Константин Крапивко - Бог пива [litres]

– Ну прекрати, ну успокойся, потом нарисуешь, – артачился Энди, но меня было не удержать.

– Встань ровно! – прикрикнул я на него. – Не вертись! На чем бы мне тебя…

Оглядевшись, я обнаружил на лавке деревянный поднос с мясом и какими-то овощами. Вывалив все с подноса, я перевернул его вверх ногами – поднос оказался отличный, ровный, из светлого ошкуренного дерева.

– Ну на постель-то зачем, мне же там спать…

– Помолчи пять минут! – попросил я умоляюще, делая первые штрихи. – Впрочем, можешь говорить, только стой спокойно и не двигайся…

– Блин…

– Ничего, постоишь, не развалишься! Спокойно – не значит по стойке смирно, а ну-ка, ссутулься обратно и руки в карманы засунь…

– Нет, вы, боги, все какие-то ненормальные, – сказал Энди, доставая из-за пазухи большую черную трубку. Затем, словно ярмарочный шарлатан, добыл из предмета, зажатого в кулаке, огонек, раскурил трубку и окутался клубами дыма. – Я хотел посоветоваться, как бы домой попасть…

– Ненормальные, – прошепелявил я, как обычно во время работы забывая следить за собой и закусывая нижнюю губу. Елена вечно ругалась, что некрасиво губу закусывать… – Посоветоваться…

Энди глубоко вздохнул и замолчал. Я работал. Постукивание уголька успокаивало.

Разумеется, хорошую картину на вдохновении не нарисуешь. Хорошая картина рисуется на упрямстве и ремесленном мастерстве, рисуется долго, и еще дольше придумывается. Но иногда на меня накатывало, и я делал маленькие наброски в каком-то экстазе, и именно из этих набросков потом вырастали лучшие вещи. Кроме того, после того, как выяснилось, что я сын Одного, и начал тренировать способности бога, – работа странным образом сильно ускорилась. Когда меня охватывал азарт, любое дело начинало спориться… Я надавил слишком сильно, уголек рассыпался, я схватил с лавки следующий. Освещение неудачное, огоньки в светильниках дрожат, сквозняки, свет мечется; но и эффект интересный из-за этого…

– Ну, долго еще? – тоскливо спросил Энди.

– Почти уже… Будет время и холст, маслом перерисую, – пообещал я. – Вот, смотри.

– Ну, вроде похож, – скучающим тоном сказал Энди, вглядываясь.

Я молча пил пиво.

– Черт, здорово у тебя выходит! – добавил Энди, постепенно оживляясь. – Рулез, ей-богу, рулез! Вылитый я, живой, не застывший… Ну, слов нет! Проклятье, да как ты это делаешь?!

– Мастерство не пропьешь, – сказал я, отложив флягу и заглядывая ему через плечо. – Дай-ка, я тут тень, на колене, подправлю…

Я взял уголек, дотянулся до наброска и сделал недостающий штрих. Нарисованный Энди отдернул ногу, действительно обрел объем и плоть, замахал руками и соскользнул с подноса.

– Лови! – крикнул я. – Разобьется!

Энди настоящий дернулся и поймал Энди нарисованного у самого пола за шиворот.

– Как это понимать? – ошарашенно спросил он.

– А понимать это так, что свершилось! – ликуя, крикнул я. – Нет, сегодня положительно моя ночь! Только величайшие боги древности умели рисовать оживающие картины, но чтобы у кого-то ожил угольный набросок – такого еще не бывало! Сегодняшняя ночь войдет в историю, и ты прославишься вместе со мной, дружище!

Нарисованный Энди ловко извернулся, цапнул Энди настоящего за ладонь, шлепнулся на пол, лавируя между лопухами, добежал до стены и выскользнул наружу, нырнув сквозь дыру в бревнах.

– Что это было? – промычал Энди, засунув укушенный палец в рот. – Я?

– Ну, не совсем ты, – засмеялся я. – Твой маленький образ.

– Нет, ты погоди, – сказал Энди угрожающе, – что значит – мой маленький образ? Такой же, как я, только маленький?!

– Не такой же, а всего лишь подобный, – успокоил я, но Энди не успокоился.

– Слушай, ты, бог! – Он вцепился мне в жилетку и прижал к бревнам стены. – Ты меня не путай! Я не желаю, чтобы нарисованное по моему подобию там сгинуло, понял? Ты немедленно что-нибудь придумаешь, или я… я… Даже не знаю, что с тобой сейчас сделаю!

– Ну почему же сразу – сгинуло? – Я попытался отпихнуть его, но не смог, мешала раненая рука. – Выроет норку где-нибудь на кукурузном поле, будет на насекомых охотиться, колоски у контуперов тырить…

– Да ведь это же я! – горестно воскликнул Энди, отпуская меня и хватаясь за голову. – А я не желаю охотиться на насекомых и жить в норке!

– Да не ты это, успокойся, не ты! Он же маленький, у него мозгов-то особо и нет, так, рефлексы кое-какие. Прекрасно проживет и будет вполне счастлив!

– Счастлив? В норке? Один?

– Прекрати истерику! В конце концов – я ведь ему жизнь подарил!

– Да разве это жизнь?! Одному, в норке? – Энди снова схватил меня и затряс. – Ты собираешься что-нибудь делать или нет?!

– Ладно, ладно, отпусти. Сейчас все будет…

Он отпустил меня, я взял поднос, схватил с лавки очередной уголек и взялся за дело. После первого успеха появилась странная уверенность, что все получится, и у меня получилось. Буквально через пять минут в моих руках билась маленькая Елена. Следя, чтобы она не прокусила мне ладонь, я аккуратно понес ее к дыре в бревнах. Энди наблюдал за нами в полной прострации, и без того выпученные глаза его выпучились еще больше.

– Беги, глупенькая, на волю, – ласково сказал я, подталкивая испуганно застывшую перед дырой Елену. – Найди Энди, дурашка. И не скучайте в норке, дети мои, – советую плодиться и размножаться! Вам понравится.

Ленка оживилась и юркнула в щель.

– Доволен теперь? – спросил я.

– Я фигею без баяна, – жалобно сказал Энди, опускаясь на лавку и хватая флягу. – Мне Катьку покормить надо, я ее котенком, слепым еще, на помойке подобрал… Домой хочу!

Он поднял флягу и закинул голову. Заросший щетиной кадык заходил в такт гулким глоткам.

– А где твой дом? – спросил я.

– Не знаю я, как объяснить, – тоскливо сказал Энди, вытирая подбородок рукавом рубашки. – Но не на этой вашей Земле… И не на вашем Небе…

– Так тебя из другого мира к нам занесло? Вот здорово! И как там у вас?

– Нормально… А что, много этих миров?

– Много. Да и не все известны, иногда открываются новые.

– Да? А кто мне домой добраться поможет?

– Тебе в гильдию изучения миров надо было обратиться. Почетный председатель – Учитель.

– Да этот ваш Учитель – болван почище Верхнего! Он меня к дикарям и причислил, собака свинская!

– Извини, но предположить, что ты из другого мира… Наши Земля и Небо очень тесно пересекаются, фактически общий мир, и попасть оттуда туда или наоборот – не сложно. Даже без чудес. Небо-то когда-то наши маги создали для себя, Одного идея. Есть, скажем, гора – гора Блаженства называется. Правда, она блуждающая, все время к разным хребтам пристраивается, мерзавка, многих географов с ума посводила. Если на нее на Земле залезть, то слезть, если повезет, и на Небе можно. И наоборот.