Кристен Сиккарелли - Боги света и тьмы [litres]

Джарек и отец обменялись взглядами. Отвернувшись, они начали тихо переговариваться.

Аша смотрела на них: командующий и ее отец в окружении солдат. Арена была пустой. Искари стояла на коленях, королевского наследника вели в темницу. Если Джарек планировал захватить трон, что его останавливает? Почему он не свергнет короля прямо сейчас?

Отец повернулся к ней, сжимая доспех.

– Может, Седой Ольн одарил тебя чем-то еще?

Аша отвернулась, сгорая от стыда.

– Да.

– И что это за дары?

– Серпы-убийцы, – Аша помолчала. – И… дракон.

Тяжелая тишина повисла между ними.

– Ты хочешь сказать, что все это время ты имела дело с Седым Ольном?

Слезы выступили у нее на глазах, и она зажмурилась.

– Если бы я не послушалась, он бы забрал мою силу и не позволил… – она метнула взгляд на Джарека. – Седой Ольн не дал бы мне выйти на охоту.

«Сейчас отец отречется от меня. Сейчас он поймет, что я ни на что не гожусь, и избавится от меня».

Она открыла глаза. Отец смотрел на ее обезображенное лицо, и в его встревоженном взгляде сквозила жалость к ней.

– Он хочет тебя использовать, Аша. Как он это сделал восемь лет назад. Тебя легко сбить с толку. Ты слаба перед ним, но опасна, и он хочет натравить тебя на нас.

Король принялся шагать туда-обратно, поглаживая бороду и размышляя о чем-то. Спустя какое-то время он опустился на колени рядом с дочерью.

– Мое бедное дитя, почему ты не сказала мне об этом раньше?

Аша судорожно вздохнула.

– Потому что мне было стыдно, – произнесла она. – Потому что во мне всегда было что-то опасное. Я боялась, что если ты узнаешь правду, то решишь, что меня уже не спасти.

– Посмотри на меня.

Она повиновалась. Глаза отца излучали тепло.

– Я не смогу тебе помочь, если не буду знать, что ты попала в беду.

Аша едва сдерживала слезы облегчения.

– Наш первоначальный уговор еще в силе, – тихо сказал король. – У тебя есть время до вечера.

Король махнул Джареку, и тот подошел, чтобы помочь ему подняться.

– Она отправится за драконом, что обещала принести тебе в качестве подарка, – сказал король Джареку, поднявшись с колен. – Я хочу, чтобы в этот раз ты ее сопровождал.

От неожиданности Аша потеряла дар речи. Джарек ничем не показал своего удивления, лишь слегка приподнял бровь.

– Однажды ты спас ее от козней Седого Ольна, – продолжил король. – Если он захочет вновь завладеть душой моей дочери, я должен быть уверен, что ты ее защитишь.

Аша не сводила глаз с отца. Что он задумал? Он хотел, чтобы она убила Кодзу на глазах у Джарека, который уверен, что сердце Первого Дракона – это подарок на свадьбу, а не предвестник их разрыва.

Может, так отец хочет ее поддержать и сказать, что верит в ее способность это сделать? А затем, второй раз за совсем короткий промежуток времени, он протянул руку и дотронулся до своей дочери, сжав ее плечо. Сейчас он даже не раздумывал.

– Я хотел бы быть рядом и увидеть, как ты нанесешь смертельный удар, – сказал он. – Как только ты это сделаешь, ты освободишь нас всех.

К полудню Искари и командующий добрались до Расселины.

Леандра несла свою хозяйку вперед, выбивая мерную дробь по утоптанной земле. Джарек скакал слева, а следом за ними неслась дюжина солдат с пиками, алебардами и щитами. Стайки птиц испуганно вылетали из кустов, заслышав топот всадников. Тяжелый, удушливый воздух, пропитанный влагой, стоял над землей: где-то вдалеке собиралась гроза.

Аша направляла кобылу по охотничьим тропам, безошибочно выбирая кратчайший путь сквозь заросли деревьев, перепрыгивая ручьи и ловко огибая овраги. Джарек не отставал.

– Кое-что не сходится, – сказал он, когда лошади переходили вброд широкую протоку. – Зачем Даксу тебя шантажировать? Какое ему дело до моего слуги или до священного огня?

Леандра добралась до берега первой и взобралась на камни, стараясь держаться подальше от вороного жеребца Джарека, идущего за ней по пятам. Командующий попытался схватить Ашу за руку, но та тряхнула вожжи и рванула вперед.

Последние лучи солнца, закатывающегося за вершины гор, золотили кроны кедров и аргановых деревьев, а внизу уже сгущались сумерки.

– Что он задумал, Аша? Что за секреты вы двое скрываете? – Джарек преградил ей путь, сдерживая жеребца. – Назови мне истинную причину, зачем ты спрыгнула в клетку.

Аша подумала о синяках на лице Торвина и его окровавленной спине. Вспомнила, как живот Тени наливался красным жаром. У нее не было выбора. Аша не могла просто стоять и смотреть, как они убивают друг друга.

– Может, поменяемся? – прищурившись, спросила она. – Мой секрет в обмен на тот, что ты хранишь для отца.

Аша не ждала, что он позволит ей спокойно уйти, как не ожидала увидеть страх в его глазах.

Солдаты перешли протоку. Аша пустила кобылу мимо Джарека, сквозь редкие сосны, к открытой узкой долине. Вспухшие облака, фиолетово-черные, как кровоподтеки на избитом лице, низко плыли над землей. Джарек двинулся за ней, следом шумно потянулись солдаты, задевая низкие ветви разлапистых сосен.

– Стойте на месте, – приказала она им и спешилась.

Прямо перед ней волнами стелился ковыль. Она вошла в густую траву. Грозовые облака заволокли все небо, окрасив долину в серо-серебристые тона.

Здесь все и началось.

Где-то тут скрывался ее знакомый. Она вдохнула еле уловимый запах дыма и пепла. Сейчас Элорма уже не сможет ей помешать. Восемь лет прошло с того дня, как Кодзу опалил ее. Восемь лет с тех пор, как город погиб в огне, а вместе с ним погибло множество его жителей – из-за нее. Аша пришла сюда, чтобы все исправить.

– Эй, – позвал ее Джарек, – и где он?

– Он придет, – отозвалась она, напрягая память и вытаскивая из темноты нужный напев. – Вели солдатам спрятаться.

Солдаты зашли за деревья. Обрывочное воспоминание мелькнуло в ее голове, того, что случилось восемь лет назад, когда она стояла в этой долине в последний раз.

Она прогнала его.

– Аша! – в голосе Джарека послышалась тревога.

Деваться было некуда. Она собиралась начать древний напев прямо перед командующим и тем самым открыть правду: ей никогда не удастся побороть свою сущность. Она умеет только ее скрывать. Но как только Кодзу исчезнет, все это потеряет смысл.

Подняв голову к хмурому небу, Аша набрала побольше воздуха в грудь и вложила в крик все силы. Но древний напев, вырвавшийся из ее груди, был не совсем напевом.

– Когда-то, давным-давно, жила девчонка, до дрожи любившая все опасное, темное и зловещее!

Ветер подхватил ее слова и понес далеко вперед, за долину, за горы, к бескрайней пустыне.

Сизый ковыль шуршал у ее ног.

– Ей было неважно, что эти напевы убили ее мать. Неважно, что до нее они погубили еще тьму народа. Девчонка позволила им зазвучать снова. Она позволила им завладеть своим сердцем, опустошить душу и превратить ее в злобное и жестокое существо. Девчонке было все равно.