Майкл Флетчер - Без надежды на искупление [litres]

«Как долго я стоял тут на коленях?»

Морген рывком поднялся на ноги и осмотрелся, ища глазами, где можно помыть руки. Нет, ничего такого не видно. Он попробовал вытереть руки о штаны, но штаны тоже были грязные.

Морген увидел приближающуюся издалека толпу. По виду они напоминали бродячий цирк, по крайней мере таким он его представлял. Можно было слышать, как высокие, напряженные голоса кому-то поют славословия. Возможно, это странствующая церковь? Он читал о таких вещах. Видел ли он что-то подобное в отражениях? Он не мог вспомнить. Он слишком мучился от жажды. Может быть, они дадут ему воды.

Морген сел на дороге и стал ждать.

Эрбрехен покачивался в своем паланкине под балдахином, а его чудовищное пузо, блестящее от пота, покачивалось в такт размеренным шагам тех, кто нес паланкин. Он чувствовал, что ягодицам как-то скользко, и подумывал, не обделался ли снова. Не важно, пока что ощущение было вполне приятное. Потом он поручит привести себя в порядок кому-нибудь из своих мальчишек.

Эрбрехен внимательно следил за Гехирн. Хассебранд сидела, сгорбившись, и, кажется, что-то ела, не показывая остальным. Даже под балдахином в такой облачный день женщина излучала тепло. Кожа у нее отслаивалась, оставляя мокрые красные пятна; можно было подумать, что Гехирн много дней провела под палящим солнцем пустыни. Вокруг нее воздух так и дрожал.

«Жаль, что сейчас не зима, – думал Эрбрехен. – Мне было бы приятно тепло, а сейчас я весь обливаюсь по́том, аж задница мокрая».

Как он раньше не понимал, насколько опасной она может стать? Его ослепила потребность в любви. В настоящей любви. Он посмотрел мимо Гехирн и увидел, как двое детей дерутся из-за тощей тушки ощипанной курицы. Он жаждал не пустого поклонения дураков. А действительно ли она отличалась от остальных? Он почти поверил, что да. Он оскалил зубы, глядя в спину хассебранд. «Нет, она точно такая же, как другие».

Он не зарычал, и оскал постепенно исчез с его лица. «Боги, как же я одинок».

Эрбрехен отвлекся от своих мыслей, увидев, как двое мужчин ведут к его паланкину светловолосого мальчика – грязного, но с нежным, свежим лицом. Даже под слоем дорожной пыли было видно, что его всю жизнь холили и хорошо кормили. Эрбрехена охватила похоть, но он подавил ее.

Не сейчас. Если это тот самый мальчик, о котором ему говорила Гехирн, то нужно сделать его своим.

Эрбрехен скомандовал остановиться, и носильщики, неуклюже спотыкаясь, встали. Приближавшиеся мужчины подвели мальчика к Эрбрехену и поставили перед ним. Мальчик, дрожавший от усталости, казалось, почти не понимал, где находится.

– Ох, бедный малыш, – замурлыкал Эрбрехен. – Я вижу, ты в крови. Ты поранился?

– Пить, – прохрипел мальчик и посмотрел на свои руки, все в засохшей крови. – Мне нужно помыться.

– Конечно, конечно. Отлично тебя понимаю. Ты! – Эрбрехен ткнул пухлым пальцем в поджидавшую неподалеку женщину. – Принеси мальчику воды. Сейчас же!

Женщина поспешила прочь.

– Морген? – произнесла Гехирн.

Мальчик медленно поднял голову и непонимающим взглядом посмотрел на хассебранд.

– Гехирн Шлехтес? Кёниг послал тебя…

– Мы здесь, чтобы помочь тебе, – перебил Эрбрехен, опасаясь, что Гехирн ляпнет какую-нибудь глупость и все испортит. – Мы здесь, чтобы защитить тебя. Ты можешь нам доверять. – Он бросил на хассебранд многозначительный взгляд. – Верно, Гехирн? Скажи ему, что он может нам доверять.

