Евгений Шалашов - Призраки Черного леса [litres]

В чем прелесть оседлой жизни, я уже говорил. Или собирался сказать? Впрочем, это не важно. Но есть в ней и свой недостаток: если куда-то собрался, нужно потратить время. Раньше сборы в дорогу были для меня делом двух-трех минут – сунул в мешок барахло, застегнул панцирь, вывел Гневко и все. Теперь нужно ходить по комнатам, вспоминать, где что лежит, стягивать панцирь с манекена, собирать чистое белье. В сущности, что такое плюс? Плюс – это два минуса…

А главное, я не знал, куда ехать. Обычно, если не знал дороги, а на поиск проводника нет времени, шел и покупал карту. В Швабсонии, когда-то являвшейся частью Старой империи, были распространены дорожные карты, скопированные с имперских образцов. Не берусь судить об их правильности, с точки зрения ученых, – моря растянуты и походили на реки, вершины гор больше напоминали равнины, зато прекрасно изображались дороги, со всеми имеющимися на них городами, деревнями и крепостями. Посмотришь – и сразу поймешь, какие реки придется пересекать, сколько лесов встретится. Идеальная карта для путешественника и купца, а особенно для командира отряда, следующего из одного города в другой.

В Вундерберге жило множество купцов и ремесленников, существовало целых три школы. Стало быть, продавались нужные для школяров вещи. Вот только с хорошими книгами дела обстояли неважно!

Отправившись в одну из лавок, торгующих бумажно-чернильной ерундой, я попытался купить там карту. С трудом, но удалось вытащить из-под кипы использованной бумаги (раньше не знал, что, если лист испачкан с одной стороны, его можно продать во второй раз!) огромный пергамент. Рассмотрев рисунки и прочитав легенду, ахнул от восхищения – такие карты (их еще именовали «Карты Ноя») делали лет этак с тысячу назад! Земля изображалась плоской, омытой водами великой реки Океан, а земная твердь состояла из трех частей, отделенных друг от друга морями и реками в форме буквы «Т». Вверху была Азия, внизу Европа. Водораздел между Европой и Азией – основа буковки «Т» – соответствовал Средиземному морю, а в горизонталь, отделяющую Азию от остальных частей света, были впихнуты все остальные моря и реки, где Танаис соседствовал с Понтом Евксинским, а Эгейское море уживалось рядом с Нилом.

По этой карте можно отыскать владения детей Ноя, но никак не нужную мне дорогу. Тем не менее я уплатил изумленному лавочнику какую-то мелочь и, бережно свернув пергамент в рулон, решил заказать рамку и повесить карту в кабинете как украшение.

Не поленившись, обошел с десяток лавок, отыскивая другие карты. Разумеется, нужной не было, зато я стал обладателем настоящих произведений искусства – зональной карты, где мир поделен на пять тепловых зон: посередине оранжевые тропики, по краям – светло-лиловые полюса, жилая – зеленая зона и коричневая – сожженная земля антиподов; и монастырской карты, где рай и его обитатели жили неподалеку от Трои, рядом с ними стоял Александрийский маяк, а в самом низу бегали псоглавцы, охраняющие дорогу в ад. Не очень понятно – зачем сторожить дорогу в ад, но автору виднее.

В Швабсонии за такие карты любой библиотекарь или ученый продал бы душу дьяволу, а мне они обошлись в какие-то тридцать крейцеров. Наверное, за рамки запросят дороже…

Можно, разумеется, ехать и без карты, не привыкать. Но… Предположим, дорогу я отыщу, это не сложно, а что потом? Искать стоянку, где погибли отец и сын? Я не уверен, что стоянка в том злополучном лесу одна-единственная, да и где она, эта стоянка? На лесной дороге, если отвернуть чуть в сторону, ничего уже не отыщешь. Нет, определенно нужен проводник. С этим я и пришел к Томасу.

– А зачем проводник? – удивился старик. – Сам провожу, здоровья хватит. Бывал я в тех местах.

– И как они тебе?

– Места-то? Поганые места, нечистая сила бродит. Шварцвальд, чего вы хотите? Умные люди там вообще не ездят, только торопыги да те, кому уж совсем-совсем невтерпеж. Торная дорога одна, по ней все и едут, а останавливаются лишь там, где кресты стоят. Вон, сунулся господин Александр… И чего его в лес понесло? – проговорил старик с досадой.

– Значит, в волков ты не веришь?

– Ну, господин Артаке, если бы дело было зимой, может, поверил бы. А летом? Волку летом зайцев хватает, да и не ходят они стаями летом. Зимой бы поверил, да и то… – махнул старик рукой.

– Согласен, – кивнул я. – Я бы тоже в волков не поверил – ни летом, ни зимой. Если бы рыцарь с сыном вдвоем шли, пешими. А тут купеческий обоз. Люди, костры… А больше всего меня штаны Йоргена-младшего убедили – не волки это.

– А что со штанами не так? – вскинул мохнатую бровь старик.

– Ну, сам-то подумай – человека сожрали, штаны не тронули. Целехонькие – ну, обветшали за пять лет, но словно хозяин их сам с себя снял. Разве так бывает? Волки бы от штанов и клочков не оставили.

– Может, – голос старика дрогнул, – вервольфы это? Господин Александр пошел до ветру, а тут его и укусили. Он в оборотня превратился, из штанов выскочил, а господин Йохан пошел сына искать, а его оборотни сожрали.

– Все может быть, – равнодушно отозвался я. – Поищем и оборотней.

– Господин Артаке, вы так говорите, словно вам и не страшно, – упрекнул меня старик.

– Я, Томас, в этой жизни много чего боюсь. Другое дело, что от моего страха сейчас толку мало. Вот съездим мы с тобой в Шварцвальд, посмотрим и там решим – бояться нам или нет. Вначале нужно тело Александра найти, а потом с оборотнями разберемся. Нет такого зверя, чтобы меча не боялся.

– Да где уж теперь найти, пять лет минуло, – протянул старик. – Если и были косточки, травой проросли.

– Да кто его знает, – повел я плечом. – Если призрак приходил, значит, он на что-то надеялся.

– Эх, господин Артаке, как же я всего этого боялся! – сокрушенно потряс старик головой.

– Чего – этого? – не понял я.

– Того, что правда всплывет, – пояснил Томас. – Ну кому она нужна, правда-то? Господина Александра не вернуть, чего теперь? Я ведь почему эти чужие кости в гроб положил? Боялся, что фрейлейн Кэйтрин сама пойдет брата искать, – признался старик. Добавил со вздохом: – Она такая.

– Это точно, – усмехнулся я. – Упряма твоя фрейлейн, как коза.

– Как козлушка! – поправил меня старик тем тоном, каким родители говорят о непутевых, но любимых детях.

Я уже собрался уходить, но заметил, что Томас мнется, силясь мне что-то сказать, но то ли боится, то ли стесняется.

– Хочешь чего-то спросить? – подбодрил я старика.

– Господин Артаке, вы человек бывалый – что там могло быть? Какая нечистая сила?

– Да кто его знает, – хмыкнул я. – Если честно – не очень я в нечистую силу верю.

– Это вы зря, – наставительно сказал старик. – Нечистая сила кругом живет, только мы ее не всякий раз видим. Расскажу как-нибудь, как меня нечисть по своему двору гоняла.