Мария Британ - Бояться нужно молча

– Благодарю, – фыркает Альба.

Мы почти на месте. Наверху раздается ругань Утешителей. Внизу, метрах в двух от меня, громоздится гора мусора.

– Прыгай, Сова! Здесь только салфетки, смятые документы и использованные тюбики!

– Ты же не думаешь, что я брошусь тебе на шею, когда это закончится?

Я закрываю глаза и расслабляю пальцы.

– Сгруппируйся! Попытайся защитить голову и согнуть ноги!

– Как вовремя! – воплю я, приземляясь.

Ищу опору и не нахожу. Кубарем качусь с горы. Распластавшись на сырой бетонной поверхности, я позволяю себе выдохнуть. В висках стучит адреналин. Ничего не болит, кроме мелких царапин на тыльной стороне ладони.

Я в тоннеле, уходящем в темноту. Вокруг ни одной лампы, и только моргающие лучи из мусоропровода освещают обрывки бумаг и использованные банки.

Не успеваю я прийти в себя, как рядом падают друзья.

– Ну и запах же здесь, – недовольно бурчит Альба.

– Некогда, девчонки, некогда! – вскакивает Кир и достает из кармана фонарик.

И снова бег до звона в ушах и ударов сердца на уровне «дай-ка мне выпрыгнуть».

По-прежнему кто-то кричит. Серые заплесневелые стены, запах сырости и нечистот… я долго не протяну, но останавливаться не имею права.

На этот раз я должна пройти квест.

Преследователи все ближе. Кир тянет нас к нише, частично заваленной камнями. Мы прижимаемся к стене и ждем. Железная дверь напротив с царапиной-улыбкой, как у Джокера, выглядит так, будто приветствует нас.

Семерка продолжает исследовать тоннели. Они ведут за город, и эта «веселая» дверь как раз упирается в неизведанное. Через такие пролеты к нам попадают сущности, поэтому коридоры блокируют.

Кир выключает фонарик.

Появляются Утешители – одинаковые, резкие, монотонные.

Я боюсь дышать. Сердце бьется слишком громко. Я слишком громко существую .

Несмотря на опасения, преследователи нас не замечают. Звук шагов стихает.

– За мной! – Кир несется к перекрестку и ныряет в левый пролет.

Нам плевать на царапины и ссадины, запах и плохую освещенность. Мы обязаны выбраться. Игра не окончена.

Спустя несколько бесконечных минут мы застываем у лестницы. Люк. Мы нашли люк!

Мы поднимаемся. Я дрожу все сильнее и, когда оказываюсь в пустынном дворе, едва не падаю.

Мы добегаем до соседних домов и прячемся в темной подворотне. Тридцать пять лет назад люди боялись гулять по ночам. Теперь нас защищает карма. А кто защитит от нее – неизвестно.

– Спа… Спасибо, – выдавливаю я.

– Всегда пожалуйста, – хрипит запыхавшийся Кир. – Выглядишь не очень.

– Так себе комплимент.

– Кто еще скажет тебе правду?

– Эй, не обижай красотку, – вносит свой вклад в «беседу» Ольви.

Правду …

Голос Кира словно расслаивается. Я цепляюсь за плечо Матвея, чтобы не отключиться.

– Осторожнее, солнышко.

Желание терять сознание сразу пропадает.

Из-за угла выходит Оскар. Усмехается, пробует наше удивление на вкус. Если бы не фырканье Кира, мы бы еще долго хлопали глазами.

– Откуда вы здесь? – недоумевает Матвей. – Что за игры?

– Ты спас нас, потому что он попросил, – догадывается Альба, обращаясь к парню-миллион-спичек. – Я права?

– Элементарно, Ватсон! – хохочет тот.

– Пообщаетесь в машине, – перебивает их Оскар.

За раскидистой вишней, во дворе, прячется хот-род.

