Андрей Самусев - Игра как жизнь

– Девушка это уже не пустяк, а если девушка там, ещё и красивая девушка, то это совсем, совсем не пустяк. Стой за спиной, вперед не высовывайся. Тот, что справа матерый кровосос, ты ему на пару минут боя. Слева – Патриарх младшей Семьи. Подвернешься под руку, перекусит в мгновение и не заметит.

Патриарх вампиров был неимоверно быстр; смазанным, на грани восприятия, движением он метнулся к перекрывшему ему дорогу инквизитору. Встречного движения учителя Тём вообще не успел отследить, услышав только, как сталь звякнула о сталь, и противники замерли друг против друга с обнаженными клинками. Тём сделал шаг ближе к месту схватки и тут же был остановлен окриком учителя:

– Я же сказал, не высовывайся. Просто не дай им зайти ко мне со спины. Остальные три стороны я беру на себя.

Всё это Клаус говорил, не поворачиваясь к Тёму. Мгновенно проведя первую сшибку и оценив силу друг друга, противники выжидали, продумывая как сделать свой следующий удар смертельным для врага.

– Тём, работай защитный блок и ни в коем случае не допусти, чтобы тебя поранили. Твари, что стоят против нас, быстрее акул впадают в ярость от запаха крови. А глоток крови во время боя усиливает их регенерацию.

Тём кивнул, подтверждая, что всё услышал и принял к сведению. Хоть этот кивок был для себя, так как Клаус всё равно не видел, что норд делает у него за спиной.

Возможно, то, что сейчас говорил Клаус, это прописные истины. Но где сейчас тот форум, на котором они прописаны? А вампиры – вот они, с обнаженными клинками медленными текучими шагами расходятся в разные стороны, чтобы иметь возможность атаковать с двух сторон.

Вперёд вампиры бросились одновременно, без раздумий определив целью атаки главного врага и решив покончить с инквизитором одним сдвоенным ударом.

Для успеха задуманного, им не хватило всего лишь одной малой крупицы удачи на двоих. Инквизитор успел сказать свое Слово на секунду раньше.

Атаковавший слева Патриарх мгновенно утратил скорость, зависнув в воздухе, как муха, увязшая в ложке мёда. Палаш в его руке засверкал обжигающим серебром, заставив вампира с рычанием выпустить его из рук. Клаус тоже не стоял на месте, а, ещё не закончив произносить Слово, сделал рывок навстречу правому бойцу. Чтобы, приняв палаш атакующего на зажатый в левой руке кинжал, вонзить второй клинок в открывшееся сердце вампира. Рана, в месте проникновения клинка, вспыхнула холодным, синим пламенем, на возникновение которого вампир отозвался высоким однотонным, полным боли воем.

Тём едва успел порадоваться убойной связке стали и святого слова в действии, как второй вампир под рвущий перепонки вой сородича, неимоверным усилием вырвался из вязкого кокона. Лишившись оружия в руках он одним прыжком врезался в Клауса, сбив того на землю. Пальцы одной руки Патриарха мертвой хваткой вцепились в горло инквизитора, не давая тому говорить и дышать. Когти второй руки оставили глубокие борозды на груди инквизитора. Кровь из-под когтей брызнула в лицо вампира, доведя жажду боя Патриарха до безумия.

Осознав, что через мгновение он может потерять уникального наставника, ввязавшегося в схватку его усилиями, Тём без раздумий метнул глевию в спину вампира. И попал!

Патриарх, взревев, отбросил от себя безвольное тело Клауса и прыгнул навстречу Тёму. Отправляться на перерождение Тёму было не впервой, но прежде надо было продержаться как можно дольше, давая инквизитору шанс прийти в себя.

Вампир коротко, без замаха хлестанул норда рукой по груди, тем не менее, не только сбив того с ног, но и отбросив этим ударом далеко в сторону.

Тём, жизнь которого от одного удара сразу сползла в красный сектор, лежал не шевелясь, только сильнее сжимая рукоятку кинжала. За оружие, когда-то подаренное Мизуки, он в момент падения схватился инстинктивно. В горячке боя он и не вспомнил про квестовое оружие, обещавшее ему шанс остаться в живых под ударом убийцы. Оружие само напомнило о себе.

В момент, когда Тём схватился за кинжал, едва теплая рукоятка, по мере приближения вампира холоднела всё сильнее и сильнее, буквально примораживая пальцы норда к костяной рукоятке.

Убийца остановился над Тёмом, вырвал из спины и отбросил в сторону терзающую его Змею крови, но непонятно медлил с ударом. Тёму так и не довелось узнать, наслаждался ли вампир в это мгновение предвкушением мести доставившему ему боль человечку или раздумывал о гастрономических особенностях своей жертвы. Ударивший сверху в Патриарха столб белого света, развернул вампира к приподнявшемуся на одно колено Клаусу и подарил Тёму полсекунды времени и тот самый непонятный шанс.

Даже в эти полсекунды вампир что-то почувствовал, вывернул голову в сторону норда, но полностью развернуться уже не успел.

Тём, отчаянно молившийся о подобном шансе, своего не упустил. Коротко и немного неловко, но со всей возможной силой он ткнул острием кинжала в ногу Патриарха.

Кинжал, казалось, и не требовал силы от владевшей им руки, так легко, без сопротивления прошёл сквозь кожаные штаны, рассекая твердые, словно камень, мышцы бедра. И бой закончился.

Не было ни воя, ни корчей, ни агонии. Патриарх замер с перекошенным беззвучным криком боли и ужаса ртом. Тём, на грани сил продолжая удерживать кинжал, опустился в траву, безучастно всматриваясь в плывущие над головой по красному небу кровавые облака.

– И долго ты так лежать будешь? Отпусти кинжал и двигайся быстро ко мне, – хриплый от усталости, но вполне живой голос инквизитора вернул Тёма на землю.

Хлебнув зелья, он, прежде чем пойти к учителю, посмотрел на поверженного врага. К его удивлению Патриарх был ещё жив, хоть и абсолютно безопасен. Парализованное кинжалом тело, медленно, начиная от пробитой кинжалом ноги, высыхало, превращая вампира в мумию.

– Ох, и хапанул ты сейчас силищи, парень. Я о таком оружии, что ты держал в руках, только слышал.

– А оно не тёмное? Что-то я себя чувствую не очень хорошо.

– Любое оружие имеет цвет помыслов того, кто держит его в руках. А значит сейчас оно светлое. Всё, не болтай, у нас осталось всего несколько минут, пока кинжал дожрет вампира и в тебя ударит всплеск посмертной силы. Давай свою руку, и пой со мной псалом «Во славу Его». Он поможет тебе обуздать силу вампира и выжить.

Псалма хватило на пару минут, а затем Тёма буквально смяло и начало корежить потоком чужой силы. В голову хлынули вперемешку обрывки чужих воспоминаний.

Тело пробила крупная дрожь, и за ней в Тёма вонзились тысячи иголок, принесших с собой невероятную боль. Если это всплеск, то, что тогда взрыв? И разве может быть в игре так больно? Должны же быть какие-то датчики, фиксирующие его состояние и снижающие болевые воздействия. Почему этого нет? Где этот гребаный хвалёный контроль в навороченной капсуле!?