Галина Гончарова - Крылья Руси [litres]

Тут уж возмутились все остальные, но дон Хуан (вот уж кого черти никак не приберут) сделал вежливое лицо и сказал, что сие даже не его владение. Самому ему не под силу. А вот совместно с русскими… Откуда русские? Так у него жена с Руси. Вот государь московитов и порадел родственничку.

Курфюрст согласен?

Так он уж давно согласен. И нечего руки тянуть к нашему каналу!

Людовик сильно расстроился, как и все остальные. Канал-то сулил бешеные прибыли, форменное золотое дно получается. Но это – потом. Сейчас его еще достраивать, а достраивать никто, кроме русских, не будет, просто потому, что не умеет…

Ладно. Пусть пока строятся, а там, случись что, и новую войну затеять можно. Людовик искренне считал, что все хорошее, лучшее и приносящее деньги должно принадлежать ему, и не собирался оставлять такой лакомый кусочек в чьих-то руках. Чуяло сердце дона Хуана – не миновать еще войны. Но это потом, потом… А сейчас Людовику крепко дали по рукам.

Леопольд порадовался победе и обратил взгляд на Турцию. И тут выяснилось, что Турция удачно занята войной с Русью. Польша и Венгрия остались… ну, не практически без присмотра, но! Другого-то случая может и не представиться! И Леопольд с Людовиком потерли руки.

Друг с другом они планами не делились, а потому и кандидаты на польский престол у них разошлись. У Леопольда это был Лещинский, у Людовика – Конти.

Венгрия?

Людовик на такие мелочи не разменивался, да и не хотел еще раз связываться с Леопольдом, понимая, что не потянет сейчас такие военные расходы. А вот Леопольд был недоволен. Ракоци не просто укрепились, они еще и продолжились в Ференце Третьем. Вот ведь… проклятое семя! И не изведешь их!

Пробовал – не получилось! Теперь выход один: спровоцировать беспорядки у поляков, а под это дело, пока русские будут заняты там, просто устранить мешающую семейку и посадить в Венгрии кого-нибудь своего.

А вот кого? Ракоци, будь они неладны, за это время так пропололи ряды соперников, что шансов найти кого-то нужного в Венгрии просто не было.

Да и не надо! У себя найдем! А нужные документы сделать несложно. Надо посмотреть, может, остался кто-то из Батори… Но пока – Лещинский.

И Леопольд рьяно взялся за дело.

– Государь, к нам просит приехать Иоганн Бернулли.

Алексей Алексеевич посмотрел на сэра Ньютона. Пожал плечами.

– Пусть приезжает.

– Он хотел бы жить на Руси и работать с нами. И просил меня…

– Составить протекцию и узнать, возможно ли это? Возможно.

Про Бернулли Алексей не слышал, ему это было неинтересно, но чем больше умных людей приедет на Русь – тем лучше.

– Я сейчас напишу бумагу. Деньги казна выделит, хотя и не очень много. На приезд сюда и первый год хватит, а дальше посмотрим по полезности.

Исаак кивнул. Государь его особо не контролировал, деньги выделял на исследования по первой просьбе, но и отчета требовал. Получил деньги? Предоставь полный отчет – на что ты их потратил, какие были проведены опыты, сколько людей нанято… Да, а сколько учеников привлечено к твоим опытам? И контролировать тебя будут и твои коллеги, и люди со стороны.

Система строилась так, чтобы избежать злоупотреблений с обеих сторон. Не допустить бессмысленного разбазаривания средств и в то же время не ограничивать полет научной мысли. Часто ведь бывает так, что исследование само по себе незначительно. Зато есть. И второе, и пятое, и десятое… А накопится их с полсотни – и кто-то обобщит. И скажет, что земля вертится.

– Кстати, сэр Исаак, прошу вас посмотреть сии чертежи и сказать, достаточно ли вам будет места?

Проект еще одного здания университета Софья чертила сама, вспомнив юность.

– Государь?

– Расширяться вам надобно. Прирастать отделениями. Вот это будет в Новгороде. А там и еще где пристроимся, благословясь.

– Государь!

– Умные люди – основа любого государства. Коли оно на науке экономит, так и долго не продержится.

Исаак был полностью согласен. Жаль, что в его родной Англии так не думали.

– Под силу ли нам это, государь? Война ведь у нас с турками?

– Ну и что? Та война еще лет пять протянется. У них сил недостанет нас выбить, а у нас – чтобы с ними за одну битву разобраться. А потому воевать еще долго. А жизнь-то продолжается.

– Да, государь.

Спорить ученый и не собирался. Хочет государь строить университет – дай-то бог! Дело сие вельми нужное!

Часа полтора прошло, как Исаак ушел с бумагами, а Алексей все стоял у окна, глядя туда, где плескались волны Азовского моря. Как же ему хотелось туда, в Крым! Увидеть, как колышется степная трава под конскими копытами, почувствовать сладковатый запах цветов…

Нельзя.

Права Соня, во всем права. Ни к чему он там. Сейчас все бои идут на море, и полководцев воспитывать надо. Пусть оперятся, пусть взлетят сами. Им воевать, ему править.

Куда делась его юность? Взмахнула крылом, поманила голубыми глазами – и исчезла. Нет ее. И любимой женщины тоже нет. И не будет уже. Есть корона, есть семья, есть долг…

На плечо легла маленькая ладошка.

– Алешенька?

Софье не надо было объяснять, в чем тут дело. Одного взгляда хватило. Хандра у брата, чего уж там. И как ее развеять – вопрос.

– Держись, Алешенька.

– Соня, а ты счастлива?

Софья пожала плечами.

– Да.

– А почему?

– Потому что у меня есть все, что надо для счастья. Я жива и здорова. Мои родные и близкие живы и здоровы. У меня есть дело, на которое и жизни не жалко, и я с ним успешно справляюсь. Разве этого мало, Алешенька?

– Много. Но достаточно ли для счастья?

– Мудрому – достаточно. А дураку и луну с неба достань, все не хватит.

– Мудрая ты у меня, Соня. Только почему мне так тоскливо?

– Потому что ты мужчина. Тебе бы развеяться, на охоту съездить – нет?

– Не хочу.

– Тогда давай плюнем на все. Поедем в Дьяково, по лесу погуляем, в речке искупаемся… хочешь? Как в детстве?

Алексей улыбнулся сестре.

– А семьи?

– А мы только Ваню возьмем. Поехали?

– Поехали.

Ульрике было сказано, что супругу надобно отъехать по ОЧЕНЬ ВАЖНЫМ ДЕЛАМ. Государственным. И никак иначе. Не скажешь ведь правду, что затосковал мужчина? Гулять от жены не хочется, а развеяться надо.

Никто бы и не поверил, что эти люди государством управляют. Царь-государь, князь Морозов и княгиня, как в детстве, босоногие, простоволосые, два дня подряд удирали в лес, валяться в утренней росе. Втайне от всех, включая и охрану.

А зачем идти к вершине, если ты даже такой малости себе позволить не можешь?

Смеялись, собирали ягоду и тут же съедали ее, купались в речке, ловили рыбу на самодельную удочку – и хандра отступала. Они же вместе! Они всегда будут вместе, как бы ни повернулась судьба. Смерть – это всего лишь миг, тот, кто уйдет первым, обязательно дождется остальных. А пока есть только жизнь. И верхушки сосен на фоне прозрачного неба, и дубы, под которыми так приятно прятаться от летнего дождичка, и тонкие стволики белых берез…