Дэйв Хатчинсон - Осень Европы [litres]

Однако вслед за взрывом бара «ТикТок» по городу прокатилась волна убийств. Представителей организованной преступности убивали в машинах и домах. В Шервуде нашли несколько наркодилеров, распятых на деревьях. На происходящее начало обращать внимание правительство, а в мире Петра это всегда было дурным знаком.

На тела из Панкраца прилетели взглянуть два детектива из Скотланд-Ярда, не смогли их опознать, согласились утешиться шикарным ужином в ресторане в Старом городе и снова улетели, так и не объяснив, почему эту работу не мог выполнить кто-нибудь из охранной службы посольства. Петр отвез их в аэропорт лично, посмотрел, как они проходят проверку безопасности, помахал на прощание и задумался.

Полковник из оперативного отряда, занимающегося бандами, встретился с главами всех организованных преступных группировок в Праге – естественно, не под запись и как можно дальше от прессы и некоторых наименее понятливых членов парламента, – и сообщил, что они в таком же шоке, как и все остальные. В убийствах все винили друг друга, но, даже когда на них надавили, не могли предложить ни единой внятной причины, зачем их совершать.

– Я велел им прекращать, а они только пожимали плечами, – рассказывал полковник Петру за выпивкой. – Это передел территории, тут и говорить нечего. Помяни мое слово. Просто не признаются.

Только если не считать эти два тела с перерезанным горлом. Это дело целиком скрылось в кармане разъяренного майора Ветровца, но, на взгляд Петра, оно отличалось от остальных убийств. Эти две смерти, эта комната, забитая пластиковой взрывчаткой, должны были объяснить все. Но не объясняли.

Пресса подхватила версию о войне банд, в парламенте прозвучали неудобные вопросы, и однажды Петр оказался в кабинете министра, чувствуя себя совершенно никчемным и одетым слишком строго – в свой единственный хороший костюм. Министр, яркая женщина, предпочитавшая серые брючные костюмы и красные рубашки, заставила его ждать, пока дочитывала что-то на своем рабочем столе.

– Ваши офицеры называют вас майор Земан, – сказала она, не поднимая на него глаз.

Петр вздохнул. Майор Земан был главным героем одиозного долгоиграющего сериала коммунистической эпохи – скорее упражнения в пропаганде, чем произведения искусства.

– В шутку, госпожа министр, – объяснил он. – У нас с актером одинаковая фамилия.

Министр посмотрела на него.

– Казарменный юмор, – добавил он.

– Это все не повод для смеха, майор, – сказала она.

– Нет, госпожа министр, – согласился он. – Не повод.

Она снова обратилась к бумагам на столе.

– Тридцать семь жертв. Не считая взрыва в «ТикТоке». Совсем не повод для смеха.

– Кто-то подал жалобу, что мы так не считаем? – спросил он.

Новый холодный взгляд.

– Похоже, пресса думает, что пражская полиция некомпетентна, – сказала министр. – Эта критика попадает на мой стол, майор, а не на ваш, и президент с премьер-министром ожидают, что отвечу на нее я.

– Да, госпожа министр.

– Оперативный отряд, занимающийся бандами, кажется, верит, что рано или поздно все само пойдет на убыль.

– Правда?

– У них есть нечто под названием… – она снова взглянула на рабочий стол, – динамическое моделирование. Вы с этим знакомы?

Петр покачал головой.

– Программное обеспечение, – сказала она. – Из Соединенных Штатов. Оно конструирует модель отношений между группами. Любыми группами. Любителями моделей поездов, футбольными болельщиками, фанатами новых подростковых поп-звезд, криминальными бандами. Оно способно прогнозировать динамику отношений между этим группами, определять периоды стабильности и хаоса. Что вы об этом думаете?

– Думаю, что можно было бы сэкономить и изучить внутренности цыпленка, госпожа министр.

На ее губах промелькнула улыбка.

– Согласно выводам динамического моделирования, убийства дойдут до логического конца, и тогда вернется стабильность.

– Рано или поздно у нас кончатся преступники, – сказал Петр. – Тогда стабильность точно вернется.

Министр вздохнула.

– Тем временем последние сокращения бюджета означают, что настала пора экономии, – она не сказала очевидного – что департаментам, которые покажут результат, пояса придется затягивать не так туго. Она достала из папки на столе распечатку одной фотографии и показала ему. – Вы узнаете этого человека?

Снимок был размазанный, фото увеличивали: лицо молодого человека в полупрофиль. У него было простоватое лицо, коротковатые русоватые волосы. И весь он был какой-то «-ватый», совершенно непримечательный. Петр покачал головой.

– Мы уверены, что этот человек каким-то образом замешан в войне группировок, – сказала министр.

– Да? – Петр не позволил себе спросить, кто такие «мы».

– Он провел в стране уже несколько недель.

– Для меня это новые данные, госпожа министр, – сказал Петр. – Можно получить фотографию?

– Нет. – Министр убрала распечатку обратно в папку, папку положила в ящик стола, а ящик заперла. Петр наблюдал за каждым ее движением с интересом, спрашивая себя, что же на самом деле ему сейчас рассказывают. – Я знаю, что вы и ваши детективы – весь отдел – делаете все, что в ваших силах, но убийства должны прекратиться, майор. Мы не можем себе позволить ждать, чтобы узнать, ошибается динамическое моделирование или нет. Прекратиться они должны немедленно.

– Я не хочу оскорблять ваши умственные способности и говорить, что мои офицеры работают на износ, – сказал Петр.

– А я не буду оскорблять ваши и говорить, что этого недостаточно, – министр снова погрузилась в созерцание своего стола. – Держите меня в курсе, майор.

На этом разговор закончился. Петр встал.

– Конечно, госпожа министр.

И, естественно, вызов на ковер, если это был он, не возымел никакого действия. Убийства продолжались. Минировали машины, похищали родственников, грабили магазины, а полиция ничего не могла сделать. Все отпуска отменили, была привлечена – к неудовольствию полиции – армейская разведка. Все тщетно.

– Есть и положительные моменты, – сказал Якуб. – Рано или поздно никого не останется, и наступят мир и покой.

– Я говорил министру что-то в этом роде, – сказал Петр.

– Как она это восприняла?

– Мне показалось, оценила шутку.

Они сидели в кабинке в «Опере» – баре, единственным плюсом которого было только то, что в него никогда не ходили другие полицейские. Якуб отпил пива и хихикнул. Сказал: «И ведь это хорошая…» – а потом воздух наполнился дымом и огнем, и в какой-то момент Петр обнаружил, что сидит у стены, в нескольких метрах от кабинки, и глаза у него чем-то забрызганы. Он вытер их, посмотрел на пальцы и увидел, что они скользкие от крови.