист взялся за работу. Люди садились рядом с ним, подавшись вперед, иногда бурно жестикулируя, иногда говоря не спеша, с расстановкой. Лицо книжника оставалось бесстрастным, перо бегало по бумаге, временами ныряя в чернильницу.

Баст и человек, называвший себя Коутом, трудились вместе, дружно и слаженно. Они подавали суп с хлебом. Яблоки, сыр и колбасу. Пиво, эль, свежую воду из колодца в саду. Для желающих имелась жареная баранина и теплые пирожки с яблоками.

Мужчины и женщины улыбались и отдыхали, радуясь возможности вытянуть ноги и посидеть в холодке. Трактир полнился негромким гулом разговоров. Люди судачили с соседями, которых знали всю жизнь. Обменивались привычными колкостями, мягкими и безобидными, как масло, друзья препирались из-за того, чья теперь очередь угощать пивом.

Однако, несмотря на все это, в трактире присутствовало напряжение. Чужак этого бы даже не заметил, но оно присутствовало, темное и молчаливое, как подземная жила. Никто не говорил о налогах, об армии, о том, что в городке стали запирать двери по ночам. Никто не говорил о том, что случилось в трактире накануне вечером. Никто не смотрел на пятно свежевыскобленного пола, где не осталось никаких следов крови.

Звучали лишь шутки да байки. Молодуха чмокнула своего муженька, прочие присутствующие одобрительно засвистели и заулюлюкали. Старикашка Бентон ухитрился приподнять своей клюкой подол вдовы Криль, та отвесила ему оплеуху, старик захихикал. Две девчушки, визжа и хохоча, играли в салочки между столов, взрослые смотрели на них и тепло улыбались. Это отчасти помогало. Это было все, что можно было сделать.

Трактирная дверь с грохотом распахнулась. Вошли Старина Коб, Грэм и Джейк, заслонив спинами яркий полуденный свет.

– Привет, Коут! – поздоровался Старина Коб, окинув взглядом кучку людей, рассеянных по залу. – Ну и народищу у тебя сегодня!

– Это ты еще самую толпу не застал, – ответил Баст. – Народу было – только успевай поворачиваться!

– А для нас, опоздавших, что-нибудь найдется? – спросил Грэм, опускаясь на табурет.

Не успел он получить ответ, как мужик с массивными бычьими плечами брякнул на стойку пустую тарелку и аккуратно положил рядом вилку.

– Пирожок, сука, хорош! – пробасил он.

– Не бранись, Элиас! – пронзительным голосом сказала стоявшая рядом тощая остролицая тетка. – Опять ты ругаешься без повода!

– Да ладно, лапушка, не переживай, – сказал здоровяк. – Суко – это ж сорт яблок такой, не?

Он ухмыльнулся соседям, сидящим вокруг стойки.

– Иноземные яблоки такие, в Атуре растут. Называются в честь барона Суко, если я правильно помню.

Грэм ухмыльнулся в ответ.

– Да, как же, помню, слышал про такие яблоки!

Тетка обвела их гневным взором.

– Эти яблоки я у Бентонов купил, – скромно заметил трактирщик.

– А-а! Ну что ж, значит, ошибочка вышла, – с улыбкой сказал здоровяк. Он взял с тарелки кусочек прилипшей к ней корочки и принялся задумчиво жевать. – И все же могу поклясться, что это был пирожок суко. Может, у Бентонов растут яблоки суко, а они и не знают?

Его жена фыркнула, потом увидела, что Хронист сидит у себя за столом без дела, и утащила мужа прочь.

Старина Коб проводил их взглядом и покачал головой.

– Даже и не знаю, чего этой бабе не хватает для счастья, – заметил он. – Надеюсь, она это выяснит прежде, чем заклюет старину Эли насмерть.

Джейк и Грэм неопределенно хмыкнули в знак согласия.

– Приятно видеть, когда в трактире полно народу.

Старина Коб взглянул на рыжеволосого человека за стойкой.

– Ты вкусно готовишь, Коут. И пиво у тебя самое лучшее на двадцать миль в округе. Людям нужен только повод, чтобы к тебе заглянуть.

Старина Коб задумчиво постучал себя по крылу носа.

– Знаешь что, – сказал он трактирщику, – а заведи-ка ты себе певца или вроде того, чтобы пел по вечерам. Черт, да даже вон парнишка Оррисонов умеет немножко играть на батькиной скрипке. Могу поручиться, он с удовольствием будет играть тут у тебя за пару кружек пива!

Он окинул трактир взглядом.

– Да, если тут чего и не хватает, так это немножко музыки!

Трактирщик кивнул. Выражение его лица было таким непринужденным и дружелюбным, как будто его, выражения, не было вовсе.

– Да, пожалуй, ты прав, – ответил Коут. Его голос был абсолютно спокоен. Абсолютно нормальный голос, бесцветный и прозрачный, как оконное стекло.

Старина Коб открыл было рот, но прежде, чем он успел сказать что-нибудь еще, Баст резко стукнул костяшками пальцев по стойке.

– Ну что, пива? – спросил он у мужчин, сидящих у стойки. – Я так понимаю, все вы не откажетесь немного выпить, прежде чем мы принесем вам поесть!

Они не отказались, и Баст засуетился за стойкой, разливая пиво в кружки и раздавая их в протянутые руки. Через некоторое время трактирщик тоже молча присоединился к своему помощнику и принялся сновать на кухню и обратно: за супом. За бутербродами. За сыром. За яблоками.