Мария Британ - Бояться нужно молча

– Ты… в толстовке? – изумляюсь я.

– И?

– Она серая. Серая. Как тогда, в магазине. Ты рылся в чипсах.

– Господи, Шейра! Да в таких полгорода ходит! – начинает злиться он.

– Но на твоей – пятна от крови. Как я сразу не заметила?

Матвей разжимает пальцы и опирается на дверь.

– И что? Карму у меня вычтешь? Давай, мне не жалко.

Ты проиграл, любитель чипсов. В блоке номер два нельзя лгать. Все всплывает, как шарики пенопласта. Все проявляется, как в рентгеновском кабинете. Сдавайся, силы неравны.

– Откуда кровь?

– Порезался.

– Зачем ты следил за мной?

– Приказ Оскара. – Он натягивает рукав утешительской формы. – Или ты думаешь, он рандомно [6]приглашал? Нет, он изучал каждого. Истории болезней, биографии…

– Биографии? Интересно, как много вы знаете?

– Самую малость.

– Не верю.

– Нам пора.

Матвей едва не бежит, а я боюсь догонять того, кто увидел меня без кожи. Да и окровавленная толстовка не дает покоя. Изобретатель все дальше. Я пересиливаю себя.

Мы вновь роботы – электризуем секунды молчанием. Миллионы секунд.

Останавливаемся на передышку у внушительного стенда.

План здания.

В горле трепыхается мотылек. Отделение не пустует. Здесь дежурят Утешители, и рано или поздно мы на них наткнемся.

– Гляди-ка, это же серверный зал. – Матвей рассматривает широкие железные двери рядом со стендом.

Я дергаю за ручку – закрыто.

– Без паники. – Он изучает датчик. – Автоматические. Попробуй-ка открыть пропуском.

Я прислоняю карту к экрану. Щелкает замок. Никогда не думала, что буду благодарна Карине.

Среагировав на движение, в зале включаются лампы. Бесконечными рядами тянутся серверы. Мерное гудение, море зеленых огоньков, столы с планшетами… От размеров этого помещения у меня кружится голова.

Сколько же больных в городе номер триста двадцать? Скольким он не прощает стремительное обнуление?

Сколько нас, проклинающих красный цвет индикатора?

– Какие люди! – разбивает тишину наглый смех. – Ни фига себе! Вот это комнатка! – На пороге появляется Ольви, а за ним – Альба.

– Ты не в музее, – шикаю я. – Как вы здесь оказались?

– Левое крыло меньше раз в пять. Там ничего интересного, – сообщает бывшая подруга. – Вот и решили найти вас.

Матвей садится у крайнего сервера и вставляет флешку. На экране грузится неизвестный мне код.

– Помочь? – неуверенно спрашиваю я.

– Расслабься. Пару минут – и пароли у нас, – потирает он ладони. – Ольви, постой в дверях. Свистнешь, если вдруг что.

Гуляя вдоль столов, я сталкиваюсь с Альбой. Чтобы избежать неловкого молчания, я сворачиваю в другую сторону, но ее голос – ровный, бесцветный – парализует меня:

– Шейра… Здесь кое-что о нас.

– Что?

Она отдает мне документ с печатью и подписью.

«Указ о госпитализации пациентов. Причина: планемия. Даты обнуления прилагаются».

Я бегло просматриваю список с фамилиями.

«Бейкер Шейра – 20.07.2135».

Чуть ниже нахожу и Альбу. Ее время «Х» на день раньше.

Мы превратимся в голодных монстров через две недели. Через четырнадцать суток я разучусь жалеть.

Разучусь… ненавидеть себя.

– Что нам делать? – всхлипывает Альба.

– Мы успеем, – хрипло говорю я, пряча документ в карман.

– А если нет?

Я ввожу в планшет свое имя – здесь тоже работает пропуск Карины – и удаляю всю информацию. Затем форматирую историю болезни Альбы.

Клянусь, Элла, я не опоздаю. Клянусь, на две недели я забуду о том, как быстро седеют волосы.

– А если нет, Шейра? – чеканит Альба.

– Не говори никому, – умоляю я.

Так я буду чувствовать себя нормальной. Буду спокойной, будто впереди меня ждет много дней. Мне не страшно. Я проживу их в перемотке.

– Ладно. Ты права.

Наша нить прочнеет на одну тайну.

– Ребят, пароли у меня, – радостно шепчет Матвей. – Они обновляются раз в сутки. Хорошо, что уже за полночь! – Он подкидывает флешку и попадает в урну.

– Ты такой меткий! – улыбаюсь я сквозь слезы.

– Старался!

– Из тебя выйдет неплохой бармен, – хмыкает Альба. – Я работала официанткой в одном кафе, могу устроить.

– Спасибо, воздержу…

– А красный свет в коридоре – это нормально? – нервно хихикает Ольви.

– Что?! – вскрикиваем мы хором.

На нас несется алая пульсирующая волна. Через долю секунды зал вспыхивает бордовыми красками.

– Валим! – вопит Матвей.

Повторять не нужно. Мы срываемся с места ровно в тот миг, когда раздается топот.

– Неизвестные в правом коридоре, у кабинета сто девять, – гремит монотонный голос.

– Черт, черт, черт! – задыхаясь, визжит Ольви. – Давайте в тоннели! Что там говорил Кир?! Шейра!

– Если ты забыл, я рано ушла и ничего не слышала!

Глаза режет яркий свет. Из-за алых вспышек я не вижу, куда бежать. Благо, голос не дремлет:

– Неизвестные у кабинета сто тридцать.

– Он упоминал двести пятый! – осеняет Матвея.

Легкие все неохотнее принимают кислород. Черный порог близко. Ближе, чем наши преследователи.

– Неизвестные у кабинета сто девяносто.

Писк индикатора сливается с воем сирены.

– Я больше не могу! – стонет Альба.

– Да нам осталось всего ничего! – рычит Матвей, хватая ее за руку.

– Неизвестные у кабинета двести четыре.

За следующей дверью – наше спасение, но мы останавливаемся.

– Нам конец, – выдыхает Ольви.

Путь преграждает Утешитель.

Простите, Оскар. Мы проиграли.

Оскар прав. Я не готова. Страшнее всего – осознавать это. Чувствовать свою ничтожность.

Перед нами Утешитель. В белом костюме и маске. Он сильнее нас: его учат справляться с сущностями. Возможно, у него даже есть электрошокер.

Мы жмемся друг к другу плечами и лихорадочно прокручиваем в голове пути отступления, но Утешитель говорит:

– Повелись, да?

Жестокий робот снимает маску и превращается – у меня галлюцинации? – В парня-миллион-спичек. Я не успеваю ничего сказать или сделать: Кир ныряет в двести пятый кабинет.

– Быстрее, быстрее! Они будут здесь с минуты на минуту!

Первым оживает Ольви.

– Смываемся!

Моргает красный свет. В нос бьет резкий запах гнили. Мы замираем в углу кабинета, у маленькой железной дверцы, распахнутой настежь.

– Это мусоропровод?! – недоумеваю я.

– Раньше это был запасной выход, но теперь – да, – кивает Кир.

Шум в коридоре усиливается.

– Сова, я бы с радостью ответил на все твои вопросы, но давай потом!

Я задерживаю дыхание и опускаюсь на четвереньки. Алые лучи скользят по ржавой лестнице.

Вынырнув из очередной красной вспышки, я ставлю ногу на ступеньку. Один вдох – один шаг. Стараясь забыть о запахе, я погружаюсь во тьму.

– Девушки – вперед, – доносится до меня хихиканье Кира.