Патрик Ротфусс - Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 1 [litres]

Он кивнул в сторону южного выхода из фактной.

– А ты кому-нибудь говорил? – спросил я.

Бэзил был оскорблен до глубины души.

– Я бы не стал так с тобой поступать! – сказал он. – Но, возможно, она разговаривала с кем-то еще… Избавился бы ты от нее. Если Килвин решит, что ты приторговываешь амулетами, он будет плеваться гвоздями!

– Да ничем я не приторговываю! – ответил я. – Понятия не имею, кто она такая! Как она хоть выглядит-то?

Бэзил пожал плечами.

– Молоденькая. Не сильдийка. Кажется, светленькая. Но она ходит в синем плаще с накинутым капюшоном. Я пытался подойти и поговорить с ней, но она просто убежала.

Я потер лоб.

– Замечательно!

Бэзил снова пожал плечами, на этот раз сочувственно.

– Я просто решил, дай-ка я тебя предупрежу. А то, если она все-таки заявится сюда и станет спрашивать тебя, мне придется сказать Килвину!

Он виновато поморщился.

– Извини, конечно, но у меня и без того неприятностей хватает.

– Да я понимаю, – сказал я. – Спасибо, что предупредил.

Когда я вошел в мастерскую, первое, что бросилось мне в глаза, – это какое-то странное, непривычное освещение. Я задрал голову, проверяя, не добавил ли Килвин новую лампу к россыпи стеклянных шаров, висящих между балок. Я надеялся, что свет изменился из-за новой лампы. А то, когда одна из ламп неожиданно гасла, у Килвина неизменно портилось настроение.

Я осмотрел балки, но потухшей лампы так и не нашел. Далеко не сразу я сообразил, что освещение такое необычное из-за того, что в низкие окна на восточной стене бьют солнечные лучи. Обычно я никогда не приходил в мастерскую в это время дня.

В такую рань в мастерской было неестественно тихо. Огромное помещение казалось пустынным и безжизненным. Несколько студентов трудились над своими проектами. От этого, да еще от странного освещения и неожиданного вызова Килвина, мне сделалось очень не по себе. Я прошел через мастерскую к кабинету Килвина.

Невзирая на ранний час, маленький горн в углу кабинета был уже разожжен. Когда я отворил дверь и встал на пороге, в лицо мне пахнуло жаром. После зимнего утреннего холода это было приятно. Килвин стоял ко мне спиной, ритмично и неутомимо работая мехами.

Я громко постучал по косяку, чтобы привлечь его внимание.

– Магистр Килвин! Я пытался получить материалы из хранения. Что-то случилось?

Килвин оглянулся в мою сторону.

– А, ре-лар Квоут! Минутку. Входите.

Я вошел и захлопнул за собой массивную дверь. Если у меня неприятности, пусть лучше об этом никто не услышит.

Килвин еще некоторое время поработал мехами. Только когда он достал длинную трубку, я сообразил, что он раздувал не горн, а маленькую стеклоплавильную печурку. Он проворно набрал на кончик трубки каплю расплавленного стекла и принялся выдувать большой стеклянный шар.

Минуту спустя стекло перестало светиться оранжевым.

– Поддувай! – коротко сказал Килвин, не взглянув в мою сторону, и снова опустил трубку в жерло печурки.

Я поспешно повиновался и заработал мехами. Наконец стекло снова засветилось оранжевым. Килвин сделал мне знак остановиться, вынул изделие и продолжил выдувать, вращая трубку, пока шар не сделался размером с маленькую дыньку.

Он снова опустил шар в печурку, и я заработал мехами, не дожидаясь приказа. К тому времени, как мы повторили это трижды, я был весь мокрый от пота. Теперь я пожалел, что закрыл дверь, но не решался оставить мехи, пойти и открыть ее.

А Килвину жара была как будто нипочем. Стеклянный шар стал величиной с мою голову, потом с тыкву. Но когда Килвин вынул его из печурки в пятый раз, шар стек с трубки, сдулся и упал на пол.

– Кист, крайле, эн котэ! – яростно выругался Килвин. Он шваркнул трубку о каменный пол. – Краэмет бреветан Аэрин!

Я с трудом сдержал смех. Я не то чтобы очень хорошо владел сиарским, но, по-моему, Килвин сказал что-то насчет «дерьма богу в бороду».

Похожий на медведя магистр постоял, глядя на испорченное стекло на полу. Потом шумно и рассерженно выдохнул через нос, снял защитные очки и обернулся ко мне.

– Три пары синхронизированных колокольчиков, латунь, – начал он без предупреждения. – Один кран с вентилем, железо. Четыре жаропровода, железо. Шесть сифонов, жесть. Двадцать два листа стекла удвоенной прочности и прочая мелочовка.

Это был список всего, что я изготовил в фактной за эту четверть. Все самые простые вещи, которые можно было сделать в два счета и продать в хранилище, быстро получив деньги.

Килвин смотрел на меня исподлобья.

– Что, ре-лар Квоут, вам нравится такая работа?

– Это достаточно простые проекты, магистр Килвин, – ответил я.

– Вы же теперь ре-лар! – сказал он с упреком. – И что, вас устраивает возиться с мелочовкой, делая игрушки для богатых бездельников? Это все, чего вы хотите, приходя в фактную? Простая и непыльная работенка?

Я чувствовал, как капли пота собираются у меня в волосах и сползают по затылку.

– Я несколько опасаюсь начинать свои собственные проекты, – заметил я. – Вы не особенно одобрили те изменения, которые я внес в конструкцию ручной лампы.

– Что за трусливые речи? – воскликнул Килвин. – Если вас один раз одернули, что ж теперь, и из дому не выходить?

Он пристально взглянул на меня.

– Еще раз спрашиваю. Вот это все: колокольчики, отливочки… Нравится вам такая работа, ре-лар Квоут?

– Мне нравится мысль о том, что я смогу оплатить обучение в следующей четверти, магистр Килвин!

Пот струился у меня по лицу. Я попытался было утереться рукавом, но рубашка уже промокла насквозь. Я покосился на дверь кабинета.

– Ну, а сама работа? – повторил Килвин. На его смуглом лбу тоже выступил пот, но в остальном, похоже, жара ему никак не досаждала.

– Хотите честно, магистр Килвин? – переспросил я, ощущая легкое головокружение.

Он, похоже, слегка оскорбился.

– Я превыше всего ценю честность, ре-лар Квоут!

– Ну так вот, если честно, то за этот год я изготовил восемь трюмных ламп. И если я сделаю еще хоть одну, я, наверное, сдохну к черту от скуки!

Килвин глухо ухнул – должно быть, это был смех – и расплылся в улыбке.

– Молодец! Наконец-то я слышу речи нормального ре-лара!

Он ткнул в меня толстым пальцем.

– У вас золотая голова и золотые руки. Я жду от вас великих свершений. А не всякого барахла. Сделайте что-нибудь оригинальное, вы на этом заработаете куда больше, чем на лампах. И уж точно больше, чем на мелочовке. Предоставьте это э-лирам, – и он пренебрежительно махнул рукой в сторону окна, которое смотрело на мастерскую.

– Я буду стараться изо всех сил, магистр Килвин, – пообещал я. Голос мой казался странным: далеким и металлическим. – Извините, можно я дверь открою, а то тут очень душно?