Дэйв Хатчинсон - Осень Европы [litres]

Он осознал, что все это время двигался не с той стороны. Фабио рискнул жизнью – рискнул их жизнями, – чтобы украсть то, что казалось совершенно стандартной картой, которую можно купить на любой почте в любой стране. Фабио был безответственным эксцентриком, но не дураком. Следовательно, это не такая уж стандартная карта. Это должно было быть очевидно с самого начала, и наверняка так и было бы, не захвати все его внимание расшифровка.

– Мне самому стыдно, – признался он Льву. – На карту я должен был обратить внимание в первую очередь. А еще Курьер.

Лев, сидевший на софе, читал результаты сегодняшних трудов и налив себе водки, только хмыкнул.

Вот перед ним Линия, и если в этом есть какие-то сомнения – то вот и доказательство. Это действительно всего лишь линия, шов, пробегающий по всей Европе, территория в тысячи километров длиной, хотя всего в пару десятков километров шириной в самом широком месте. Вот города, через которые она пробегает, сортировочные станции, посольства и консульства, ветки, ремонтные депо… ветки…

Руди стал наклоняться, пока не уперся носом в поверхность карты. Линии требовались ветки для переходов на другие пути, для ремонта, для того, чтобы соединиться с некоторыми посольствами и консульствами, как в Познани, и чтобы доставлять припасы из стран, через которые проходила Линия. Она была вовсе не такой независимой, как хотела казаться. Проводя пальцем по двойным путям основной Линии, Руди видел, как во все стороны щетинятся десятки развилок – тут в депо, там в городок.

А некоторые уходили в никуда.

В конце одной ветки, сразу перед границей между Великой Германией и Польшей, было знакомое ему слово: Стэнхерст.

Руди встал и взял вчерашние расшифровки. И вот он, Стэнхерст, вымышленный главный город графства, с одним из величайших соборов Общества.

Он схватил расписание поездов и принялся листать, и через минуту нашел. Время отхода от Паддингтона до Стэнхерста.

Лев оторвался от чтения.

– Что?

– Собирайся, – сказал ему Руди. – И собирайся быстро. Мы уходим. Это не роман. Это путеводитель.

Это был путеводитель по стране, которой не существовало.

В приступе, как позже говорил Руди, машинального сарказма Лев тут же назвал его Бедекер. За неимением лучшего варианта анонимный автор стал Бедекером [6] Карл Бедекер (1801–1859) – знаменитый автор путеводителей. Его имя стало нарицательным ( прим. пер .). .

Общество раскинулось от Иберийского полуострова до востока Москвы – страна с населением в пятнадцать миллионов человек в 1918 году, когда делались записи в блокноте. В ней были города, деревни и железнодорожное сообщение, но Руди не узнавал ни одного названия. Бедекер как будто выдумал страну, а потом просто скопировал ее на континентальную Европу. Или, вернее, Уиттон-Уайты и их наследники, не удовлетворившись созданием собственного английского графства, попросту переписали Европу, а потом очень тихо приступили к ее захвату. Как бы тяжело им не приходилось, на амбиции они не жаловались. Если верить Бедекеру, в Обществе был университет размером с английское графство.

– Нет, – сказал Лев, чрезвычайно раздраженный необходимостью переезжать в четвертый раз. – Нет.

– А что это еще может быть? – спросил Руди.

– Невидимая страна? Собранная из кусочков других стран? Созданная семьей английских волшебников? – Лев фыркнул. – Это может быть что угодно.

Руди взглянул на стопки расшифровок.

– Тут ничего нет о том, что они волшебники, – сказал он. – Они говорят о том, что эти территории содержат в себе другие всевозможные территории. Мне это не кажется волшебством.

– Значит, очевидно, у тебя жизнь интереснее, чем у меня, – обиженно сказал Лев, наливая себе еще. Он наклонился вперед и облокотился на колени. – Посмотри на меня. Нет, посмотри. Мне в глаза. Хорошо. А теперь повторяй за мной: «Территории не содержат в себе другие всевозможные территории», – он откинулся. – Ты же не будешь повторять, да? – пробормотал он обиженно и опустошил стакан.

Руди посмотрел на страницы распечаток, бедекер, железнодорожное расписание, которое утверждало, что в 1912 году можно было сесть на поезд с Паддингтонского вокзала до несуществующего города к западу от Лондона, на карту Линии, которая утверждала, что до того же несуществующего города все еще можно добраться, свернув на нужную ветку в Германии. Он пытался по-новому скомпоновать все это в голове, но детали сходились лишь в одной конфигурации.

Вот что Фабио украл из консульства Линии в Познани. Три доказательства существования параллельной вселенной. И карту, которая показывает, как туда попасть.

Общество – топологический глюк, народ, существующий на месте Европы, но доступный только в определенных местах. Ее столица, Владислав, находилась примерно на месте Праги, но, судя по тому, как ее описывал Бедекер, больше напоминала смесь Кракова, Варшавы, Парижа и Женевы. Пятнадцать миллионов человек – когда Бедекер написал свой путеводитель. Сколько человек в Обществе теперь? И что они все делают?

Стоил ли этот секрет того, чтобы его защищать? Чтобы за него убивать? Руди решил, что, похоже, да.

Однажды ночью, пока они сидели за ужином – что-то довольно несъедобное из кальмара, баклажанов и соуса из консервированных помидоров, – Руди на глаза попался инфосейф Фабио у кофейного столика. Ему вдруг пришла в голову мысль: то, что Фабио оберегал ценой собственной жизни, для него уже стало таким знакомым, что он едва ли это замечал: просто чемодан, куда он запихивал документы, расшифровки и компьютер Льва, когда они сменяли отели. Он все еще закрывал замки на всякий случай, хотя даже не знал, работает ли защитное устройство.

– Что? – спросил Лев, заметив, как он встал.

Руди дохромал до тайника и перевернул над кроватью. На одеяло посыпались исписанные страницы, блокноты и флеш-карты.

– Просто хочу кое-что попробовать.

– Что попробовать?

Вернув чемодан в исходное положение, он сунул внутрь бумажный экземпляр вчерашней местной газеты, закрыл крышку, набрал комбинацию и дважды провел карточкой по замку, чтобы зарядить устройство.

– Хочу посмотреть, что случится, когда эта штука сработает, – сказал он. Затем повернул и отогнул запоры.

Случился вопль Льва, который вскочил из-за стола и нырнул за невероятно жуткую софу в углу номера. Пару мгновений спустя он выглянул, качая головой.

– И пусть никто не смеет сказать, что у Льва Семеновича Лаптева плохая реакция, – сказал Руди, который не сдвинулся с места, стоя у кровати.

– Иногда, – сказал Лев, пытаясь вернуть самообладание и не срываясь при этом на крик, – тайник может уничтожить и содержимое, и человека, который пытается его открыть.