Галина Гончарова - Крылья Руси [litres]

– И чем они тебя так напугали?

– Тем, что ничего не боятся.

– Ничего не боятся только глупцы.

– Это верно. И у них, конечно, есть страхи. Но… в бою они другие. Если они решают стоять до последнего, они так и поступают. И стоят, и не кланяются пулям, и неважно – больше их или меньше, чем врага. Они умирать будут, сомкнув зубы у него на горле.

Мария покривила губки.

– А если врагов станет слишком много?

– Они переждут. Отступят, затаятся – и придут, рано или поздно. А не они, так их дети, внуки, правнуки… Они не забудут и не простят. И однажды враг услышит «прощай», сказанное русским.

– Но хотя бы нейтралитет ты мне можешь обещать?

– Не могу, Мэри. Если вы решите опять драться с русскими… Хотя два раза у вас уже было – и чем закончилось? Вы потеряли все, что могли. Так вот, если решитесь – Алексей Алексеевич обратится к Кристиану, тот сообщит Георгу. И мы будем принуждены воевать на их стороне. Я не откажу супругу. Я мечтала бы о нейтралитете, только мне его не позволят.

– Ты меня предаешь?

– Ты не думала обо мне, когда твой супруг нацелил пушки на Копенгаген.

Прозвучало достаточно резко. Анна понимала, что сестра не виновата, но страх остался еще с той поры. Беспомощность так легко не забывается, то страшноватое ощущение, когда другие решают, жить тебе или умереть – и как.

– Энни!

– Мэри, давай прекратим это разговор. Мы ничего не добьемся, кроме ссоры.

Мария Шведская задрала носик и хмыкнула, но послушно заговорила о погоде. Она твердила мужу, что это бесполезно, но Карл настоял. Вот и отлично. А она повидается с сестрой, развлечется… Какими глазами смотрел на нее тот молоденький виконт! Вот так и понимаешь, что ты еще очень даже привлекательна для мужчин!

А недовольство мужа?

А ей не привыкать! Пусть хоть с утра до вечера обижается вместе со своей бешеной мамочкой. Она отдыхает от них обоих. Вот!

Для Григория Ромодановского лето тоже прошло достаточно спокойно. Согласно утвержденному плану, можно сказать.

Поставлялось оружие и боеприпасы, шли через Азов к казакам, везлись от них военные трофеи. Мельин – тот вообще из моря не вылезал, отправляя на верфи то галеру, то шебеку, то еще что…

Прошлое лето для Сулеймана завершилось не то чтобы разгромом, но собрать силы ему было затруднительно. Собрать, перебросить, да и полководца найти… Насчет своих талантов Сулейман не обольщался. Ему до предка, как от Азова до Индии пешком [29] Имеется в виду Сулейман Великолепный (Кануни) ( прим. авт. ). .

Тот Сулейман водил войска в атаку. Этот же вынужден был искать полководца, да не всякого. Оставить Топкапы он сам сейчас не мог – не на кого. Визирь слаб, остальные просто стервятники. Значит, с войском он не пойдет. И полководец нужен такой, чтобы воевать умел, а вот сесть на трон не желал. Но где эдакого найти? Вот ведь сложность…

К тому же и диверсии радости не добавляли. Сулейман не был обучен статистике, но что-то подозревал. То поставят в армию негодное зерно, да настолько негодное, что, съев его, целый полк едва в мучениях не помер. То воду в колодце отравят, то лошади погибнут, то на верфях пожар, то на складе с боеприпасами…

Совпадение? Э нет. Такие совпадения на двух ногах ходят. А вот как их поймать?

О продажности своих чиновников Сулейман догадывался. А значит, пока у шпионов не кончатся деньги, они так и будут находиться среди порядочных людей. И что самое плохое – русским такого же не устроишь. Никак! Некому потому что! Где они-то своих людей нашли?

Про царевичеву школу Сулейман слышал, но полагал ее аналогом янычарского корпуса и даже слегка сочувствовал русскому государю. Не знаешь ты, бедолага, какой хомут сам для себя гнешь, своими же руками. Да и потомкам твоим расхлебывать достанет!

Так что война с Русью грозила перейти в затяжную стадию. Ну и пусть, дело житейское. Это в короткой войне важно, кто победит. А в длинной – кто первый выдохнется, так-то. Хватит ли у Руси сил и средств, чтобы конкурировать с Османской империей?

Ой ли…

Оспа. Как много в этом слове… В двадцатом веке ничего особенно страшного в нем не видят: прививка – и никаких забот. А вот в семнадцатом…

Вымирали целые города. Страшно было всем, от нищего до короля. Наверное, на всю Испанию не боялась одна Маша. Ну и ее свита.

Дети тоже могли не бояться, хотя и не догадывались. Метод прививки от оспы на Руси разработали давно, просто не обнародовали. К чему? Прививали потихонечку народ при монастырях, благо коровья оспа часто встречалась, говорили всем, что это благословение, и обещали помолиться за здравие. Люди переносили прививку – и практически не болели. Или проходила болезнь не тяжелее насморка [30] Вакцинация по типу Дженнера ( прим. авт. ). .

Даже дон Хуан, хоть и не знал, но мог не бояться оспы. Привили его потихоньку, в бане, посреди процедур и массажа, – принц и не заметил царапины на плече. Мало ли где, мало ли как… Бывает… Софья не хотела лишиться союзника от разных случайностей.

На Руси это было. А вот в Испании эпидемия свирепствовала вовсю. Жертвой оспы стал и его величество Карлос. Болезнь не пощадила монарха, который свалился, когда эпидемия уже шла на убыль [31] Авторский произвол. В реальной истории Карлос умер в 1700 году, т.е. на пять лет позже, и не от оспы, а просто по причине многочисленных генетических дефектов ( прим. авт. ). .

Самое печальное, что никто особенно и не горевал по этому взрослому ребенку. Понимали, что оспы его величество не вынесет, что это смертный приговор, – и все равно не горевали. У людей Карл ассоциировался с закатом Испанского Золотого века, так что умрет – и бог с ним.

Намного большую тревогу вызвал у тех же придворных дон Хуан, который сидел у постели сводного брата, позабыв про сон и еду. Маша просто силой уводила его оттуда, подменяя супруга, за что и получила прозвище Милосердной. Ведь никто, в том числе и дон Хуан, не знал, что она просто не страшилась болезни!

А вот супруга Карлоса почему-то не рвалась разделить с ним ложе или поухаживать за больным. Боялась. Трусила, заперлась у себя в покоях, ежедневно окуривала их ароматными травами, молилась, рыдала – и все равно не убереглась. Свалилась с той же болезнью. Выжила, но красивое лицо оказалось непоправимо испорчено оспинами. А вот Карлос…

Его величество скончался на пятый день болезни, не приходя в сознание. Испания погрузилась в траур. Наследником был объявлен старший сын дона Хуана, регентом – сам дон Хуан. Все рыдали и страдали – и тут ее величество Мария увидела свой шанс. Заявила, что беременна, и потребовала, чтобы трон наследовал ее ребенок! Вот!

Испания замерла в ужасе. Рыжую немку не любили, и если бы дон Хуан вздумал сажать ее на трон, хорошим бы это не кончилось. По счастью, мужчина не был обделен здравым смыслом (да и жена внесла свою лепту). Он приказал посадить ее величество под замок, приставить к ней одних женщин и распорядился ждать, не оставляя ее одну ни на минуту. Ни днем, ни ночью… Пока не родит!