Дэйв Хатчинсон - Осень Европы [litres]

– Ну надо же, господин Павлюк. Кто бы мог подумать, что вы знакомы с лексиконом Штази?

Павлу вдруг показалось, что парень знает о нем все, в том числе и о том времени, что он провел в Берлине в молодости, за пару лет до падения Стены.

– Это означает выполнять опасную работу, не подставившись под угрозу, – сказал он. Сказал без стыда. В те последние неистовые дни Берлинской стены он не сделал ничего, чего стоит стыдиться; он говорил себе это так часто, что сам поверил.

Парень кивнул.

– Именно так.

Павел оглядел поляну.

– Но ты явно подставляешься под какую-то угрозу.

Парень придвинулся, так что их лица разделяло всего несколько сантиметров, и посмотрел ему прямо в глаза. В этот момент Павлу показалось, что он увидел в лице паренька яркий торжествующий проблеск безумия.

– Это, – сказал он, – еще никакая не угроза. Это просто банда наемных мордоворотов. А медведь, которого я пытаюсь вымыть, – угроза совсем другого порядка.

Павел поднял бровь.

– И оно того стоит?

Парень улыбнулся:

– Может, вместе посмотрим?

Павел хотел было ответить, когда услышал голоса с тропинки, ведущей в чащу леса. Посмотрев в том направлении, он увидел прыгающие огоньки. На миг ему показалось, что это уже прибыли друзья бандитов, но, когда голоса приблизились, он услышал акцент и расслабился. Всего лишь англичане.

– Ну что ж, – сказал парень, смахивая грязь, веточки и листья с одежды. – Мы не в том состоянии, чтобы принимать гостей, но не думаю, что они сильно обидятся. Можешь их встретить?

Их было четверо – трое мужчин и женщина. Все несли фонари, все были с рюкзаками на спинах и в ботинках для походов. Мужчинам было около шестидесяти лет, женщина казалась моложе, не старше сорока. Все были одеты в раздражающе старомодном стиле, который так любят эти англичане: твид, рубашки и галстуки. Женщина была в твидовых брюках и пиджаке поверх большого пышного рыбацкого свитера. Все казались перепуганными.

– Всё в порядке, – сказал им по-английски парень. – Вы уже вышли, вам нечего бояться.

Один из мужчин, поколебавшись, шагнул вперед и протянул руку.

– Вы не представляете, как долго мы этого ждали, – произнес он с тем английским акцентом, который сын Павла как-то раз назвал «маммерсетским» [7] Маммерсет – вымышленное графство, каламбур из слов mummer («фигляр») и названия «Сомерсет». Акцент собирательный ( прим. пер .). – словно попытка актера-халтурщика изобразить акцент Уэст-Кантри. Павлу он казался чересчур английским.

– Знаю, – сказал парень.

И вдруг лес в одном месте словно зарябил и зашевелился, как чудовище в одном фильме со Шварценеггером, который когда-то видел Павел, и на поляну вышел человек в облегающем костюме из серых тряпок. Он поднял капюшон, открыв молодое чернокожее лицо. Позади него материализовались еще два человека – два огромных блондина с автоматическим оружием.

– Проблемы? – спросил молодой человек, глядя на перекопанную землю в том месте, где Павел с парнем похоронили бандитов.

– Ничего неожиданного, – ответил парень. – У тебя?

Молодой человек покачал головой, с подозрением глядя на Павла.

– Карта точная, они ждали меня у места отхода. Нам оставалось только выйти назад.

Парень кивнул, и Павлу показалось, будто с плеч у него свалился тяжкий груз.

– Ну хорошо. Заводите всех внутрь и приведите в порядок. Там есть сменная одежда для всех. Прошу прощения за бардак.

– И так будет каждый раз, когда мы это делаем? – спросил молодой человек.

– Нет, – ответил парень, – иногда будет реально опасно.

Молодой человек фыркнул и пошел подгонять в сторожку англичан, нервно сбившихся в кучку.

– Многовато крови для рутинной работенки, – сказал один из здоровяков-блондинов. Парень пожал плечами.

