Мария Дахвана Хэдли - Хищная птица [litres]

Все эти мотивы переплетаются в песне моего канура, а потом к ним прибавляется еще один, и, услышав его, я перестаю сопротивляться. Кару поет о моем письме с извинениями, которое Джейсон так никогда и не получил: «прости, что я умру и оставлю тебя одного», «прости, что иногда витаю в облаках», «прости, что не оправдала твоих ожиданий», «прости, что я из другого мира», «прости, что я девушка-катастрофа, которая лишь усиливает твои страдания», «прости, что не смогла тебя уберечь».

Он поет обо всем, что мне дорого на земле, и обо всем, что я люблю в небе. Сердце содрогается, легкие наполняются песней, все тело наливается звуком, и я подхватываю.

Ничего не могу с собой поделать.

В нашей песне воплощается все: на потолке темной комнаты загораются звезды; меня убаюкивают родители; пищит больничная аппаратура; ветер шумит в деревьях; Илай заливается смехом; Джейсон шепчет мне на ухо ласковые слова; расправляют крылья гигантские летучие мыши; плавают в облаках шквальные киты; Ведда учит меня сражаться, одеваться, заплетать волосы; Джик рассказывает о притеснении ростр; небо прорезают метеоры. Все это: грусть и радость, раскаяние и гордость, победы и поражения – все это и есть жизнь.

Наши голоса сливаются в одну чистую ноту. Сначала я не узнаю́ ее, но потом понимаю, что она заключает в себе весь мой мир: моих родителей, земных и небесных, мою душу, мое прошлое и будущее.

Наша песня – это стук моего сердца, шелест дыхания, шум ярко-синей магонской крови, бегущей по венам. Это мое желание быть одновременно повсюду и спасти всех сразу.

Я вывожу самую чистую и правдивую ноту, на какую способна. Для кого-то я избранная, но отныне я сама решаю, кем мне быть.

Небо приходит в движение.

Над нами вихрем проносится стая скворцов и, сбившись в черное облако, начинает свой завораживающий танец. Выписывая в воздухе фантастические фигуры, миллион птиц двигается как один большой организм. Они окутывают корабль темной пеленой, и голоса их сливаются с нашими.

– Дочь моя, – говорит Хор.

Меня бьет дрожь, по щекам катятся слезы. Я протрубила обо всем, что боюсь потерять, на весь мир и чувствую себя ужасно уязвимой.

– Возьмешь мой корабль.

– Я не хочу лишать тебя корабля.

Он расплывается в улыбке.

– Каждому из нас отведена своя роль, Аза Рэй. Я вот не знал, что у меня есть дочка, и теперь, когда мы обрели друг друга, не хочу снова тебя потерять. Мой корабль ходит быстрее всякой шлюпки, и я останусь на его борту.

Весперс и Каладриус садятся мне на плечи, а Кару устраивается на руке Хора. Странная мы, должно быть, семья: папа, дочка и три канура.

Порывшись в кармане летного комбинезона, я достаю компас, который получила в подарок от Джейсона.

Стрелка указывает на север.

Мы отправляемся в путь.

3,141592653589793238462643383279502884197169399375105820974944592307816406286208998628034825342117067982148086513282306647093844609550582231

– Джейсон! Посмотри на меня!

72535940812848111745028410270

– Ожоги загноились, туда попала инфекция. Не знаю когда. Кто-нибудь, помогите! Пожалуйста!

19385211055596446229489549303819644288109756659334461284756482337867831652

– Не закрывай глаза. Джейсон! ДЖЕЙСОН!

712019091456485 мне залепляют пощечину 669234603486104

– Ты что, хочешь, чтобы он умер? Этого ты добиваешься? Какой вам прок от мертвого заложника? Он весь горит. ДА НЕ ЗНАЮ Я, ГДЕ ОНА! Если тебя нужна Аза, придется сохранить ему жизнь.

