Геннадий Ангелов - Без права на жизнь [СИ]

Жили они в Тбилиси на проспекте Руставели, возле продуктового магазина. Во дворах располагалась средняя школа, чуть дальше ремесленное училище. Школьные друзья вначале с интересом слушали Иракли, но когда эта история обрастала с каждым днём новыми подробностями, махнули на друга рукой и больше не приглашали играть в футбол и на речку. Иракли тогда обиделся и ходил сам не свой.

Арчил, долговязый парень из восьмого класса, имел плохую репутацию как в школе, так и на улице. Воровал на рынке, пропускал уроки, выпивал и часто выполнял поручения взрослых парней, чем гордился и ходил с высоко поднятой головой. Имел деньги и, не прячась, курил в школе на переменах. Независимость Арчила нравилась Иракли, и тот всячески пытался с ним завести дружбу. Арчил не замечал маленького и щуплого Иракли, и обходил стороной. И вот, когда в один из вечеров Иракли болтался на улице без дела, его заметил Арчил и подозвал.

— Малец, беги сюда, есть дело!

Иракли пулей подскочил к стоявшему возле продуктового магазина Арчилу и, заглядывая преданно в глаза, готов был на самый отчаянный шаг. Арчил натянул на глаза белую кепку, и засовывая руки в широкие карманы светлых брюк, пристально смотрел на трясущегося, словно в лихорадке, паренька.

— Ты, что больной? Дрожишь как-то странно. Деньги есть?

— Нет, не больной. Вот.

И Иракли протянул смятый рубль, который ему дала мама на обед в школьной столовой.

— Бери, мне не жалко.

Арчил быстро спрятал деньги и огляделся.

— Я смотрю, ты не по годам понимаешь, кто на улице главный. Молодец. Далеко пойдёшь.

Он несколько раз хлопнул по плечам Иракли.

Иракли не понравился насмешливый тон Арчила, и он хотел уйти. Догадываясь, что Арчил просто решил выманить деньги, и поиздеваться над малолеткой.

— Ну-ну, куда ты. Обиделся, что ли?

— Я? Нет. Есть свои дела, — ответил Иракли, и напустил на себя важный вид.

— Бери, я сегодня добрый.

Арчил протянул Иракли маленький кусочек фольги.

— Что это?

Иракли повертел непонятный маленький свёрток, и уставился на Арчила.

— Эх ты, тю-тя. Спрячь и смотри, чтобы мать не увидела. Это гашиш. Курил или нет?

Иракли захотел показать себя взрослым мужчиной, и с умным видом ответил: — Не один раз.

— Короче, маленький балабол, верить, я тебе не верю, что ты курил. Значит так, смешаешь гашиш с табаком и сам закуришь. Только не делай сильные затяжки. Понял? Трава улёт какая, тебе понравится. Кайфуй по полной, и никому ни слова.

Арчил внезапно исчез, а Иракли спрятал гашиш в носок, как это делали ребята по-старше, и с подозрением оглянулся по сторонам. Вечерний Тбилиси пустовал, народ с увлечением смотрел новый бразильский сериал. Раньше Иракли видел, как курили взрослые ребята, и решил на себе испытать загадочное вещество, над действием которого висел ореол таинственности. Вечером он утянул у выпившего дяди Рустама папиросу из пачки и, спрятавшись на чердаке дома, принялся забивать косяк. Первый раз у него дрожали руки, и он едва не высыпал драгоценный продукт на пыльный пол. Разбивая твёрдый кусочек «плана» и принюхиваясь, он не верил, что от этого люди получают настоящее удовольствие. Запах травы был странным и совсем неприятным. Папироса получилась смятой, и наполовину пустой. Оставшийся табак с «планом» он завернул в фольгу, и спрятал под досками. Когда вспыхнула спичка, Иракли поднёс её к папиросе и сделал затяжку. До этого он не курил и, кашляя, едва не выблевал на старый стол приготовленный мамой ужин. Из глаз потекли слёзы, он швырнул папиросу на пол, и чуть было не затоптал сандалиями. Голова закружилась, ноги подкосились, и он рухнул на доски. Испытывая чувства тревоги и страха, Иракли лежал спиной на досках и смотрел в потолок. Во рту пересохло, и хотелось пить. Через минут пять в теле образовалась лёгкость, настроение поднялось, и Иракли принялся истерически хохотать. Подвал почему-то становился огромным, потолок поднимался как купол цирка, и снова уменьшался. Иракли казалось, что тело его увеличивается в размерах, и он сможет головой пробить крышу, и взглянуть на звёзды. Так продолжалось не долго, после чего на него напал зверский аппетит и, выбираясь из пыльного чердака, он спрыгнул с лестницы и залез домой через окно.

