Мария Дахвана Хэдли - Хищная птица [litres]

Соловьи поют искореженную, режущую слух версию песни Кару. Толпа одобрительно гудит, некоторые магонцы громко требуют потопа, смерти, камнепада.

От ужаса скручивает живот. Я сбежала из Магонии, пощадив Заль и Дая. Возможно, если бы я осталась…

– ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЗАЛЬ КУЭЛ!

Хейуорд берет мое лицо в свои ладони и поворачивает к себе.

– Голод заставляет небесных жителей верить в древние сказания, – говорит она. – Заль разжигает их ярость, играет на их чувстве долга, пользуется их страданиями. К ней примкнули сильные певцы, и вместе они могут контролировать погоду.

Отшатнувшись, я бормочу:

– Тебя Заль подослала? Приказала меня убить?

– Нет, я все тебе честно рассказала. Я покинула Магонию. Хотела…

– Чего?

– Начать жизнь с чистого листа, – говорит она удрученно. – И о чем я только думала? Теперь, когда Заль Куэл на свободе, об этом можно и не мечтать.

По моему изможденному телу пробегает судорога.

– Ее нужно заставить замолчать, – говорю я. – В одиночку мне, похоже, не справиться.

Хейуорд кивает:

– Нужно отыскать Хор.

Раздражение зашкаливает!

– Сколько можно? – говорю. – Кто-нибудь объяснит мне, что это такое?!

– Мне известно лишь одно: у Хора хватит сил одолеть Заль Куэл. ШВАБР долгое время следил за Куэл. Она очень боится Хора. Я рассчитывала услышать подробности от тебя.

Понятия не имею, о чем она говорит, и это выводит меня из себя. Каждое мое слово записывают на пленку, и это тоже выводит меня из себя, но, как ни странно, ярость только придает мне сил. Я выдавливаю высокую, скрежещущую ноту, и воздух приходит в движение.

Камера начинает прогибаться под действием моего голоса. Хейуорд многозначительно смотрит на меня, и в ее взгляде читается: «Подожди».

Я растерянно моргаю.

Хейуорд делает сальто назад и наносит мне удар ногой в область горла. Я мгновенно складываюсь пополам и, задыхаясь, пытаюсь закричать. Снаружи за нами наблюдают солдаты, но никто из них не придет мне на помощь, никто из них не станет открывать дверь. Хейуорд скручивает мне руки и хватает за горло.

Сейчас она свернет мне шею, как курице , думаю я, но вместо этого…

Она ломает штуку, глушившую мой голос, а затем шепчет мне на ухо:

– Давай выбираться отсюда. Я на них не работаю, я сама за себя.

Хейуорд отдирает ее от моего горла – мне так и не удается разглядеть, что эта штуковина собой представляет, – освобождая звучание моей песни. Давление на связки ослабевает, и голос постепенно возвращается.

– ДАВАЙ! – кричит Хейуорд.

И я начинаю петь.

Стеклянные стены измельчаются в песок и растапливаются, пол камеры покрывается льдом. Песня получается довольно сумбурной, в ней нет знакомых мотивов, нет голоса Кару, но я не останавливаюсь.

В коридоре вспыхивает огонь, отрезая охране путь к отступлению. Я пою, чтобы стены размякли, чтобы полы превратились в трясину. Увязнув в ней по щиколотку, солдаты кричат и зовут на помощь. Мы с Хейуорд выпрыгиваем из камеры и устремляемся к выходу. На бегу я разрушаю все перегородки в этом отсеке.

Моя песня – это импровизация на тему печали и гнева.

Моя песня – это предательство Джейсона, исчезновение Илай и расставание с Кару. Моя песня – это ужас, который внушает мне родная мать. Моя песня эхом отскакивает от стенок опустевшего сердца.

Ноты текут по жилам, как физраствор из капельницы, замораживая кровь. Заткнув уши руками, по коридорам носятся морпехи в защитном обмундировании и спасательных жилетах.

Я стираю стены камер в порошок, устраивая массовый побег из тюрьмы. Не знаю, за что сюда посадили остальных, но я не позволю, чтобы их продолжали пытать.

Теперь чудовища носятся, летают, скачут по всему кораблю. Хейуорд подсказывает мне дорогу, и я бегу, не прекращая петь. Наконец, поднявшись по трапу, мы вырываемся на верхнюю палубу, на свежий воздух.

У меня на глазах крылатый монстр взлетает и уносится прочь. Его перья вращаются в разные стороны, а под ними сверкает гладкая, как у рыбы, чешуя. Мгновение – и он уже маленькая точка на голубом небосводе.

Леопард из дыма выгибается дугой, совершает прыжок и рассеивается в клубах едкого тумана, от которого режет глаза. Я быстро отворачиваюсь. В другом конце палубы человек из лавы бросается в солдат раскаленными глыбами, а те не имеют ни малейшего представления, что делать.

– ЛОЖИСЬ! – орет Хейуорд.

Что-то проносится над нами, и я ничком вытягиваюсь на палубе. Сверху раздается странный звук, будто растревожили улей с пчелами, и миг спустя над моей головой, едва не задев волосы, вжикает темное пятно.

Я встречаюсь взглядом с одним из солдат, и на его лице появляется выражение обреченности, какое я не раз видела в детских больницах.

Песня становится все громче и громче, но исходит она откуда-то извне. Солдаты носятся по палубе, роняя оружие и срывая с себя броню, а вскоре один за другим падают, хватаясь за горло. Звук ведь способен расплющить легкие, вспоминаю я. Надо только выбрать правильную частоту.

Мне , как магонской девушке, такое под силу, но эта смертоносная песня доносится не из моей груди. Она летит с неба и с каждой секундой становится все громче и пронзительнее. Она отдаленно напоминает жужжание, однако в природе таких звуков не встретишь. Какие-то они…механические.

Это явно наша с Кару песня, только кто-то изменил ее, отравил, сделал неодушевленной, обвил колючей проволокой, по которой пустили ток.

УБИТЬ, поет хор из сотни птиц. Умри. Сломайся. Песня смерти, песня-убийца, песня-крик.

Солдаты штабелями прыгают за борт.

Хейуорд хватает меня за плечи и тащит в сторону. Мы падаем. На том месте, где я стояла секунду назад, поднимается столб дыма. Она отпускает меня, вскакивает на ноги и убегает. Может быть, последовать за своей сводной сестрой, за этим потерянным ребенком?

Она чуть не убила Джейсона. Она чуть не убила меня .

Но небо восстало против нас обеих.

Сильный толчок – и палубу захлестывает гигантская волна. Тут и там грохочут взрывы, пылает огонь… Постойте-ка, такие суда заправляют топливом! Где тут топливные отсеки?

Блинблинблин.

Мы уже по колено в воде. О господи – в некоторых местах она окрашена в алый цвет… Я создаю у нас под ногами каменные островки, чтобы легче было бежать. Повсюду насилие. Переполох. Крики. Смерть.

В блестящих волосах Хейуорд появляется красная точка. Я делаю выпад, обхватываю ее за ноги и валю на пол.

Неожиданная удача – мне на глаза попадается магонская лодка, которая еще пару часов назад парила в лаборатории. Я была уверена, что больше никогда ее не увижу. Она, должно быть, выплыла наружу, когда растаяли стены, и вот теперь зависла в нескольких футах над палубой.