Мне на лоб ложится ладонь, какая-то неестественно холодная…

5432664821339360726024914

Открываю глаза – кто-то наклонился надо мной. На уровне моих глаз бледное лицо Азы Рэй, запечатленное на темно-синей груди. Изображение оживает, и Аза начинает беззвучно петь.

– Джейсон, – говорит Дай. – Добро пожаловать в Маганветар.

Этот парень чуть не сделал из меня шашлык. К тому же он, во-первых, едва не погубил Азу; во-вторых, показал себя лжецом и предателем; в-третьих, выбрал не ту сторону и остался на ней, потому что ему предложили власть. За исключением парочки деталей, он – вылитый я.

Татуировка на груди Дая меняет очертания: рядом с Азой появляется он сам. Они стоят на палубе корабля, за их спинами раздувается парус, а их песня поднимает в небо океан. У обоих на плечах нашиты погоны. Это их будущее.

127372458700660631558817488152092096282

Перед глазами все плывет, в ушах стучит кровь, тело то расширяется до размеров солнца, то сдувается в горошину, но в эту секунду, забыв о боли, я хватаю Дая обеими руками, притягиваю к себе и ору:

– Мы с пяти лет вместе! А ты ничего о ней не знаешь!

Откуда-то сверху раздается крик Илай:

– Что ты делаешь? Джейсон, прекрати! Не трогай ожоги!

– Это ты ничего о ней не знаешь, – говорит Дай. – Ты позволил ей умереть. Ты должен был заботиться о ней, а ты ее потерял.

Я начинаю терять связь с действительностью.

– Я пытался ее спасти!

– Она пела со мной. Она с рождения принадлежит мне, а я – ей. У нас один голос на двоих.

Имя Азы, ее лицо и хрупкая фигура снова и снова выступают у него на коже, а его канур, судя по всему, ругает меня последними словами.

– Ты ее даже не знаешь, – шепчу я. – Ты не знаешь, какая она, ты не знаешь, о чем она поет во сне, ты не знаешь, как сильно…

Я шумно выдыхаю, пытаясь привести в порядок запутавшиеся мысли.

– Как сильно – что? – спрашивает он наконец.

– Ты не знаешь, как сильно я люблю ее, – бормочу я сквозь нечеловеческую боль. Его рукав болтается по открытым ранам на моей груди, задевая обгоревшую кожу, разбитое сердце, изувеченную душу…

Боль ослепляет меня.

9254091715364367892

Закрываю глаза, погружаясь в темноту и безмятежность. Меня охватывает огонь, а после я уже ничего не чувствую. Перья кружат во мгле…

912279381830119491298336733624406566430

– Так это и есть тот самый утопленник? – спрашивает кто-то на магонском языке. Не зря ночами напролет изучал аудиофайлы, которые присылали из ШВАБР. Хотя бы могу понимать, о чем идет речь.

Открываю глаза и встречаюсь взглядом с Заль Куэл. Это лицо хорошо мне знакомо. Этот голос я слышал миллион раз. Мать и дочь похожи как две капли воды. Передо мной женщина, которая подарила Азе жизнь и способна ее отнять, но у меня уже не хватит сил, чтобы противостоять ей.

– Джейсон Кервин, – произносит она, склонив надо мной свое дивное лицо цвета неба, на которое смотришь через темное стеклышко. Ее черные волосы развеваются на ветру.

Когда она поднимает руки, я вижу то, чего не мог разглядеть на экране телефона: они увиты проводами. Ожерелье из проводов опутывает ее шею. Стоит ей открыть рот, как распахиваются пасти Соловьев. Потеряв связь с собственным кануром, она подключилась к армии металлических птиц.

Она так похожа на Азу, что я начинаю их путать. Вот на меня смотрит Аза – а вот на ее месте появляется Заль – а вот снова Аза, та самая Аза, которую я впервые увидел в детском саду, когда она вырезала из бумаги корабли, та самая Аза, которая взглянула на меня и решила, что я для нее недостаточно хорош, и оказалась права. Я моргаю, и Аза снова превращается в Заль.