Лицо Гехирн напряглось, и Эрбрехена накрыло волной тепла, исходившей от нее.

– Можешь нам доверять, – сказала она.

На лице мальчика читались растерянность и непонимание.

– Я думал, что Кёниг… Он послал тиргайст.

– Тиргайст? – прошипел Эрбрехен.

– Это ассасины-териантропы, – ответила хассебранд.

Эрбрехен плюнул, забрызгав себе слюнями пузо.

– Проклятые оборотни. – Он снова переключил внимание на Моргена. – Со мной ты в безопасности. Я никому не дам тебя в обиду.

– Нельзя допустить, чтобы я умер, – произнес Морген, глядя на Эрбрехена полными надежды глазами.

– Тебя никто не тронет. Обещаю, – солгал Эрбрехен. – Я уже разделался с шаттен мердер, грязными убийцами-котардистами, служившими Кёнигу.

– Так вас послал не Кёниг? – ошеломленно спросил мальчик, переводя взгляд на хассебранд.

Эрбрехена будто клинком пронзил страх. «Почему этот ребенок никак на меня не реагирует? Должно быть, он потрясающий гефаргайст». Нужно отыскать у этого ребенка какую-то слабость, что-нибудь такое, что позволило бы вызвать в нем чувство благодарности.

– О боги, да нет же! – воскликнул Эрбрехен, стараясь быстрее что-нибудь придумать. – Гехирн здесь, чтобы спасти тебя. Она же твой друг, верно? А я ее друг. А друг твоего друга – это… твой друг!

Женщина, которую он послал за водой, наконец примчалась и протянула мальчику потрескавшуюся кружку. Эрбрехен увидел, что Морген сначала застыл в нерешительности, потом отпил глоток, а затем вылил воду себе на руки и стал пытаться оттереть их от грязи. «Вот оно что!» Этого он и ждал – какой-то лазейки, которая позволит проникнуть в сознание ребенка.

– Больше воды! – скомандовал Эрбрехен. – Налейте полную ванну воды!

Женщина убежала.

– Спасибо, – произнес Морген, и слезы благодарности заструились по его лицу, прочерчивая линии в запекшейся грязи. – Я уже так давно… Грязное. Все грязное.

– Не беспокойся, – умиротворяющим тоном промурлыкал Эрбрехен. – Этого больше никогда не случится. Я помогу тебе оставаться чистым. И так будет всегда.

Мальчик нерешительно улыбнулся, его глаза заблестели от надежды.

– Всегда?

– Всегда. Я обещаю. – Эрбрехен ткнул Гехирн толстым пальцем. – Скажи ему, что я держу свои обещания.

– Он держит свои обещания, – пробормотала Гехирн.

– Да, – поддержал ее Эрбрехен. – И я забочусь о своих друзьях. – Он посмотрел на мальчика с лучезарной улыбкой. – Мы же друзья, верно?

На лице Моргена были сомнения. «Черт, да он силен! Кто-нибудь другой на его месте сейчас бы уже умолял облобызать мне ноги». Нужно сделать так, чтобы мальчик ему покорился.

– Так приятно будет сейчас принять ванну, верно? – спросил Эрбрехен.

Мальчик с готовностью кивнул:

– Да.

– И ты будешь себя намного лучше чувствовать, так?

– Да, буду.

– Ты голоден?

– Да, и очень.

– У нас есть чудесное мясное рагу.

Морген облизал губы.

– Рагу – было бы здорово. Потом.

– После того как помоешься. Конечно. – Эрбрехен ласково улыбнулся. – Так приятно заботиться о своих друзьях, да? Друзья всегда заботятся друг о друге. Я о тебе забочусь. Верно?

– Да.

– Значит, мы друзья?

– Да.

– По-настоящему? Действительно? – Эрбрехен позволил себе изобразить на лице неуверенность и обиду.