Анна Минаева - Наказание жизнью

– Если у вас нет кузнеца, то и делать нам тут нечего.

– Небезопасно ночью тут, путник. Прими моё приглашение и раздели кров, – настаивала незнакомка.

К деревне подъехали остальные охотники и приблизились к предводителю.

– Место всем найдётся. О, деточка, а тебя я даже в хате положу, – радушно улыбнулась женщина Лилиит.

– Как любезно с вашей стороны, – прищурился Гилиам. – Как вас зовут, добрая женщина?

– Можете называть меня матушкой, – кивнула она, не замечая подозрительного взгляда.

Лилиит провели в светлый большой дом и даже усадили за стол вместе с тремя детьми: мальчиком и двумя девочками. Парнишка молча ковырял ложкой в тушёных овощах, а его сёстры беззаботно о чём-то щебетали.

– Как тебя зовут? – обратился к охотнице мальчишка.

– Лилиит. А тебя?

– У меня нет имени.

– Но ведь тебе уже больше семи. Как так вышло?

– Жрецов богини-судьбы у нас тут нет, так же как и ведуний. А отправлять меня в город мать отказалась.

– А кем бы ты хотел стать?

– Я не знаю своей судьбы, – покачал он головой.

– Не боги решают, а ты сам, – улыбнулась гостья.

– Сын, иди спать!

Мальчик вздрогнул и выскочил из-за стола.

– Я постелила тебе на скамье у окна, – кивнула головой хозяйка, обращаясь к гостье.

– Пусть боги присматривают за тобой во сне, – пожелала доброй ночи охотница и направилась к лежанке.

Но сколько бы ни пыталась, уснуть не смогла. Девушка лежала в полумраке и всматривалась в потолок. Стоило сну коснуться тонким шёлком лица Лилиит, как скрипнула половица, возвращая охотницу в реальный мир.

Хозяйка дома в одной спальной рубахе кралась к выходу. Гостья прикрыла глаза, прикидываясь спящей. Но женщина будто забыла о ней вовсе. Тихо отворилась дверь, выпуская человека на улицу.

Лилиит села, поставив босые ступни на деревянный пол. Отсчитав двадцать ударов сердца, она встала и, стараясь не шуметь, выглянула во двор. У крыльца стояли два человека. Женщина обнимала мужчину и тихо шептала:

– Мой любимый, Вэйгал, ты вновь со мною.

– Нет у меня имени, и у тебя его нет. Зачем позвала меня, когда сил я ещё не набрался?

– О, Вэйгал. Сын наш теперь здоров, а в сарае те, кто могут помочь тебе. Сам взгляни.

Мужчина расцепил женские руки, обвившие его шею, и неуклюже пошаркал к деревянной пристройке. Он толкнул дверь и облизнулся, но лицо не выражало эмоций.

– Лилиит?

Девушка вздрогнула и обернулась. За её спиной стоял сын хозяйки и отчаянно тёр глаза.

– Иди спать, – шикнула она на ребёнка.

– Что на папеньку с маменькой глядишь? – зашептал он, хищно ухмыляясь. – Смотри, да не вмешивайся. Баб мы щадим.

А со двора раздался хохот, от которого кровь застыла в венах.

– Говоришь, я могу избрать свою судьбу? За меня её уже избрали! – Парень сорвался с места и кинулся на гостью.

Охотница не успела удивиться, а лицо обожгло острой болью. С ногтей мальчишки капала кровь.

Гилиам боролся с накатывающимся на него сном, и, как оказалось, не зря. Стоило ночи перевалить за середину, как дверь в сарай распахнулась, на пороге стоял мужчина со спутанными волосами и заплывшими гноем глазами. Он окинул взглядом сарай и облизнулся. Затем провёл отросшими ногтями по щеке, сдирая кожу до мяса, и рассмеялся.

Но охотники не проснулись от шума.

Мужчина развернулся спиной к Гилиаму и заговорил, обращаясь к кому-то на улице:

– Сильные. Даже очень. Пополнят легион. Продержи их тут до завтра, и мы вернёмся с теми, кто ещё не получил себе тело.

Пацанёнок отлетел кубарем к стене.

– Что ты такое? – Лилиит прижимала левую руку к ране на животе, пытаясь остановить кровь, а в правой стискивала нож, с которым не расставалась даже ночью.

Но ребёнок не ответил, продолжая сверлить взглядом гостью.

– Охотник? – проскрипел его голос. – Ты охотник? Уничтожу!

На шум вбежала хозяйка дома и истошно завопила:

– Вэйгал! Нашего сыночка убивают!

На улице что-то упало, а женщина продолжала верещать и попыталась вцепиться гостье в волосы. Лилиит взмахнула кинжалом, располосовав тянущуюся к ней ладонь, и отскочила в сторону, держа обоих противников в поле зрения.

Пострадавшая упала на пол и закричала, прижимая к груди кровоточащую руку.

– Мама! Мамочка, тебе больно? – кинулся к ней паренек, на мгновение становясь тем самым симпатичным деревенским мальчишкой, который встретил Гилиама.

– Убей её! Сейчас же убей! – заверещала женщина, будто не порез заработала, а руки лишилась.

Свет звёзд падал из окна в комнату, позволяя видеть происходящее. Мальчишка встал на ноги и растянул губы в жутковатой улыбке:

– Ты обидела мою мамочку. Я с тебя шкуру живьём сдеру, – зарычав, малец кинулся на врага, выставив когтистую лапу перед собой.

Лилиит увернулась, полосонув лезвием по руке. Но рана закрылась моментально, а парнишка рассмеялся.

– С ножом на легион?

Лилиит охватила паника. Как победить неуязвимое существо? В памяти всплыл калиер.

– И у тебя есть слабое место, – пробормотала охотница под нос, медленно отступая к окну.

Дверь слетела с петель, в проёме стоял Гилиам с мечом наперевес.

– Гашарги, – сплюнул мужчина и одним ударом снёс мальцу башку.

Женщина истошно завопила и подхватила на руки голову, которая подкатилась к её ногам. Прижала к груди и, баюкая, зашипела на путешественников:

– Вы убили его! Вы убили моего мальчика, моё сокровище.

– Твой ребёнок стал оболочкой для гашарга, дура! – Гилиам прислонил меч к стене и опустился на лавку, рассматривая рану на плече, которую получил, выходя из сарая.

– Я пожертвовала всем, – раскачивалась сумасшедшая, сидя на коленях. – Где мой муж? – Она встрепенулась. – Что ты сделал с ним?

Воин усмехнулся, удостоверившись, что царапина на плече небольшая, и вновь взялся за меч.

– Удрал твой монстр. Но недолго ему бегать. Сколько их тут?

Теперь настал черёд женщины улыбаться:

– Нет мужчин в нашей деревне. Больше нет. Только баб пощадили, но и они мрут, как шваль.

– Вся деревня стала пристанищем гашаргов? Матушка? Значит ли это, что ты подарила своё имя и тело родственника бесплотному духу?

Лилиит вцепилась в плечо другу, не подпуская его к обезумевшей женщине.

– Да. Я принесла в жертву своего мужа, чтобы наш сын излечился от смертельной болезни. Но ты убил его! Убил! – Она откинула от себя голову сына и кинулась на воина, выставив перед собой непонятно откуда взявшийся нож.

Гилиам скинул с себя руки охотницы и встретил женское тело лезвием меча.

– Я обращалась за помощью к богам, – прошипела она, хватаясь руками за меч, который пробил её живот. – Но пришёл дух. Он выполнил моё желание, когда богам было плевать на моего ребёнка. Ты не имеешь права судить меня. Никто не имеет права.