Валерия Чернованова - Мой (не)любимый дракон [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Пока мужчины дружно выталкивали лодки на воду, а его бездельничество чесал языком с эссель Тьюлин, алианы, дрожа от холода, покорно стаскивали с себя наряды. Помогали с раздеванием служанки, явившиеся на Лазоревое озеро вместе с нами.

Жаль, Мабли среди них не было. Я уже привыкла к тому, что эта девушка всегда под рукой. К тому же она единственная, не считая ведьмы-шантажистки, знала о моей тайне. Моральная поддержка сейчас не помешала бы.

А еще чашечка горячего чая или лучше бокальчик глинтвейна. В идеале – кастрюля с обжигающе-пряным напитком да поварешка в придачу. Я всегда была равнодушна к алкоголю, шампанским баловалась лишь по великим праздникам да когда-никогда могла себе позволить за ужином пару глотков вина.

Но, наверное, настала пора пересмотреть свои привычки. Надо же как-то согреваться, успокаиваться, бороться со стрессами и неприятностями, которые в последнее время сыпались на меня, словно большие еловые шишки. И каждая больно била по голове.

Самым сложным было снять сапожки, а за ними – чулки. Талый снег безбожно жег босые ступни, словно в неприглядного вида месиво нарочно понатыкали колючек. Пламя над озером больше не полыхало; так, трепетало еле-еле, быстро угасая, и влага, осевшая на коже, казалось, того и гляди застынет ледяной коркой.

Я не переставала стучать зубами и покрываться мурашками. Ну почему его великолепию приспичило жениться в разгар зимы! Не мог подождать до лета!

– Пойдемте, – приблизившись к нам, скомандовала эссель Тьюлин, и мы гуськом потянулись за ней к лодкам.

Обхватив плечи руками, я мысленно уговаривала себя расслабиться – вроде тогда будет не так холодно. Но нет, ощущение, что превращаюсь в эскимо, только без палочки, с каждой секундой усиливалось.

В длиннополых широких рубахах, простоволосые и неестественно бледные, алианы походили на привидения. Особенно Майруэн, лицо которой теперь казалось еще белее, с легким сероватым оттенком. Полагаю, я выглядела не лучше.

Подойдя к своей «гондоле», увидела, что дно укрывает толстая меховая шкура. Что ж, хоть за это спасибо, лежать будет не так жестко. И, может быть, станет чуточку теплее. Вот бы еще укрыться такую же шкуру пушного зверя подбросили.

Когда невесты угнездились в своих лодках – сложили руки на груди и замерли в позе а-ля покойники, – эссель Тьюлин, устремив взгляд в небо, затягиваемое непроницаемой пеленой туч, прочистила горло и принялась пафосно голосить:

– Да пребудет со всеми нами Претемная Праматерь и ее воля! Пробуждая великого Хадааантиса, мы взываем к его мудрости, его силе и молим о его снисхождении к нам, простым смертным. От всевидящего ока его премудрости да не укроется ни одна ложь!

Она втянула стылый воздух и продолжила:

– Не сможет гнилой плод принять в себя силу и благословение императорского рода. Только чистые телом и помыслами девы удостоятся чести называться невестами самого могущественного из тальденов! Только одна из них, достойнейшая из достойных, станет ари!

Вот с помыслами у меня были реальные проблемы. Да и вообще… Тоже мне – честь нашли! Я бы от нее с радостью отказалась. Еще бы и приплатила кому, лишь бы избавиться от этого ледяного «счастья» и вернуться домой. Майруэн, полагаю, тоже. Вон как ее колотит. Еще немного, и решу, что бедняжка – эпилептик. И Хелет заметно потряхивало, пока укладывалась в лодку. Остальные алианы хоть и лезли из кожи вон, стараясь казаться спокойными, тоже были явно напуганы. Даже Гленда больше не строила из себя бесстрашную пофигистку.

Вместо того чтобы пытаться успокоиться, я продолжала себя накручивать. Какая же все-таки несправедливость! Расчудесному нашему, значит, хвала, почет и дифирамбы, хотя он-то точно давно не мальчик. Почему его великолепие к змею не посылают?! А нас, не стесняясь, с подпорченными фруктами сравнивают и готовы предать анафеме за одну фривольную мыслишку. Тогда по-хорошему мне не по озеру кататься надо, а сразу с камнем на шее в прорубь.

Закончив с напутственной речью, эссель Тьюлин присоединилась к наследнику и его кузену, которые за все время, что мы здесь находились, не пошевелили даже пальцем. Другие «зрители» тем временем приблизились к лодкам. К каждой была привязана толстая веревка. Наверное, за них нас и будут тянуть назад к берегу, когда этот кошмар закончится. По крайней мере, весел в моем покачивающемся на воде транспорте не наблюдалось. Ох, кажется, опять начинает мутить.

Можно сказать, мне повезло. Из девяти бравых молодцев мне достался… тот почти Леша. Взявшись за резную голову дракона, украшавшую корму лодки, он не то ободряюще улыбнулся, не то иронично усмехнулся и сказал:

– Удачи.

После чего с силой оттолкнул ладью от берега.

Я лежала, парализованная страхом, глядя в одну точку перед собой. На точно такую же драконью морду с жутким оскалом, венчавшую нос лодки.

Вместе с нами, но только по небу, плыли грозовые тучи, концентрируясь в самом центре. Пространство вибрировало от пока еще тихого гула приближавшегося ненастья.

Мутная гладь подернулась рябью. Сильный ледяной ветер взвыл раненым зверем. Он гнал нас к середине озера, заставляя расступаться льдины и вспенивая воду.

Господи! И как же тут не бояться!

Когда из глубин озера гейзером выстрелила ледяная вода и над глыбами льда показалась огромная, в жемчужных чешуйках, змеиная голова, я поняла, что воспаление легких мне не грозит. Я до него банально не доживу. Умру от сердечного приступа. В лучшем случае просто поседею от ужаса.

Голову змея, имевшую «скромные» размеры грузовика, венчали наросты – что-то вроде короны. Когда Хадааантис открыл глаза, ослепившие нас своим золотом, в пронзительно-черном вытянутом зрачке древнего существа я прочла все свое прошлое. А вот будущее в нем не просматривалось. Я вдруг с ужасом подумала, что у меня его вполне может и не быть.

Аня, ну же, соберись!

С силой сжала кулаки, вонзившись ногтями в ладони. Боль помогла прийти в чувство, и я принялась, как учила Блодейна… быстро-быстро называть числа. Вразброс, перескакивая с единицы на тысячи и обратно к десяти- и двузначным цифрам. Даже дроби припомнила и таблицу умножения повторила. Шептала без запинки, помня наказ: не останавливаться даже на долю секунды. Тогда, по теории ведьмы, змей не сможет прочесть мои мысли.

«Двадцать… девятьсот пять… шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть… три с половиной… нолик…»

Следом за головой из воды вынырнуло жемчужное с темными прожилками туловище, своими объемами ничем не уступающее Пизанской башне. Окатив нас брызгами, отчего я и шкура подо мной тут же насквозь промокли, его премудрость приблизил морду к первой лодке. Кажется, в ней находилась Керис.