Виктория Джеймс - Золотая клетка [litres]

У Люка начало покалывать затылок. Не следовало позволять себе обмануться непринужденной манерой Сильюна вести разговор. Это не равный поединок и никогда таковым не будет.

Дверь открылась.

– Ты что-нибудь выяснил, Сильюн? – рявкнул с порога лорд Джардин. – Кто плетет интриги против меня?

Юный Хозяин выпрямился и обернулся, глядя отцу прямо в лицо.

«У него железный стержень, – подумал Люк, хотя и кипел от ненависти, – если он может легко лгать этому человеку».

– Ничего ценного для тебя, отец.

– Хорошо. Больше не будем к этому возвращаться. Кто бы ни был мой враг, не будем его пугать раньше времени своими подозрениями. Давайте быстро покончим с этим, и пусть дальше Крован вытаскивает из него все, что ему нужно. Гавар, тащи мальчишку.

Когда Люка ввели в Восточное крыло, он решил, что сошел с ума. Или его несколько дней или даже недель с помощью Дара держали в бессознательном состоянии. Он хорошо помнил, что на его глазах это стеклянное сооружение разлетелось на миллиарды осколков.

И вот – спустя всего двенадцать часов – оно стояло в целостном великолепии. За его стеклянными приделами было яркое солнечное утро. Плывущие по небу облака отбрасывали замысловатые тени на искрящуюся крышу. Все это создавало впечатление торжества сверхъестественной силы.

Возможно, она исходила от людей, заполнявших зал. При виде их у Люка перехватило дыхание. Почти четыре сотни Равных разместились на восьми ранжированных ярусах, рядом с каждым лордом или леди сидели их наследники. В центре первого ряда зияли два пустых места. Вероятно, они принадлежали Джардинам. Пустые места позволили Люку рассмотреть тех, кто сидел сразу за ними, – шикарную блондинку, которая показалась ему странно знакомой, и гигантских объемов мужчину с гривой волос цвета слоновой кости, должно быть ее отца.

Где раньше он мог ее видеть? Люк ломал голову, пока не догадался, что это Боуда Матраверс, невеста наследника Гавара. Ее красивое лицо было напряженным и сердитым: неудивительно, у нее украли свадьбу. Осмелев, Люк обвел взглядом несколько первых ярусов. На многих лицах он видел любопытство и ни на одном – сострадания. И он перестал рассматривать зал. Не имело смысла.

Лорд Джардин сидел в кресле канцлера. Сбоку чуть поодаль стоял Люк, сцепив руки, опустив голову; сердце бешено колотилось. Сразу за ним – Гавар Джардин, на случай если Люк попытается сбежать.

Он не будет пытаться. Он хорошо знает, как наследник Гавар может его урезонить. Более того, не знал, куда бежать.

Стоит ли признаваться, что Сильюну Джардину известен – или он только уверяет, что известен, – тот, кто наложил Молчание? Но Сильюн уже сообщил отцу, что ничего полезного в голове Люка не обнаружил, и без труда повторит это перед членами парламента. Можно столкнуть отца и сына лбами, но какая ему, Люку, от этого выгода?

У него не было времени все это хорошо обдумать. Колокол на куполе мелодично пробил девять, после чего у Люка вообще ни на что не осталось времени.

Первым слово взял лорд Джардин, и Люк понял: судить его здесь никто не собирается – ему просто вынесут приговор.

– Я провел предварительный допрос и не нашел никаких доказательств влияния Дара, – заявил лорд Кайнестон, величественно поворачивая голову и обводя взглядом Равных. – Их не нашел и член Совета юстиции Араилт Крован. Похоже, что мальчишка – волк-одиночка, зараженный радикальными идеями, витающими в городе рабов Милмуре и подстрекаемый товарищами, пока нам неизвестными.

Сердце у Люка екнуло – его товарищи в Милмуре. Они в клочья разорвут его мозг и найдут там Джексона, Рени и всех остальных членов клуба.

Дальнейшее стало еще яснее. После предварительных поверхностных копаний в его мозгах в Кайнестоне Джардин или Крован возьмутся за него со всей силой их Дара и неизбежно заставят предать друзей.

Благодаря играм, в которые он играл в Милмуре, он усвоил главное – событие создается непредсказуемостью и благоприятным случаем. Если его отдадут в руки Крована – это означает долгое путешествие в Шотландию. А значит, появятся возможности для побега. Если, конечно, его не посадят на поводок.

– Вина этого парня не подлежит сомнению. Практически все мы присутствовали в зале, когда он совершил чудовищное убийство нашего бывшего канцлера. Многие из нас видели это своими собственными глазами. Поэтому предлагаю немедленно приговорить его к пожизненному пребыванию в статусе прóклятого. После чего преступник будет передан Араилту Кровану для исправления и преобразования.

Лорд Джардин снова обвел взглядом парламентариев. Люк был уверен, что не найдется безумца, осмелившегося поднять голос в его защиту. Здесь, в парламенте Равных, у него не может быть сторонников.

Но кто-то все же осмелился:

– Он не виновен. Вы должны отпустить его.

Кто-то на дальнем ярусе поднялся. Голос и лицо были Люку очень знакомы.

– Наследник Мейлир? – Лорд Джардин нахмурился, и это не обещало ничего хорошего оратору. – Вы утверждаете, что этот парень не виновен?

– Утверждаю.

Мужчина – Равный, наследник чего-то или кого-то, – спускался вниз с высокого яруса. И Люку хотелось закричать, чтобы он заткнулся, чтобы сел на свое место, чтобы перестал что-то там утверждать. То, кем он оказался на самом деле, было невероятно и отвратительно.

Там он не был Равным. Он был наставником и другом, доктором Джексоном.

– У вас есть основания утверждать это?

– Да, потому что я его знаю. Весь этот год я провел в Милмуре, городе рабов, работал там врачом. Мне этого парня доставили как пациента: его избил охранник. Все беспорядки в Милмуре последних месяцев – моя работа. Это была моя попытка показать Равным, какие отвратительные, несправедливые условия жизни созданы для простых людей. И созданы они нами.

Люк не верил своим ушам. Он отвернулся от человека, у которого было лицо Джексона и который говорил голосом Джексона, но кто являлся Равным.

– Ваша попытка провалилась, – ледяным тоном заявил лорд Джардин. – Этот парень – последний козырь в вашей бесчестной игре? Вы приказали ему совершить это мерзкое злодеяние или он сделал это по собственному разумению, находясь под вашим влиянием? Хотя в этом нет большой разницы.

Слова лорда Джардина оглушили Люка. Именно для этого док хотел, чтобы он попал в Кайнестон? Именно для этой цели его заманили в клуб? Ходячее оружие, которое Джексон – он же Равный – хотел использовать для своих целей?

Использовать, а затем наложить Молчание. Следы воздействия его Дара Сильюн Джардин нашел в его мозгах? Человек, который не является тем, за кого себя выдает?

Но док сейчас говорил не об этом.

– Люк не участвовал в убийстве Зелстона. Я могу рассказать, что конкретно он делал в Милмуре. Он делал добрые дела смело и от чистого сердца. Поэтому ни вам, ни этому человеку… – Джексон повернулся и показал на Крована, – нет смысла выворачивать наизнанку его мозги и искать то, чего там быть не может. Смерть канцлера, должно быть, была следствием чьей-то личной обиды или неприязни; Люк стал невинным оружием в руках убийцы. И этот убийца может сейчас спокойно сидеть в этом зале. Им можете быть даже вы, лорд Джардин, так как вы больше всех заинтересованы в смерти Зелстона.