Джозеф Дилейни - Арена 13. Воин [litres]

– Хоб сказал, что у меня лицо моей матери, – проговорила я, наблюдая за отцом.

Он побелел – хотя любое упоминание о маме всегда заставляло его грустить.

– Он играл с тобой, Квин, пытался причинить тебе боль всеми возможными способами. Он палач, и иногда его инструменты – слова.

– Он видел мою мать? – спросила я.

– Без сомнения. Он меняет облик и бродит среди нас незамеченным. Он мог проходить мимо нее на рынке или мельком видеть ее в саду, идя мимо нашего дома. Но он прав. Я одинаково люблю обеих дочерей, но у тебя лицо твоей матери – и в придачу ее железная воля и неистовый дух. Иногда я слишком тороплюсь тебя наказывать, но это потому, что ты так сильно напоминаешь мне ее; в гневе я наношу удар, потому что мне самому больно.

Слезы потекли у него из глаз, и я подошла к нему и обнимала до тех пор, пока он не успокоился. Когда я уходила, отец уже протянул руку, чтобы налить себе бокал красного вина.

Начало было скверным.

Хоб стал нападать на фермы, стоящие в стороне от города. Погибали целые семьи – мужчины, женщины и даже маленькие дети. Он не щадил никого.

Дюжина таких нападений случилась в ночь после смерти Гудвина. Чтобы убивать, Хоб пустил в ход множество своих сущностей. После второй ночи беспорядочных убийств, произошедших в городе, были приняты экстренные меры. Раньше воины-гентхаи патрулировали только городские окраины и главные дороги между Джиндином и Майпосином, теперь же им разрешили дежурить и в городе, чтобы помочь ополчению. Они окружили и цитадель Хоба… Но все это ничего не дало.

Убийства продолжались. То ли Хоб пользовался тайными тоннелями, ведущими в его логово, то ли (ведь он был оборотнем) многие его сущности уже ходили рядом с нами неузнанными.

Отец сказал, что мне назначат вооруженного охранника, который будет сопровождать меня всегда, когда я решу выходить из дома. Я не спорила. Опасность была вполне реальной, хотя я считала, что Хоб дождется возвращения Лейфа и только тогда попытается меня убить.

Охранник ждал меня в саду – высокий, мускулистый, в гентхайской кольчуге до колен. Еще он был в коротком плаще с черным капюшоном, застегнутым до подбородка, чтобы скрыть горловую втулку, – потому что это был Трим, разумный лак, созданный Адой. Вместе с Лейфом он победил Хоба на Арене 13.

Трим кивнул мне и зашагал вслед за мной к административному зданию. У двери отцовского офиса он слегка поклонился:

– Я подожду здесь. Позови меня, если понадоблюсь.

– Сначала зайди, Трим. Мне бы хотелось задать тебе несколько вопросов, если можно.

Лак очень меня интересовал. Он сопровождал Лейфа, когда тот впервые стал посредником между гентхаями и дирекцией Колеса. На той встрече Трим метнул копье, убив Киро, управлявшего Общиной, где держали множество лаков. Киро был жестоким тираном, он заставлял лаков сражаться друг с другом на арене, окруженной длинными клинками, и многие погибли ужасной смертью, изрезанные в клочья. Киро нарушал закон, но, поскольку там делались деньги, власти закрывали на это глаза.

Казнив Киро, Трим исчез. Некоторые думали, что он присоединился к диким лакам, которые, как считалось, живут под Общиной.

Мы вошли в офис, я заварила травяной чай, разлила его по двум чашкам и протянула одну Триму. Мы уселись друг напротив друга.

– Чем ты занимаешься сейчас, когда предоставлен сам себе? – спросила я с улыбкой.

– Жду возвращения Лейфа, – ответил Трим. – Надеюсь, Хоб бросит еще один вызов и мы с Лейфом снова сможем его победить.

– Но чем ты пока занимаешься? – настаивала я.

– Иногда выполняю поручения Коннита. Иногда встречаюсь с Адой и Тайроном. Мы разговариваем о будущем и о том, что может произойти. Мы составляем планы.

– Говорят, ты спускался в подземелья под Общиной. Это правда?

– Да, я разговаривал с дикими лаками. Теперь, когда Киро мертв и дела пошли лучше, некоторые из них решили вернуться на верхние уровни и тренируются со своими прежними хозяевами.

– Ты говоришь, что они «решили» это сделать… Но я думала, ты единственный разумный лак. Разве у других тоже есть сознание?

– Они не такие разумные, как я, но кое-что смутно осознают. Я могу общаться с ними так, как не могут люди. Я беспокоюсь за лаков. Как Лейф с его происхождением может разговаривать и с гентхаями, и с городскими жителями, так и я могу быть посредником между людьми и лаками… которые заслуживают лучшего обращения. Как только мы уничтожим Хоба, я собираюсь стать представителем их интересов.

– Да, с лаками обходились скверно, – согласилась я. – Но некоторые механики вроде моего отца хорошо присматривали за своими. Когда будешь ходатайствовать за лаков, я тебя поддержу. Вот если бы мы могли уничтожить Хоба немедленно!

– Это случится в недалеком будущем. Но не бойся его: пока я тебя охраняю, он не тронет и волоска на твоей голове.

То ли благодаря присутствию Трима, то ли из-за своей угрозы убить меня на глазах у Лейфа, Хоб ничего против меня не предпринял – зато другие заплатили ужасную цену.

На четвертую ночь резни Хоб напал на ферму, стоящую вдалеке от других, и убил фермера, его жену и двоих сыновей.

Одного сына он пощадил.

Это был Дейнон.

Хоб знал, что его тренирует мой отец, и сказал Дейнону, что тот тоже умрет, но позже. Представляю, как испугался Дейнон, оказавшись лицом к лицу с Хобом и осознав, что его семья мертва!

Соседи согласились позаботиться о животных, и Дейнон вернулся в наш дом. Ему понадобилось несколько дней, чтобы он смог хоть немного прийти в себя.

На седьмую ночь напали еще на шесть ферм, а в городе вломились в тринадцать домов, где убили всех до единого. Но той ночью гентхаи одержали свою первую победу: одна из сущностей Хоба была поймана на открытом месте и изрублена в куски.

Большинство людей думали, что это только раззадорит Хоба. Джиндин и сельскую округу охватил ужас.

Как и все остальные, я боялась Хоба, но еще больше меня ужасало, что Лейф не вернется. По нашим расчетам, он уже давно должен был появиться, и с каждым днем мои дурные предчувствия усиливались.

А потом ситуация в Джиндине дошла до критической точки.

Хоб требовал, чтобы гентхаи удалились из города и чтобы Протектору вернули власть. И гентхаи наконец-то дали свой ответ.

Они казнили Протектора.

Мне не разрешили смотреть на Игры.