– Кажется, мы выманили еще одного игрока, – он бросил здоровяку пакет с кошельками и телефонами. – У них где-то рядом должен быть транспорт, найдите и избавьтесь от него. Потом попробуйте узнать, кем они были и на кого работали.

Здоровяк поднял целлофановый пакет и прищурился, рассматривая его содержимое.

– Это несложно. Если они не профессионалы, то наверняка пришли со своими документами.

Парень кивнул.

– Я так и думал. В общем, я хочу убраться отсюда через полчаса. Пошлите кого-нибудь поискать их подмогу, и встретимся в месте сбора через два дня.

– Ладно, – и два человека натянули капюшоны и снова исчезли. Как для таких крупных людей, они перемещались по лесу практически бесшумно; Павел почти не слышал, как они уходили.

Когда они скрылись, парень спросил:

– И как долго ты про них уже знаешь?

– Про англичан? – спросил Павел. Пожал плечами. – Всю жизнь.

– Знаешь, откуда они берутся?

Павел снова пожал плечами.

– Я лесник.

– Не считая берлинских лет.

– Я лесник, – повторил он. – Мой отец был лесником, и его отец. В лесу мы ходим куда хотим. Иногда встречаем английских лесников.

Парень посмотрел в чащу.

– Ну, лес окружает границу, – сказал он как бы сам себе. – Наверное, иногда трудно понять, на чьей ты стороне, – он посмотрел на Павла.

Несколько долгих минут они стояли и смотрели друг на друга. Уже нет смысла что-то отрицать, подумал Павел.

– Они передают, что этих ты можешь забрать, – произнес он наконец, кивая на сторожку. – Но попробуй увести еще людей – и тебя остановят.

– И кто это передает?..

– Какая разница?

– Те же люди, что послали мафию?

– Нет. Они от кого-то другого. Не знаю, от кого, и не знаю зачем. – Павел наблюдал, как парень обдумывает его слова. – Похоже, у тебя больше врагов, чем друзей.

– С этим не поспоришь, – согласился парень. Он взглянул на Павла и спросил: – Кстати, а сколько тебе лет?

Это был такой необычный вопрос, учитывая ситуацию, что Павлу не пришло в голову врать.

– Почти девяносто, – сказал он.

– Тебе девяносто восемь, – сказал парень. – А выглядишь ты не старше шестидесяти. Похоже, жизнь в лесу действительно идет на пользу.

Павел нахмурился.

– Знаешь, – продолжал парень, – года полтора назад я встретил человека, который божился, что на той стороне границы время течет медленнее. Я думал, это вранье. Как время в одном месте может идти медленнее, чем в другом? Но, может быть, он прав. Может быть, ты слишком долго пробыл на той стороне. Хм?

Павел обжег его взглядом. Парень кивнул.

– Так я и понял. Вот за этот секрет стоит убивать. – Он потер лицо. – Ладно, господин Павлюк. Мы скоро уйдем, а ты сможешь дальше присматривать за тропинками. В следующий раз, как увидишь тех, на кого работаешь, передай, что это еще не конец.

– Тебя остановят, – предупредил Павел. – Брось – ты вывел четверых. Это само по себе победа. Тебе что, мало?

– Мало? – переспросил парень. – Господин Павлюк, прошедшие десять лет меня гоняли по Европе, похищали, избивали, пытались убить, мне врали практически все, кому я доверял. – Он обернулся, поднял лопату и понес ее к сторожке. Павлу показалось, что парень внезапно совсем лишился сил. – Погибло много людей, – продолжал он, не оглядываясь. – В том числе мой брат. И все потому, что кто-то где-то не дает этим людям попасть туда, куда они хотят, – он остановился и показал на сторожку лопатой. – Или кто-то хочет знать, как попасть в Общество. Или не хочет позволить остальным узнать, как попасть в Общество. Я честно уже перестал понимать, и мне это надоело. Надоело, что меня заездили как старую клячу все кому не лень, – он на миг взглянул на лопату, словно только сейчас понял, что у него в руках, потом бросил ее в траву и устало поднялся по ступеням к входной двери сторожки.