Владимир Сухинин - Заложник долга и чести [litres]

Если стану отцом, то, может быть, детей переправить в открытый космос? Надо все хорошо взвесить и обдумать. Я повеселел. Идея неплохая. Но, с другой стороны, я если и не бессмертный, то долго живущий. Значит, смогу пережить своих детей. Если, конечно, до меня не доберутся раньше. Эти мысли меня немного расстроили. Я отбросил их в сторону и огляделся.

Ну что же, надо приниматься за работу. Только поручают мне не цветочки сажать, а работу штатного киллера. То дворян проредить, то орков. И никуда не денешься. События и последствия их выстроены так, что я просто двигаюсь по узким коридорам возможностей. Чья-то воля, что гораздо сильнее моей, влечет меня по судьбе, толкает в спину, заливая путь кровью. Правда, невиновных я что-то не заметил на своем пути. Но это так, слабое утешение.

Я спустился к реке, сел на валун, сохранивший тепло дневного светила, и стал думать. Из реки вылезала русалка Краля. Я узнал ее по сундуку, что она тащила, как жадная невеста приданое. Она подползла и бухнула его мне под ноги. Сундук развалился, образовав кучу из мокрых гнилых тряпок и досок.

– Там ничего нет достойного, – определила Шиза.

– Ну нет, и не надо, – не огорчился я.

– Студент, дай поесть, – как всегда поприветствовала меня Краля.

Что интересно, я даже обрадовался. Надо же как эта рыбка-русалка-тритон меня чувствует. Я достал пять пайков гномов и положил перед ней:

– Лопай, Краля.

Я посмотрел на это существо, обиженное природой или самим Творцом, с толикой нежности, как смотрят на преданных, но неказистых дворняжек. Почесал спинку.

– Краля, а ты сможешь с того берега украсть и слопать орков, что поставили свои шатры у реки?

– Одна нет, а с сестрами, если закружим хоровод, смогу. Но есть не буду. Невкусные. Их надо позвать к воде.

«Ага, значит, можно!» – обрадовался я. Мне что-то очень не хотелось идти на тот берег. О том, что там должны быть служители культа Рока, я догадывался. И то, что потом меня могут к этому делу привязать, я тоже понимал.

– Ну ты полежи, поешь, а я думать буду, – потрепал я Кралю по гребню.

– Только сестер тоже надо будет накормить, – пробурчала, чавкая, Краля.

– Само собой, Краля, только без этого… без последствий. Мне столько служанок не нужно.

– Еще нашему хозяину нужно дать, – продолжила русалка.

– А ему зачем давать? – не понял я. – За красивые глаза?

– Глаза? Нет. Он позовет тех, кого ты хочешь.

– Позовет? – переспросил я. – Куда позовет?

– К воде позовет. А мы поведем хоровод. – Краля продолжала чавкать.

– Знаешь, девочка, а мне твой вариант понравился. Вот тебе еще два пайка, лопай и зови сестер и хозяина, накормлю всех.

«Интересно, как это все получится? – подумал я. То, что эти русалки могли навеять очарование, я видел своими собственными глазами, и Гради-ил, защищенный амулетом, поддался ему. – С любой стороны посмотреть, я ничего не теряю. Меня к этому делу никаким боком не привяжешь. А не получится… змейку натравлю», – решил я.

Кстати, ее надо покормить.

– Краля, принеси мне лягушку.

Не успел я закончить предложение, как та одним прыжком оказалась в воде. Ладно, от воды меня спасла Шиза, поставив щит, а от лягушек мне пришлось спасаться бегством. Из реки вылезли десятки крул. Откуда только они собрались? Со всех рек, что ли? А следом, задев мою щеку, пролетела жаба, а дальше на меня посыпался дождь из лягушек. Поэтому, забыв обо всем, я вскочил, получил сильный удар в спину – лягуха даже не успела квакнуть, как размазалась по куртке, – взял руки в ноги… нет, наоборот, ноги в руки и удрал подальше от берега.

– Краля, чтоб тебя черти задрали! – придушенно заорал я на русалку. – Я одну просил!

– Да вот она. – Русалка спокойно вылезла на берег и подала мне лягушку.

Берег заполнили крулы. Со всех сторон послышались просьбы:

– Студент, дай поесть! Студент, студент… Есть… есть… Дай… дай…

Пока я раздал им пайки, пока они жрали, наступила глубокая ночь. Потянул прохладный ветерок, и реку стал накрывать ватным одеялом туман, клубясь и поднимаясь выше, он наползал на берега. Крулы нырнули в молочную темноту, а оттуда вполз монстр. Он общался ментально.

– Человек друг, отдал сердце папы. Дай поесть и укажи, кого позвать.

От этого осьминога-амфибии я отошел подальше. Стал кидать ему пайки, тот лопал с коробками и приговаривал:

– Еще. Еще. Еще.

На двадцатой коробке он остановился.

– Садись на меня, – приказал он и, не дожидаясь, когда я выполню его команду, пополз к реке.

Я опомнился и запрыгнул хозяину реки на спину. Огромная туша размером с небольшого кашалота поплыла, громко булькая, по поверхности реки. Над туманом была видна только моя голова. Нас окружили крулы. У противоположного берега он остановился.

– Показывай! – булькнул он.

«Легко сказать, показывай, – подумал я. – Там два десятка шатров».

– Шиза, где наши объекты, подсказать можешь?

– Я думаю, – ответила она.

– Да чем ты можешь думать? – поддел ее я. – У нас одна голова на двоих.

– И та у меня, – не осталась в долгу ее высочество. – Поэтому не мешай, мужлан безголовый. Я думаю, в середине лагеря два шатра – это муразы, а там, где барабаны на шестах, это шаманы.

Спорить с Шизой и спрашивать, почему я мужлан безголовый, поостерегся. Кто знает, что я про себя еще услышу.

– Так… – Я напряг зрение. – Перед ними еще четыре шатра. Слушай, хозяин! – послал я ему мысль. – А ты можешь позвать всех, кто в ближайших… – Я запнулся, не зная, как ему объяснить, что такое шатер.

Но мне помогла Шиза, она создала ясный образ шатров и отправила моему речному кораблю с щупальцами.

– Вот видишь, – сопроводил я образы пояснением, – всех, кто в шатрах, нужно позвать сюда.

– Жди! – опять булькнуло у меня в голове.

Я скрестил ноги, подпер голову ладонью и стал ждать. Прошло полчаса, все было тихо. Я от скуки затянул: «Черный во-орон…» Тем более обстановка подходящая. Ночь, туман, и моя голова над рекой. Скука!

Но вдруг из пелены плывущего тумана стали выходить на берег орки. Они шли как лунатики, шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу. Я стал их считать: один, два, четыре, восемь, пятнадцать… Орки выстраивались на берегу и бестолково топтались.

Крулы выстроились в круг и запели. О боги, как они запели! Это было так прекрасно, так маняще и очаровательно, что я на миг уступил наваждению. Я подался вперед и вдруг столкнулся лицом к лицу с Шизой. Она была трогательно обворожительна в прозрачной ночной рубашке и чем-то разъярена, носик ее гневно раздувался… Я глупо улыбнулся и протянул к ней руки. Шиза размахнулась и, вместо того чтобы упасть в мои объятия, влепила мне пощечину. Я откинулся навзничь и чуть не упал со спины хозяина реки. Недоуменно поморгал, не понимая.