Геннадий Ангелов - Без права на жизнь [СИ]

— Заслужила, — прошептал он, когда расплачивался за покупку. От массажа его отвлёк настойчивый звонок мобильного. Иван Андреевич с недовольным лицом увидел на экране фамилию Ткачёв, и, не здороваясь с подчинённым, спросил: «Чего тебе. Еду уже, еду, жди и никуда не уходи, если всё так срочно». — Эксперимент. Ткачёв просил похлопотать о помиловании парня. Совсем забыл, дурья башка. Сегодня же надо поехать в Администрацию.

— Игорь, напомнишь мне про помилование. Могу забыть.

— Какое помилование.

— Не важно, на дорогу смотри. Скажешь и всё.

В ответ Игорь кивнул и затормозил, пропуская почти такую же машину.

— Ты кого пропускаешь?

— Так это машина Премьер-министра, Иван Андреевич.

— А-а-а, протянул генерал, тогда другое дело. Мы не так спешим на работу, как премьер.

Ткачёв сидел в кожаном кресле, пил кофе и кокетничал с Ирочкой, новой секретаршей начальника. И как не пытался выудить у неё номер телефона, ничего не получалось. Ира крепко держала оборону, и на все сальные шуточки Ткачёва, отвечала не менее сальными шуточками на грани фола. Когда она впускала в приёмную очередного посетителя, Ткачёв не мог отвести глаз от пышного зада Ирочки, обтянутого кожаной юбкой. Везёт же пердуну старому, и секретарша конфетка, и жена Синдия Кроуфорд, думал Ткачёв, вспоминая свою пышнотелую супругу. Иван Андреевич появился неожиданно, и внимательно посмотрел на посетителей.

— Это все ко мне? — удивился он, и взял папку с бумагами у Ирины. — И телевидение? С какой стати?

— Мы хотим сделать прямой репортаж для телезрителей, Иван Андреевич, — сказала девочка лет двадцати, с косичкой, в больших очках. В руках она держала огромный планшет, и думала, что генерал их примет первыми.

— Девушка, в рабочее время, я не намерен давать никаких интервью. Простите, Вы должны понимать. Приходите на выходных, я буду на дежурстве, тогда и сделаете репортаж.

Девочка надула губки и хотела что-то ответить, но оператор потянул её за кофточку к выходу.

— Первым я жду Ткачёва, остальные в порядке очереди.

Ткачёв вздохнул с облегчением, и застёгивая на все пуговицы чёрный пиджак, медленно, с чувством собственного достоинства, вошёл в широкую дверь и закрыл. Перед тем как закрыть двери, успел показать Ирочке длинный язык и улыбнутся. Генерал это заметил и покачал головой.

— Не вздумай трогать Иру. Это дочка моего друга. Уши оторву, и выброшу на помойку.

— Я женат, Иван Андреевич, супругу люблю.

— Ткачёв, это ты жене лапшу на уши вешай, мне не нужно. Ирочка мне уже жаловалась, как ты клеишься к ней. И телефон просишь. Давай по делу, сам видел, сколько ждёт народа в приёмной.

Генерал уселся в кресло и включил кондиционер.

— Я вам рассказывал про грузина, Михо. Настоящая фамилия Иракли Минассали.

— Помню, помню. Вернуть обратно, немедленно. И прекрати давать своему Дёмину карт-бланш. В конце концов, у нас вот-вот получится отправлять новых людей по программе изучения истории, так, что никаких поблажек. То, что случайно он там оказался, этот как его… Михо, я ещё понять могу. Но вот оставлять его там, это всё равно, что отменить Уголовный кодекс.

— Я Вас понял, Иван Андреевич, так и передам Дёмину. Он просил меня про освобождение. Парень заслужил жить на свободе, он нам во многом помог и помогает. Рискует жизнью, здесь у него беременная жена, родные.

— Сделаю, как и обещал. Сегодня поеду в Администрацию Президента и лично поговорю с гарантом.

— Спасибо большое. Ещё вопрос можно задать? Скажите, Иван Андреевич, зачем нам так нужен этот портфель? Сколько лет уже как закончилась война. Не понимаю.

— Ткачёв, тебе и не надо понимать. Это приказ. Как лаборатория? Давно там был? Люди всем довольны?

— Вчера проверял работу. Народ не жалуется. Зарплаты как в министерстве, плюс всякие льготы.

— Усилить охрану, всё на твоих плечах и не дай Бог, хоть вот столечки просочится наружу, — и генерал сжал два пальца, оставляя маленькую щёлочку, — ответишь головой. Дело на контроле Администрации и я запрещаю открывать портфель, когда Дёмин его доставит. Запрещаю.

При этом генерал стукнул кулаком по столу с такой силой, что Ткачёв вздрогнул от неожиданности.

— Сразу ко мне, в любое время дня и ночи. С портфелем. Смотри. Сколько им там ещё находиться?

— Может два, три дня. Иван Андреевич, я не гарантирую, что всё получится. Дело сложное, уверяю вас.

— Если у тебя всё, иди работай.

— Чуть не забыл. В колонии, где сидит Дёмин, чересчур бойкий начальник оперативного отдела. Лезет куда не надо. Вопросы задаёт.

— Чт-о-о…

Лицо генерала стало пунцовым, и Ткачёв понял, что сейчас пепельница, в виде головы тигра, полетит в сторону и нагнулся. Но генерал быстро остыл, и совладал с эмоциями.

— Фамилию оставишь моему заместителю. Он у меня будет не оперативным отделом руководить в зоне, а биотуалетом, в районе Крещатика. Будь здоров.

Иван Андреевич протянул Ткачёвы руку, и взялся за изучение бумаг. Ткачёв быстрее ветра ретировался из кабинета, в дурном расположении духа. Когда выходил, заметил, как Ирочка придвинула к нему небольшой листочек бумаги, чтобы никто не увидел. Ткачёв увидел ряд цифр, номер телефона и, пряча бумажку в карман, повеселел. Ирочка моргнула и, надувая губки, сделала сердечко. Оперативник бежал по лестнице к выходу из здания довольный и счастливый, и решил этим же вечером позвонить Ирочке и встретиться. Запасная квартира у него имелась, впереди выходные, значит очередная «рыбалка» с друзьями обеспечена, как одна из версий для супруги.

Ольга оказалась замечательной хозяйкой, и когда мы с Михо закончили, пригласила за стол. Грузин так и поедал голодными глазами Ольгу, и всячески ей старался помочь. Девушка краснела, однако от помощи не отказывалась. Михо шутил, балагурил, и держался на высоте. Я даже не мог предполагать, насколько он начитан и образован.

— Ты где историю изучал? — спросил я, после того, как с обедом было покончено, и мы вышли во двор.

— В тюрьме, командир. Там, где сидел, была отличная библиотека. Всегда привозили новые книги. Люблю не только историю. Читал Дэна Брауна, Кэрола Джеймса.

— Чего это ты за Ольгой таскаешься?

— Ревнуешь, командир?

— Михо, мы здесь не для того, чтобы с местным населением наводить мосты. И я женат, забыл?

— Не забыл, память у меня командир хорошая, правда, я ей редко пользуюсь. Глаза Ольги как у матери. Вот и зацепила.

— Что с матерью случилось?

— Убили. Я тогда совсем пацаном был. Ограбление, убийство.

— Прости, не знал. Нашли убийцу?

— По сегодняшний день ничего не известно. Дёма, может, я здесь останусь? Вернёшься, скажешь своим, что геройски погиб Иракли Минассали.