Гай Орловский - Ангел с черным мечом [litres]

Азазель наклонился вперед сильнее, продавливаясь сквозь плотный, как желе, раскаленный воздух. Михаил и сам ощутил, что даже за спиной Азазеля чувствует, как некая сила пытается остановить, сковать движения, превратить в мошку, застывшую в кусочке янтаря.

– Вот… он, – услышал Михаил сдавленный голос Азазеля. – Еще… немного…

Земля начала дрожать и дергаться под ногами. Азазель ломится впереди тяжело, как измученный конь с тяжелым плугом за спиной. Михаил сгорал со стыда, слыша его хрипы, Азазель ломает пространство для них двоих, задыхается…

В сотне шагов впереди, словно из ниоткуда начала открываться широкая котловина!

Когда добрались до края, Михаил увидел там в центре распростертого гиганта на плите черного, как ночь, камня. Лежит лицом вверх, руки бессильно свесились по обе стороны, огромные рога зловеще поблескивают металлом.

– Быстрее, – прохрипел Азазель. – Другого шанса не будет!

Он понесся вниз по склону, не дожидаясь ответа. Михаил заторопился изо всех сил, чувствуя как земля не только дрожит, но и подпрыгивает, как норовистый конь.

Только звериное чутье уберегало от столкновения с камнями, что выпрыгивают из земли и уносятся вверх вопреки здравому смыслу. Дважды влетел в гейзеры огня, внезапно выплеснувшиеся с такой силой, что его подбросило едва не до раскаленного каменного свода.

Азазель уже почти у той черной плиты, Нахшиэль вдвое крупнее, чем был в прошлый раз, Михаил вскрикнул в ужасе, когда падший ангел шевельнулся и медленно протер ладонью глаза.

Михаил чувствовал, как воздух горит, потрескивая, на его щеках и обжигает веки, до плиты кое-как доковылял на подгибающихся ногах в тот момент, когда Азазель подпрыгнул и с разбегу заскочил на нее.

Нахшиэль медленно поднялся и сел, опираясь обеими руками за спиной. Тяжелые серые плиты верхних век поднялись, у Михаила остановилось сердце, когда увидел эти страшные багровые глаза, в которых не только нет ничего человеческого, но нет даже звериного. Мелькнула мысль, что впервые видит Абсолютное Зло, что ненавидит и разрушает все на свете.

Азазель с разбегу прыгнул, ударился о широкую грудь Нахшиэля и, опрокинув на прежнее ложе, страшно прокричал:

– Семь секунд!..

Губы его зашевелились, выговаривая некое секретное слово, подсмотренное в книге сахариэльцев. Михаил заторопился, выхватывая из уже раскрытого рюкзака чашу и флягу с водой.

Нахшиэль застыл, как вмороженная в лед лягушка, а Михаил, торопясь, раскупорил флягу и торопливо наливал в чашу воды, что странно замедлилась, словно не вода, а густой сок.

– Быстрее! – велел Азазель страшным голосом. – Четыре!

Он сидел на груди черно-красного гиганта, держа его голову в ладонях, а когда Михаил подбежал с чашей, с силой сжал нижнюю челюсть Нахшиэля, заставляя открыть рот.

– Две!

Михаил упал рядом на колени, Азазель крикнул страшным голосом:

– Одна!

Михаил наклонил чашу, успел увидеть, как начало оживать чудовищное лицо, больше похожее на морду зверя, в этот момент прозрачная струйка полилась в рот.

Нахшиэль страшно зарычал, Азазель со стоном вцепился в обе челюсти, не давая им сжаться. Михаил с замиранием сердца вылил полчашки, чувствуя, как всего трясет, а тело охватило холодом.

Огромные стальные рога опасно блеснули багровым огнем, но начали медленно уменьшаться, втягиваться в череп, словно рожки улитки.

Нахшиэль мощно тряхнул плечами, сбрасывая Азазеля. Уродливое тело, покрытое металлической коростой, стало сверкающе прекрасным, а сам падший, все еще опираясь за спиной могучими руками титана, люто взглянул на них налитыми кровью глазами.

– Азазель?.. Снова ты?.. Неужели я тебя еще не убил?

Азазель, перекатившись через голову по горящей земле, вскочил, крикнул:

– Мишка, там что-то осталось?

– Да, – прокричал Михаил, – но немного…

Рука Нахшиэля резко удлинилась, толстые пальцы выхватили чашу. Замерший Михаил решил с замиранием сердца, что все, конец, чудовище сокрушит деревянный сосуд, а потом убьет их, однако Нахшиэль поднес ее ко рту и жадно выпил до последней капли.

Азазель подошел, прихрамывая, сказал с укором:

– Ты стал еще здоровее… Сейчас весь Ад можешь перевернуть.

Нахшиэль сказал хриплым голосом:

– Говори, зачем пришел… Хотя я и так вижу…

– Гамалиэль?

По телу падшего прошла судорога, он закрыл глаза, а когда снова распахнул, краснота уже ушла, белки чистые и с синевой, лицо стало смертельно-бледным, без единой кровинки, щеки запали, а скулы выпятились, как у мертвеца.

Михаил с содроганием и болью увидел, как за спиной падшего ангела распахнулись белоснежные крылья, блистающие светом Первого Дня Творения. Вместо отвратительных рогов появились красивые золотые волосы и крупными прядями опустились до плеч.

Азазель вскрикнул:

– Гамаль! Нам нужно…

Гамалиэль прервал прекрасным, как зов небесных труб, голосом:

– Азазель, да, я знаю ответы… но тебе это не по силам.

– Почему?

– Потому что, – произнес Гамалиэль с заметным усилием, – там не только Ад.

Азазель вскрикнул:

– Говори, говори!

– Они объединились, – проговорил Гамалиэль так тихо, что почти прошептал. – Я бы тоже не поверил… Но Ад и небеса сейчас вместе, Азазель…

Азазель сказал быстро:

– Тогда почему тайно? Небеса не могут быть с Адом!

– Небеса не могут, – шепнул Гамалиэль, – а вот отдельные ангелы могут. И не самые хлипкие, Азазель. Со стороны неба двое архангелов, что не слабее Михаила, что здесь с тобой. Власти, кстати, у них побольше, чем у стратига с его бездействующей, которой вообще-то и нет.

Михаил сжался в холодный комок, Гамалиэль сказал невозможное, Азазель взглянул на него и снова повернулся к Гамалиэлю:

– Архангелы? Быть того не может!

– Их убедил Велиал, – сообщил Гамалиэль слабо, – а еще больше Агиросион. Они со стороны Ада договорились действовать сообща и дать гарантию примкнувшим к ним ангелам, что они в будущем мире займут самое высокое положение.

– Самое?

– Почти, – уточнил Гамалиэль. – Станут Князьями.

– Ада?

– Нового мира, – ответил Гамалиэль затихающим голосом, – где уже не будет Ада… Хотя кто знает, что в сторону или под откос… Но пока обещают счастье для всех… Азазель, что-то ужасающе страшное в том прекрасном мире, который уже грядет с ними…

Азазель сказал нервно:

– А как остановить?

Гамалиэль покачал головой:

– Такой дороги не вижу. Везде силы Ада побеждают. Пусть даже в союзе с перебежчиками из нашего прежнего мира…

Судорога прошла по его телу, а по лицу пробежала гримаса, тут же исчезла. Гамалиэль, судя по его виду, то погружался в гладкий мир темного и блаженного беспамятства, то выныривал в беспощадную реальность и снова ловил взглядом напряженное лицо Азазеля.