Галина Гончарова - Голос рода [litres]

Устрицы, артишоки, игристое вино… ужин для соблазнения, а не ради приема пищи. Это она могла.

– Как скажете, тьер, – кухарка отвесила полупоклон. С книксенами ей было сложнее – мешал вес, давно переваливший за сто килограммов. Но готовила она так, что Эрико готов был тарелку облизать.

Слуги уже поняли, что хозяин нашел замену своей любовнице, и очень его одобряли. Эта какая-то истеричная попалась…

Если бы Эрико видел, чем занимается его предполагаемая возлюбленная, он мигом бы пожалел о крошке Жанне. Ибо Элисса отчитывалась перед тьером Эльнором.

– Мне уже накупили платьев, украшений и прочей дряни, Эрико говорил что-то насчет мехов, собирается поселить меня в отдельном доме и, похоже, всерьез увлекся.

– Всерьез Эрико Даверт никем не увлекается, – махнул рукой тьер Эльнор. – Сильно ты ему понравилась?

– Да, думаю – да.

– И долго сможешь удерживать его внимание?

Элисса тряхнула золотыми волосами.

– Сколько скажете.

Иллюзий Элисса не питала, что такое ореховая болезнь, отлично знала, и знала, что если она есть у матери, то будет и у дочери. Ей просто повезло, что на ней ничего не отразилось, но рано или поздно, так или иначе… [24] Существует скрытая форма сифилиса, при которой внешних признаков нет, а трепонема в крови плавает . (Прим. авт.)

Женщина знала, какая судьба ее ждет, ненавидела тех, кто обрек ее на это, и собиралась поквитаться со всем миром.

Эрико Даверт перед ней не виноват?

А что он сделал, чтобы ей было лучше?

Элисса точно знала, что рано или поздно станет такой же, как ее мать. Провалившийся нос, жутковатые язвы по всему телу, возможно безумие. И хотелось прожить как можно лучше тот срок, который ей отпущен. Может, она и сойдет с ума! Но подыхать в сточной канаве очень не хочется! Если у нее будут деньги, за ней будет и уход, так-то… а что ради этого потребуется?

Продать, предать, переспать, даже убить – да разве важно? Ее никто не жалел, она тоже никого жалеть не станет.

Тьер Эльнор подумал, потом кивнул.

– Да, если ты сможешь пробыть рядом с ним хотя бы с полгода…

– Смогу, – уверенно отозвалась Элисса.

– Отлично. Мне нужно, чтобы ты его разговорила и передавала мне сведения о торговых делах Давертов. Сможешь?

Элисса кивнула.

– Все, что подарит тебе Даверт, – твое, ну и я добавлю, не поскуплюсь.

В этом Элисса не сомневалась. Тьер Эльнор был давним ее знакомым, и в скупости его никто не обвинял.

– Я пробуду с Эрико Давертом столько, сколько вам понадобится. И… как будем передавать сведения?

– Будешь приходить к «отцу». Сначала умолять о прощении, потом он тебя таки простит, будешь просто навещать его.

Тьер Эльнор подумал, что Карло придется надолго задержаться в Тавальене. Но вряд ли мужчина будет возражать.

– Как скажете, тьер.

– Думаю, раз в пять дней будет достаточно. И переживай побольше, мужчины любят утонченное страдание.

Ответный взгляд Элиссы был слегка высокомерным. Красота какая, священник учит проститутку обращаться с клиентом. До тьера Эльнора тоже дошла ирония ситуации, потому что он смущенно фыркнул.

– Благословляю тебя на благое дело во имя Ардена, дитя Моря.

– Арнэ.

Элисса накинула на плечи капюшон плаща и вышла прочь. Да, это поручение ей нравилось. Эрико не был противным, и судя по повадкам, он просто любитель женщин, без особых извращений и изысков. Надо будет разыграть с ним девственницу, тогда он проникнется и станет управляемым. Достать кровь, покричать побольше, слезинки выдавить…

Интересно, куда ее поселят? Насколько свободно она себя будет чувствовать? Много ли при ней будет соглядатаев?

Но кровь может достать и ее «папенька», а она может взять пузырек, придя к нему. На худой конец и поранить себя можно там, где мужчины обычно не смотрят. Вывернется. Не первый раз из себя девочку строить, не первый клиент, которому она девственность продает.

Элисса улыбнулась, спеша по улице. Тьер Эльнор свое слово держит крепко, сказал – денег даст, значит, даст. А деньги – это все, что ей нужно.

Доволен был и тьер Эльнор. Он планировал просто заразить Эрико Даверта ореховой болезнью, но если получится еще и подвести к нему шпиона, хотя бы на краткое время, – почему нет?

Власть – прежде всего деньги, а деньгами в семействе Давертов занимается Эрико. Эльнор твердо намеревался лишить Эттана всего.

Детей.

Денег.

Власти.

Ну, последний пункт еще надо было обдумать и уточнить, а первые начинали претворяться в жизнь. И пощады Даверт не допросится.

Вальера Тессани медленно шла по улице.

Кто бы сейчас опознал гордую тьерину в простом плаще, капюшон глубоко надвинут на лицо, на руках – перчатки, на ногах – простые башмаки, все сделано, чтобы ее не опознал случайный знакомый.

Потому что шла она в ту часть Тавальена, которую называли «грязным городом», и делать ей там было решительно нечего.

Ну, это как сказать.

Не раз и не два приходила сюда женщина. И за травами, о которых лучше не говорить, и за тем, что ценнее трав и зелий.

За знаниями.

Если бы кто-то спросил Вальеру, легко ли привлечь Эттана Даверта, она бы и не задумалась.

Легко.

А вот удержать его – что скалу на острие иглы. С ума сойдешь раньше, неподъемная это задача. Но дети-то у них общие? Вот Вальера и решила сделать все, чтобы стать для Эттана не просто женщиной – тылом. Пусть спит, с кем пожелает, но возвращаться он будет к ней и только к ней, потому что никто иной не даст ему настолько дельного совета, не поможет посмотреть на ситуацию со стороны, не расскажет важной сплетни.

Чтобы так поступать – нужны знания. А чтобы знать, нужна информация. Что-то можно найти по салонам, по чужим домам, по сплетням со знакомыми. А что-то и…

Откуда берется информация в грязном квартале, Вальера понятия не имела. Точнее, догадывалась, но точно знать не хотела. Достаточно, что она приходит, платит деньги и вскоре получает запрошенное. Вот и сейчас…

Неприметная лавка «Травы тетушки Мирль» не радовала глаз яркой вывеской. Наоборот, словно пряталась в изгибах улицы, даже вход скрывался в проулочке между двумя домами. Но кому нужно, тот входил. А Вальера была здесь завсегдатаем.

Вот и сейчас…

Открылась дверь, звякнул колокольчик.

– День добрый, хозяева.

Из-за прилавка показалась сама тетушка. И насколько же обманчива внешность! Увидев ее, любой бы сказал – какая милая женщина! Статная, румяная, светловолосая и кареглазая, она производила впечатление весьма недалекой особы. С первого взгляда.

А потом опытный глаз подмечал ее движения, быстрые и в то же время плавные, подмечал самострел под прилавком – и это заставляло призадуматься. Интересными у Мирль были и руки.