Заглядывая в комнату матери, увидел, что она как обычно сидит над тетрадками и, проскользнув на цыпочках мимо неё на кухню, открыл холодильник. Там стоял кусок огромного торта с вишнями, при виде которого у Иракли потекли слюнки. Он схватил кусок торта и, набивая рот, проглатывал куски, не разжёвывая. Голод не утихал, и когда от торта ничего не осталось, он разрезал арбуз, и с огромной долькой арбуза выглянул в окно. Город утопал в ночных огнях, и Иракли показалось, что раньше он не замечал столь удивительной красоты. Свет струился ото всюду, был нежным и ласковым. Мальчику захотелось соединиться с ним, стать одним целым и он едва не вывалился из окна на цветочную клумбу. Вдалеке играла лёгкая музыка, от которой кружилась голова. Ему захотелось снова сделать затяжку и, бросив на клумбу недоеденный арбуз, полез на чердак.

Мать не замечала, что с сыном творится неладное, она допоздна работала в школе, и приходила домой, когда Иракли спал. Восьмой класс он закончил из рук вон плохо. На все слёзные уговоры матери взяться за учёбу, отвечал пустыми обещаниями. Улавливая запах никотина, Нана Владимировна пыталась запретить сыну выходить на улицу и болтаться с мальчишками. Угрожала перевести в продлённую группу, и даже сообщить в детскую комнату милиции. На что Иракли ей нагрубил, впервые в жизни сбежал через окно, и в эту ночь не появился дома.

Арчил прибрал к рукам маленького и шустрого Иракли и, угощая «планом», учил воровать и чистить карманы зевак на улицах и рынках. Свободная жизнь приносила Иракли не только желанный наркотик, но и выпивку, и уважение среди уличных пацанов. После того как он влез в форточку к известному в Тбилиси предпринимателю Сваридзе, и открыл ночью дверь, шумная компания подростков быстро обчистила дом, вынося не только японскую аппаратуру, но и деньги, и драгоценности. Подростки хотели уехать в Крым, и Иракли вечером решил зайти домой, чтобы простится с матерью. Он не по годам стал взрослым, и решил жить так, как ему хочется. Готовясь к скандалу и выяснениям отношений с матерью, он проскочил на второй этаж и удивился тому, что дверь в его квартиру была открыта. Смутные чувства тревоги и страха овладели подростком. Дрожа, он взялся за ручку и открыл дверь. В квартире горел свет, и вещи в прихожей были разбросаны. Такого раньше никогда не было, и Иракли, предчувствуя не доброе, открыл в зал стеклянную дверь и замер от ужаса. На кровати в луже крови лежала мама, в разорванном платье, стол был перевёрнут, вместе со шкафом. Огромная рукоять ножа торчала у неё в спине. Неизвестные не только ограбили квартиру Иракли, но ещё изнасиловали и убили мать. Мальчик упал на колени перед кроватью и стал рыдать, прося прощения за то, что не смог уберечь и помочь самому дорогому человеку в беде. Набирая номер милиции, и сообщив про убийство, он в последний раз взглянул на квартиру, забрал несколько фотографий из семейного альбома, и был таков. Этой ночью он вместе с друзьями уезжал на электричке из города.