Конечно, куда же без железного монстра. Как ни странно, меня завораживают его обнаженное сердце и огромные колеса.

Мы с Матвеем, Ольви и Киром с трудом умещаемся на заднем сиденье. Альба садится спереди.

За тепло в машине я готова простить и запах бензина, и оглушительный рев мотора. Да и бешеную скорость, чего уж.

Сейчас дневное «перышко» Оскара больше напоминает орла Хааста [7] – дикого, неудержимого, беспощадного. Мы не летим навстречу смерти. С такими цифрами на спидометре мы ее олицетворяем.

– Нельзя помедленнее? – зеленеет Ольви.

Мы выезжаем на трассу.

– Потерпи, нужно отъехать на безопасное расстояние, – чеканит Оскар, жадно втягивая воздух.

Он – крылья этого орла. Он – его свобода. И его погибель, если отвлечется хотя бы на секунду.

Я с ужасом понимаю, что мне нравится летать: есть шанс сбежать от кошмаров.

– Если испачкаю ваши сиденья, я не виноват, – стонет Ольви, уставившись в одну точку.

– Притормозите, мы уже далеко. – Матвей то и дело сжимает и разжимает кулаки. – Мне не терпится услышать вашу историю, Оскар.

Гость из прошлого резко сворачивает на обочину и заглушает двигатель. Если бы не цепкая хватка изобретателя, я бы вылетела через лобовое стекло.

Оскар гладит руль кончиками пальцев.

– Хотел посмотреть на вас в экстремальных условиях.

– Серьезно? – Я задыхаюсь от возмущения. – Нас чуть не арестовали, а вы просто развлекались?

– Не просто. Мне нужно знать, как вы ведете себя в нестандартных ситуациях. Но отпустить вас одних я не мог. Кир подкинул отличную идею и помог воплотить ее в жизнь.

– Как ты согласился? Как смолчал? – моргаю я.

– Чтобы я не ввязался в такую авантюру? Да никогда в жизни! Тем более после пранка с Утешителями у нас остался белый костюмчик.

– Ты не должен был следить за нами. – Я дышу глубоко, но, чтобы унять волнение, этого мало.

– За вами? Не смешите меня. Я шел по тоннелям.

– Ребят… – лепечет Ольви, открывая дверь. – Я на воздух.

– И что? Мы сдали экзамен? – не обращая внимания на страдающего выскочку, уточняет Альба. Кажется, выходка Оскара ее не впечатлила.

– Да. – Гость из прошлого отпускает руль. – Поздравляю.

– Спасибо за доверие, – язвит притихший Матвей.

– Прости, ты был заинтересованным лицом, – разводит руками Оскар.

– Как вы поняли, что нам угрожает опасность?

– Видеожучок. На одежде Матвея.

– Вообще отлично! – Изобретатель хлопает себя по лбу. – Так посадите меня на цепь, чтобы забот меньше было!

– Остынь.

Оскар зовет Ольви, и орел снова расправляет крылья. Мы мчимся по знакомой трассе – к штабу. Я каждой клеточкой чувствую яростную дрожь Матвея. Интересно, на что он способен в таком состоянии?

Ох, лучше об этом не думать.

За дозу адреналина индикатор платит писком и оранжевым свечением.

– Переночуешь у меня, – уверенно заявляет Кир. – Возражения не принимаются.

– Завтра созвонимся, – командует гость из прошлого, когда мы добираемся до конторы. – Спасибо за вечер. Мне понравилось.

– Только помедленнее, умоляю, – хнычет Ольви.

Не успеваем мы шагнуть в сторону штаба, как хот-род растворяется в ночной дымке. Бедный выскочка. Или… сиденья Оскара.

В штабе не так тепло, как в машине, но я слишком устала, чтобы искать одеяло.

Спать. Скорее спать.

– Это было опасно, Кир.

– Говорит мне та, кого я вырвал из когтей злобных Утешителей.