Майкл Флетчер - Без надежды на искупление [litres]

Асена фыркнула.

– Еще один из них.

– Лебендих Дурхдахтер, лучший клинок, что видали наши края за двенадцать поколений, спаслась бегством, чтобы не сражаться с этим человеком.

– И что?

– Мальчик сказал, что тот человек – величайший в мире фехтовальщик, – произнес трактирщик, как будто этим все объяснялось.

«Интересно. Морген путешествует с величайшим в мире фехтовальщиком». Да не важно. Она же не собирается сражаться с тем человеком на мечах.

– Я слышал, что какой-то мальчик оживил дохлого кота, – сказал трактирщик, только и мечтавший, чтобы Бэр ослабил свою сокрушительную хватку. – Должно быть, это тот же мальчик.

– А где это случилось, вы знаете?

Трактирщик снова кивнул.

– Расскажите.

Когда Асена увела своих тиргайст из «Шварце Биердигунг», там остался лежать труп, раздувшийся от яда. Когда его тело обнаружат, то решат, что несчастного трактирщика угораздило столкнуться с одной из редких в этих краях ядовитых змей. Более внимательный осмотр, которым, скорее всего, никто не станет заниматься, заставил бы предположить, что бедняга свалился в яму, сплошь кишевшую змеями.

Они пошли туда, куда вел Асену ее нос. Через каждые несколько ярдов она останавливалась, опускалась на четвереньки, нюхала землю и лишь потом вела их дальше. Она увидела и дохлого кота с перебитым хребтом и расколотым черепом; тот все еще подергивался и пытался уползти в узкий закоулок. За котом шла толпа нищих, которые называли его божественным и защищали от всех, кто пытался приблизиться к нему. За то короткое время, что она стояла и смотрела, к толпе поклоняющихся коту присоединилось еще с дюжину новеньких. От кота шел запах Моргена. Неподалеку она обнаружила несколько капель крови мальчика и поклялась отомстить всем, кто причинил ему вред. Они оставили кота и его последователей в переулке и двинулись по следу мальчика. Стало сложнее, поскольку, судя по всему, какое-то время ребенка несли на руках, но Асена узнала запах из «Шварце Биердигунг»: это мог быть только тот самый величайший в мире фехтовальщик.

Она остановилась на углу двух уличек без названия и обратилась к Бэру, который шел за ней след в след:

– Зачем это величайшему в мире фехтовальщику понадобился Морген?

– Мальчик есть могущество, – проревел Бэр. – Почти как Кёниг. – Он остановился, не досказав фразы, и уставился на что-то за спиной у Асены. Из глубины его груди донеслось низкое рычание.

Бэр с оглушительным ревом сменил форму.

Бедект, хромая, прошел мимо Штелен, которая расплачивалась с хозяином «Рухлос Армс».

– Не надо никого убивать, – прошептал он, и она бросила в ответ раздраженный взгляд.

Вихтих последовал за ним; его рука лежала на плече у Моргена – так он уверенно контролировал, в какую сторону идет мальчик. У мальчика был синяк на подбородке и выражение обиды на лице. Вихтих, погруженный в собственные мысли, несомненно неглубокие и эгоистичные, не обращал на него внимания.

– Вы сожалеете, что меня ударили? – спросил Морген.

Вихтих фыркнул от смеха.

– Извинения для тех, кто не знает, что их поступки были совершенно необходимы. – Он по-дружески сжал плечо Моргена.

– Тогда простите меня, – сказал Морген.

– Не могут же все быть такими, как я, – отозвался Вихтих.

Бедект, у которого то там, то здесь что-то слегка побаливало, был весь поглощен состоянием своего здоровья и только краем сознания улавливал этот разговор. Улица встретила его привычным смрадом дизентерии и нищеты. Тот же мерзкий воздух, который он вдыхал в десятках других городов-государств. Запах безнадежности. Глядя себе под ноги, на грязную улицу, он обошел кучу конского навоза, над которой кружили жирные, темные, влажные мухи. Бедект услышал, как позади ругнулся Вихтих, чуть было не наступивший в ту же самую дымящуюся кучу.

Штелен, расплатившись с трактирщиком, последовала за Вихтихом и мальчиком. Она пообещала самой себе, что попозже вернется, заберет свои нажитые тяжелым трудом денежки и убьет трактирщика, чтобы не разболтал кому-нибудь о своих странных постояльцах. У Бедекта на лице было все то же выражение, будто он отведал кошачьего дерьма; похоже, его что-то тревожит, и он никак не может отделаться от этих мыслей. «Слишком долгие раздумья никуда не ведут, а Бедект и посрать уже сходить не может без того, чтобы все как следует не обдумать». Старик становится слишком мягким и неосторожным, но она о нем позаботится. Потом, когда они продадут мальчика и заберут добычу, она, пожалуй, убьет его за то, что заставил ее так волноваться.

Когда они остановились у выхода из трактира, ноздри Штелен затрепетали – она ловила множество запахов, доносившихся с улицы. Как и все клептики, она обладала острым восприятием, и сейчас все ее чувства шептали ей, что рядом опасность и надо спрятаться. Она смотрела туда, куда, прихрамывая, двигался Бедект, – а шел он прямо к компании из четверых человек, которые, встав тесным кру́гом, что-то обсуждали. Она могла бы предупредить его, но тогда ее бы заметили. Штелен наблюдала, как самый крупный из тех четверых поднял взгляд и увидел Моргена. Когда воздух сотряс громовой рык, она уже скрылась в тени.

– Мальчика я беру на себя, – скомандовала Асена. – Убейте двух других. – «Разве с ними не было кого-то третьего?» Этого она не могла вспомнить.

Она чувствовала, что должна выполнить приказ Кёнига, и вместе с тем хотела поговорить с Моргеном; не в силах сделать выбор, она медлила обратиться. Бэр, Штих и Массе не страдали подобными муками: двое последних уже сорвались, и реальность быстро подчинилась их безумию. Бэр двигался быстрее всех, и вот гигантский медведь-гризли бросился на обезображенного шрамами человека, вставшего посреди улицы. За ним следом двинулись Штих, ставший полчищем поблескивавших черных скорпионов, и Массе, превратившийся в клубок сплетенных гадюк. Асена будто приросла к земле – она смотрела на Моргена и не могла принять решение. В ней боролись покорность приказам, верность и любовь.

Бедект остановился как вкопанный, посреди дороги, пораженный оглушительным ревом. С другой стороны улицы к нему несся огромный медведь, фута на три повыше Бедекта, который и сам был внушительного роста.

«Медведь? Откуда, черт возьми?»

Одним взмахом он достал топор, висевший у него за спиной. Каким же тяжелым он оказался, когда он сжал его в руке.

За медведем следовало множество змей и блестящих черных насекомых. Он оглянулся; Штелен нигде не было видно. Она что, осталась там, внутри? Непонятно. Он увидел, как Вихтих вытащил мечи и встал впереди мальчика. У Бедекта не было времени размышлять, что в тот момент творилось в голове у фехтовальщика. Вихтих, конечно же, будет действовать в собственных интересах.