Джейсон Старр - Человек-Муравей. Настоящий враг [litres]

Она ускользнула от ботинка, который на мгновение сотряс весь пол. Кэсси боялась, что если Джордж хорошо присмотрится, то поймет, что на самом деле это не жук. Она скользнула под дверь своей квартиры, к безопасности. Ну или частичной безопасности. Оставался еще небольшой шажок до возвращения к нормальному размеру. Она одновременно нажала на маленькие рычаги в рукавах, полагая, что это сработает, но ничего не произошло. Она попыталась передвинуть их в противоположную сторону, но опять не получилось.

– Пожалуйста, – взмолилась Кэсси. – Давай. – Она начала паниковать, боясь, что больше никогда не сможет вернуться к нормальному размеру.

Она маневрировала рычагами по отдельности в разные стороны, но все равно ничего не получалось – даже жужжащего ощущения, как раньше. Ей просто хотелось выбраться из костюма, но она боялась это делать в таком состоянии. Кэсси старалась быть сильной, не плакать, но ее губы дрожали, и на щеки капали слезы.

Входная дверь открылась, и вошел отец. Он выглядел гигантским, но она уже привыкла видеть людей под этим углом.

– Папа! – крикнула она. – Папа, я здесь! Папа!

Конечно, он не мог ее услышать. Ей казалось, что она находится в одном из таких страшных снов, где ты хочешь сделать что-то или куда-то пойти, но не можешь быстро двигаться и нет сил, чтобы это сделать. Но это был не сон, а кошмар наяву.

Скотт направился к шкафу, чтобы проверить сейф. Он должен был понять, что Кэсси взяла костюм. Это было хорошо, потому что он попытается ее найти. Отец упал на колени.

– Папа, здесь! Здесь! – закричала она.

Но тут в квартиру вошел Роджер. Отец сказал, что ищет ключи, и сумел убедить Роджера оставить его одного.

– Кэсси? Кэсси, где ты, черт возьми?

Она никогда не слышала, чтобы ее отец так расстраивался.

– Здесь, папа! – Кэсси прыгала, размахивая руками. – Прямо здесь.

Она пробежала прямо перед ним, и отец наконец увидел ее.

– Кэсси. Вот ты где.

Он протянул гигантскую руку, и Кэсси вскочила на нее. Скотт приблизил дочь к лицу. Глаза у него были стеклянные, налитые кровью. Да, у нее были большие проблемы.

Огромные.

СКОТТ был взволнован, зол и испуган. Взволнован потому, что нашел Кэсси, зол потому, что с самого утра она втянула его в адскую ситуацию, и испуган потому, что никогда не сможет вернуть ее к нормальному человеческому размеру.

– О боже, Кэсси, – сказал он, держа на ладони миниатюрную дочь и разглядывая ее. – Почему ты сделала это? Почему?

Он не ждал от нее ответа. Регулировать громкость голоса в костюме Человека-Муравья очень сложно. Он был удивлен, что она разобралась со сложным устройством костюма и смогла уменьшиться. Кэсси была сообразительной и бесстрашной девочкой – опасное сочетание качеств.

– Неважно, – сказал Скотт. – Уверен, была причина, но сейчас меня беспокоит не это. Я хочу помочь тебе, ты понимаешь?

Он едва мог разглядеть ее голову, но мог с уверенностью утверждать, что Кэсси кивнула ему в ответ.

– Хорошо. Сейчас я верну тебя обратно на пол. Делай то, что я скажу. Поняла?

Она снова кивнула.

Он бережно опустил ее на пол. Его дочь – самый главный человек в его жизни – была размером не больше половины ластика на карандаше. Как отец, он никогда не чувствовал себя настолько беспомощным.

– Не беспокойся, все будет хорошо. Я обещаю.

Проблема в том, что Скотт сам не был уверен, все ли будет хорошо. Для него это была непривычная ситуация. Ему никому и никогда не доводилось объяснять, как пользоваться костюмом Человека-Муравья. Единственный, кто еще умел пользоваться костюмом, был Хэнк Пим. Но Кэсси – подросток с растущим организмом, и она девочка. Он понятия не имел, как эти особенности повлияют на весь технологический процесс.

– Хорошо. – Его голос дрожал, несмотря на усилия. – Тебе нужно активировать расширительный газ. Возьмись за рычаги управления в рукавах, уверен, ты уже нашла их. На счет «пять» нужно одновременно опустить их и в это же время прижать подбородок к груди. Итак, на счет «пять». Раз, два…

Внезапно Скотт получил сильный удар в челюсть. Он отлетел назад и ударился о дверцу шкафа. Через несколько секунд он пришел в себя и понял, что ударился о шлем резко увеличившегося костюма Человека-Муравья.

Скотт был оглушен, но смог подняться на ноги. Он обнял дочь и спросил:

– Кэсси, ты в порядке? Ответь мне что-нибудь, пожалуйста .

– Я… я в порядке, папа.

Он видел, как она была напугана. Каждый раз, когда дочь называла его папой, это было так трогательно.

– Слава богу.

Скотт обнял Кэсси очень крепко, стараясь не сдавить, и произнес:

– Ты даже не представляешь, как сильно я испугался.

– Прости меня. Я больше не буду этого делать. Обещаю, папа.

Он снял с нее шлем и встряхнул ее за плечи:

– С тобой точно все в порядке? Как ты себя чувствуешь?

– Со мной все хорошо. Физически я не пострадала.

– Уверена? Каждый орган в твоем теле, включая мозг, сузились и вновь увеличились. Кто знает, как это могло сказаться на твоем организме.

– Я знаю, но со мной все хорошо, клянусь.

– Где ты родилась?

– Что ?

– В каком городе ты родилась?

– Сан-Франциско.

– Как звали твою первую собаку?

– Дункан. Папа, я сказала, что со мной все отлично.

– Я надеюсь, очень надеюсь.

– Что ты так беспокоишься? – спросила Кэсси. – С тобой это постоянно происходит, не так ли?

– Да, но я взрослый, – ответил Скотт, – а ты еще подросток. Я не знаю, какие могут быть последствия для тебя. Никаких исследований не проводилось, это опасно. Тебе не следует ничего делать самой.

– Я хорошо себя чувствую, – сказал она. – Немножко глупо выгляжу, наверное.

Убедившись, что Кэсси не пострадала и с ней все хорошо, Скотт принялся отчитывать ее.

– Почему ты сделала это? – спросил он. – Костюм не игрушка, Кэсси. Я говорил тебе об этом несколько раз и думал, что могу доверять тебе.

– Ты можешь мне доверять.

– Могу? Ты мне только что доказала обратное. Что, если бы я тебя не нашел? А нашел кто-нибудь другой? Что, если бы тебя покалечили или убили? Ты не думала об этом?

– Честно – нет, – ответила Кэсси.

– Слушай, в этом и вся проблема. Ты ведь не сможешь выжить. Нельзя так рисковать. Стоит только рискнуть, и ты погибнешь.

Скотт, конечно, преувеличивал. Большую часть своей жизни он рисковал и любил адреналин.

Но это был он. Это совсем другое. Она была его дочерью.

– Я лишь хотела разыграть кого-нибудь, – сказала Кэсси.

– Разыграть? – нахмурился он. – Что еще за розыгрыш?

– Знаю, что сейчас это звучит глупо… – ответила она. – Но я была очень зла и даже не думала, что костюм сработает.

– То есть ты хотела разыграть меня? – спросил Скотт.