Владимир Сухинин - Заложник долга и чести [litres]

– Ганга! – осторожно позвала она.

Не получив ответа, протиснулась дальше и встретилась нос к носу с огромной собакой. Та разинула пасть, в которой могла уместиться человеческая голова, и лизнула ночную гостью мокрым языком по лицу.

Ганга со страхом и в то же время с непреодолимым желанием, отбросив стеснение и одежду, прижалась к широкой спине своего жениха. Что ее толкнуло, она сама не понимала. Это было как затмение, как прыжок со скалы в пропасть, без оглядки и сомнений. Она не думала, что ее оттолкнут или обругают. Она не думала, что человек сможет разжечь в ней такой жаркий огонь. Но он смог. Он повернулся, нашел ее губы и, целуя, утопил ее в ласковых нежных словах. Ее сердце таяло и, казалось, перестало стучать.

Ее подняли на руки, легко и в то же время осторожно отнесли на постель. Она открыла глаза, увидела жениха, склонившегося над ней, и снова закрыла. Когда в следующее мгновение его рука прикоснулась к ее груди, она выгнулась, как от удара тока, и открыла глаза. Открыв их широко, она с удивлением обнаружила, что он уже разделся.

– Как ты…

Она не успела закончить вопрос. Нега, истома и огонь стали наполнять ее тело. Ганга крепко обняла человека, прижав его к себе. Ей хотелось познать его, познать быстрее. Но он мягко отстранился, а его губы побежали по ее телу, унося ее куда-то в неведомую высь чувственного наслаждения. Такого ей испытывать не приходилось. Конечно, тетки рассказывали ей, что им нравится это дело, но всегда при этом назвали мужей козлами, грубыми и вонючими.

Человек был нежен, как прикосновение лепестков озерной лилии. Его запах кружил ей голову. Его руки, сильные и нежные одновременно, сводили ее с ума. Она выгибалась от их прикосновений, трепетала и в конце концов не смогла сдержаться, застонала.

– Иди ко мне, – потянулась она к нему губами, и, как только их губы сомкнулись, лагерь огласил истошный, отчаянный вопль.

Ганга вздрогнула, очарование момента было разрушено. Ей стало стыдно из-за своих чувств и желаний, и она с силой оттолкнула жениха.

– Нападение! – негромко проговорила она. Метнулась к одежде, показав во всей красе свое сильное тело, и стала поспешно одеваться.

Вопль раздался снова, а следом громкий лай. Ганга взглянула на обнаженного жениха, опустила глаза, и краска залила ее лицо. Жених проследил за ее взглядом и тут же отвернулся.

Твою дивизию! Что же делать?

Кровь сильно прилила книзу, и охватившее меня возбуждение не проходило.

– Не стой столбом, Ирри, одевайся! – прикрикнула Ганга, прыгая на одной ноге и второй пытаясь попасть в штанину.

– Шиза, спасай! – взмолился я. Ушел в боевой режим, оделся и вышел.

Ганга наконец попала в штанину, и, когда подняла голову, я уже стоял в полном снаряжении. Она удивленно заморгала, не веря своим глазам.

– Оставайся здесь, я сейчас узнаю, что произошло, разберусь и вернусь.

Ганга в ответ только хмыкнула и натянула штаны. Ее шелковые трусики остались лежать в сторонке вместе с лифчиком.

Я стоял в толпе орков и с удивлением смотрел на Сулейму, забравшуюся на шест ханского бунчука. Рядом стоял Быр Карам и с любопытством рассматривал девушку, внизу сидел огромный сторожевой пес и, виляя обрезанным хвостом, тоже пялился на эльфарку.

Налюбовавшись на это чудо среди степи, правая рука спросил:

– Это твоя эльфарка?

– Моя, – кивнул я.

– А что она там делает?

– Сейчас узнаю. Сулейма, что ты там делаешь?

– А вы не видите? Висю.

– Она висит, – пояснил я Быр Караму и всем присутствующим.

– А почему она там висит?

– Щас спрошу. Ты зачем туда залезла, Сулейма?

– Я от собак спасалась.

– Она от собак спасалась, – сказал я громко, чтобы все слышали.

– Псы охраняют шатер жен хана. Что она там делала? И как прошла охрану?

– Щас и это спрошу. – Я чертыхнулся про себя. Куда ее нелегкая ночью понесла? – Сулейма, что ты здесь делаешь, это запретная территория, и как ты прошла посты охраны?

– Да слышала я вопрос, – ответила эльфарка, крепко цепляясь за шест. Висеть ей было очень неудобно. – Что вы все время повторяете за этим дядькой? – Затем она вскинула голову и заорала на весь лагерь: – Ганга, беги, он людоед! Тьфу, эльфоед… нет, демоноед!..

Ганга протиснулась сквозь любопытную толпу орков, стражников и прислуги, встала рядом со мной и спокойно спросила:

– Кто?

– Да он же! Он! Учитель. Твой жених! Он и тебя сожрет. Я искала тебя, чтобы предупредить!

– Это правда? – с искренним удивлением спросил Быр Карам.

– Нет, конечно, – ответила Ганга. – Девочка просто слишком впечатлительна и, услышав шутку стражников, поверила в нее. – А затем обратилась к виновнице тревоги: – Слезай, Сулейма, я отведу тебя в свой шатер.

– Не могу.

– Почему?

– Я собак боюсь.

Позади раздалось кряхтенье. Я оглянулся. Старый шаман шамкал губами:

– У тебя, Разрушитель, и невеста, и спутники все ненормальные. Как вы живете?

Он развернулся и пошел прочь. Быр Карам махнул рукой.

– Уберите пса. – И мне на ухо задал вопрос: – Ты точно не людоед?

– Нет.

– То есть людоед? – переспросил он.

– Да нет же! – У меня заканчивалось терпение, и я ответил с возмущением: – Делают из меня не пойми что.

– Су, слезай, я тебя выпорю! – гневно велел подоспевший Фома.

– Не слезу.

– Это еще почему?

– Ты меня пороть будешь.

– Он тебя пороть не будет, я не дам, – вступилась за эльфарку Ганга.

Быр Карам махнул на все это рукой.

– Пошли со мной, – сказал он мне, – дело есть.

– До утра не подождет? – Мне хотелось вернуться к Ганге.

Но орк только кратко ответил:

– Нет.

Посмотрев с сожалением на раскрасневшуюся невесту, я обреченно пошел следом за правой рукой.

Быр выгнал всех своих жен, выглянул из шатра и приказал страже отойти на десять шагов.

«Ого, вот это конспирация!» – подумал я и, когда вошел Быр Карам, повесил «полог тишины».

– Дело такое, нехеец. Ты теперь наш. Гремучая Змея, твоя шальная невеста, тоже. Завтра хан согласится с твоими предложениями. Но… – Орк поднял к потолку шатра толстый указательный палец. – Ты тоже должен сделать часть своей работы.

– Что именно?

– Пробраться на правый берег и незаметно лишить жизни двух вождей и двух шаманов оседлых. Это южане, они прибыли для разговора с теми вождями, что готовят поход на воинство Худжгарха. Очень влиятельные противники. Мы не можем к ним подобраться, их усиленно охраняют. Ты же ловкач каких свет не видел. У тебя может получиться.

– С какой стати я буду рисковать? Я посол, Быр Карам!

– Ты не только посол. Ты член моего рода. А я его глава. Так что ты обязан выполнить мое указание.

Я с сомнением посмотрел на Быр Карама.

– Что-то я не вижу преимуществ от пребывания в роду Гремучих Змей. Обязанности ты на меня возложил, а что даешь взамен?