Патрик Ротфусс - Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 1 [litres]

Ювелир взглянул на него, и лицо его озарилось пониманием.

– Ах да! Конечно, конечно. Минуточку.

И шмыгнул в дверь в глубине лавки.

Я немного расслабился. Это была уже третья лавка, куда я зашел. В двух других разговор вышел куда менее приятный.

Человечек выбежал из задней комнаты.

– Прошу вас, сударь!

Он протянул мне кольцо.

– Снова целехонько, как яблочко! И камушек славный, если можно так выразиться.

Я поднял кольцо к свету. Да, это было колечко Денны.

– Отличная работа, – сказал я.

Он улыбнулся в ответ.

– Благодарю вас, сударь. За всю работу – сорок пять пенни.

Я украдкой вздохнул про себя. Ну да, если бы Амброз еще и оплатил работу авансом – это было бы слишком большой удачей… Я посчитал в уме и выложил на стеклянную поверхность прилавка талант и шесть йот. При этом я обратил внимание, что прилавок, служивший одновременно витриной, имеет маслянистую поверхность – это было стекло удвоенной прочности. Я провел по нему рукой, мимоходом подумав, не я ли изготовил его в фактной.

Когда ювелир забрал монеты, на глаза мне попалось кое-что еще. Вещица на витрине.

– Вам приглянулась какая-нибудь безделушка? – вкрадчиво спросил ювелир.

Я указал на ожерелье в центре витрины.

– У вас отменный вкус, – заметил ювелир, доставая ключ и отпирая панель в задней части прилавка. – Совершенно исключительная вещь. Мало того что оправа весьма элегантна, так еще и сам камень на редкость хорош. Нечасто встретишь изумруд такого качества, и при этом каплевидной огранки.

– Ваша работа? – спросил я.

Ювелир испустил тяжкий вздох.

– Увы, не могу похвастаться таким успехом. Его принесла молодая дама несколько оборотов тому назад. Похоже, деньги ей были нужнее украшения, и мы с ней договорились.

– А сколько бы вы за него хотели? – спросил я так небрежно, как только мог.

Он назвал сумму. Это были безумные деньги. Больше, чем я когда-либо видел одновременно. На такую сумму женщина спокойно могла бы прожить в Имре в течение нескольких лет. Достаточно, чтобы купить хорошую новую арфу. Достаточно, чтобы купить лютню из чистого серебра. Или, скажем, футляр для такой лютни.

Ювелир снова вздохнул и покачал головой, скорбя о несовершенстве мира.

– Жаль, жаль, – сказал он. – Кто знает, что побуждает юных дам идти на такие жертвы?

Потом он поднял голову, улыбнулся, вытащил каплевидный изумруд на свет и посмотрел на меня выжидающе.

– И тем не менее ее убыток – ваша прибыль!

Поскольку Денна упоминала в записке «Бочку и борова», я решил начать поиски именно оттуда. Футляр с лютней казался мне куда тяжелее теперь, когда я знал, чем она пожертвовала, чтобы за него заплатить. И тем не менее за добро платят добром, и я надеялся, что, вернув кольцо, хотя бы отчасти с ней расквитаюсь.

Но «Бочка и боров» оказался не трактиром, а рестораном. Ни на что особо не надеясь, я все же спросил у хозяина, не оставляли ли мне записку. Нет, записки никто не оставлял. Я спросил, не припоминает ли он женщину, которая была тут накануне. Такую темноволосую, очень красивую.

Он кивнул.

– Да, она долго сидела, ждала, – сказал он. – Я, помнится, еще подумал: кого может ждать такая женщина?

Вы себе просто не представляете, как много в городе трактиров и постоялых дворов, даже в таком небольшом городе, как Имре.

Два дня спустя я направлялся в фактную, надеясь, что немного честной работы поможет мне прочистить мозги и выдержать еще два часа бреда Элодина. Не дойдя трех шагов до дверей, я вдруг увидел девушку в синем плаще, бегущую через двор мне навстречу. Лицо ее, полускрытое капюшоном, являло собой странную смесь возбуждения и тревоги.

Наши глаза встретились, и девушка остановилась. А потом, не сводя с меня глаз, она сделала жест, такой незаметный, но настойчивый, что я не мог понять, чего она хочет, пока она не повторила жест. Девушка звала меня за собой.

Я был озадачен, однако кивнул. Она повернулась и пошла прочь с неуклюжей напряженностью человека, который изо всех сил старается держаться непринужденно.

Я пошел следом. В других обстоятельствах я бы подумал, что это подсадная девка, которая заманит меня в темный проулок, где громилы вышибут мне зубы и вытащат у меня кошелек. Однако в окрестностях университета не было ни единого по-настоящему опасного закоулка, и к тому же стоял ясный солнечный день.

Наконец девушка остановилась на пустынной улочке между стеклодувной мастерской и лавкой часовщика. Она нервно огляделась по сторонам, потом обернулась и расплылась в улыбке.

– Наконец-то я вас нашла! – выпалила она, запыхавшись.

Она была моложе, чем я подумал сначала, никак не старше четырнадцати. Локоны темно-русых волос обрамляли бледное личико и норовили выбиться из-под капюшона. Но все равно я никак не мог вспомнить, где ее видел…

– Сколько же я вас разыскивала! – сказала она. – Я тут столько времени провела, мамка небось думает, у меня в университете друг сердечный завелся.

Последние слова она произнесла несколько застенчиво, и ее губы растянулись в робкой улыбке.

Я открыл было рот, чтобы признаться, что понятия не имею, кто она такая. Но я не успел сказать ни слова, потому что она заговорила снова.

– Вы не бойтесь, – сказала она, – я уж никому не сказала, что пошла вас повидать.

Ее блестящие глаза потемнели от тревоги, как озеро, которое накрыла тень тучи.

– Так безопаснее, я ж понимаю.

И только теперь, когда ее лицо тревожно помрачнело, я ее узнал. Это была та девочка, с которой я разговаривал в Требоне, когда ездил расследовать слухи о чандрианах.

– Нина! – воскликнул я. – Что ты тут делаешь?

– Вас ищу! – она гордо выпятила подбородок. – Я же знала, что вы тутошний, потому как вы во всякой магии смыслите!

Она огляделась по сторонам.

– Но тут все такое большое, я даже и не думала, что тут все так. Я знаю, что в Требоне вы никому своего имени не называли, потому что тогда бы они обрели над вами власть, но, по правде говоря, из-за этого отыскать вас было ужасно трудно.

Что, я действительно никому в Требоне не назвал своего имени? Воспоминания о тамошних событиях остались довольно смутными, как будто я перенес легкое сотрясение мозга. Наверно, оно и к лучшему, что я сохранил инкогнито, учитывая, что по моей вине сгорела изрядная часть города.

– Ты извини, что я доставил тебе столько хлопот, – сказал я, по-прежнему не понимая, к чему все это.

Нина подступила ко мне ближе.

– Когда вы уехали, мне начали сниться сны, – сказала она тихо и доверительно. – Дурные сны. Мне казалось, будто они вот-вот явятся за мной из-за того, что я вам рассказала.

Она многозначительно взглянула на меня.