Алексей Изверин - Чужое тело

– Как надолго этого хватит? – спросил я, кивнув на мешок.

– До зимы… Может быть, больше…

– Что потом? – В голове я поставил серьезную зарубку как-то разобраться с этим делом. Не может же быть так, чтобы кого-то кормили лекарствами столько времени, а человек ни туда, ни сюда, ни помер, ни выздоровел.

– Не знаю.

– Деньги-то найдем, – сказал я. – Но надо найти… – Мастер Клоту вправлял вывих одному лакею, который так быстро бежал, что ударился рукой о что-то твердое. Далеко, не слышит, да и занят. – Но надо найти и врача, который сможет вылечить.

Сержант промолчал. Прописная истина, что тут скажешь.

А в моем мире вечером была тренировка.

И началась она как-то буднично, я пришел, поздоровался, переоделся, встали, начали.

– Н-на! – сказал Вербицкий, целя мне в ногу.

Ногу я убрал назад, Вербицкий промахнулся, а я влепил ему в выставленное бедро лоу [9] Лоу, лоу-кик – низкий полукруговой удар ногой (наносится по внешней или внутренней поверхностям бедер противника). .

Этот удар я тренировал специально. Ну, кто ожидает, что ударят тебе боковой с левой ноги? Она и так в драке выставлена, бить ею неудобно, вес переносить с ноги на ногу долго и муторно, да и удар слабый… Обычно если уж бьют, то с правой. Или боковой, или прямой. А тут получается пробивающий лоу-кик, во внутреннюю часть ноги. И быстрый, поворот-то минимальный!

Бой кончился. Вербицкий согнулся и отхромал на пару шагов назад, а я так и остался стоять в центре с опущенными руками.

– Ну-ка! – Серега-большой встал между нами. – Ну говорил же тебе, ногу качай, мало мыщцов! – это он Вербицкому. – Ну а ты, – это ко мне, – ты вообще думай, не на улице же, да? Серег, осторожнее надо!

– Так… – это уже Петр Сергеевич. – Ну что вы, однако, как дети малые? Саш, на скамейку. Сереги, вольный спарринг две минуты… Время пошло!

Встали друг против друга. Массив Сереги загородил от меня сразу половину света белого.

Вначале я провел «двойку» в корпус.

– Давай, давай, не бойся! – подбодрил меня Серега. – Сильнее!

Опомнился, зарядил со всей дури. Меня за то поощрительно ткнули кулаком в грудь.

Сместился. Серега перемещался вместе со мной, получалось, что я отступал по большому кругу, а он наступал по маленькому, под углом к моему движению.

Бегать долго от него не получится. Надо нападать.

Провел серию сначала из трех ударов в грудь, вкладываясь по полной, как Валерий Алексеевич учил. Потом еще два, потом еще три, усыпляя бдительность. Ударил с правой ноги по бедру, этот удар Серега блокировал, подняв ногу, на средней скорости вытянул ко мне руку. Я обозначил блок – и купился на еще один тычок в грудь.

– Не спи! Еще полминуты…

Вот тут Серега начал работать. Бил он не с силы, просто обозначал удары, но и от того не легче. Сначала в грудь, поднимаешь руки – в бока, опускаешь руки – снова в грудь. Кое-как я махал руками, один раз зацепил, да и только.

– Хорош! – сказал Петр Сергеевич. – Сергей, который большой, ты Сашку погоняй, что он там расселся? А Серега поменьше пусть отдыхает, хорошо бился, хорошо.

Надо же, меня в кои-то веки похвалили… Обычно Петр Сергеевич ругался, говорил, что тренируюсь мало и что дубинки, как и пистолеты ИЖ, есть оружие вспомогательное. Серега тогда еще хохмил, что мушку спилить надо и обточить напильником края дубинки.

– Но физика слабая. Качаться надо больше. Пока рук и ног сильных не будет, ничего не будет. Техника никак не поможет, силой задавят просто. Попадется такой вот мужик, как Серега, и что делать будешь?

Меж тем Серега-большой гонял Вербицкого.

– Нет, ну давай, давай! Да смелее ты! Меч-кладенец не рубит смелый конец! – донеслось до нас вместе с сочным шлепком.

– Ух! – сказал Вербицкий. Куда-то ему здорово прилетело. Не его сегодня день, точно не его.

– А вообще… – заговорщически сказал мне Петр Сергеевич, – каждая девушка в своем кавалере ищет парня, который лучше ее старшего брата… Ну это я так, да?

Ну вот, а это он откуда знает? Договорились же с Костиком молчать.

Вербицкий сразу после тренировки пошел на смену, а мы с Серегой и Михаилом пошли отсыпаться, по пути остановившись у метро по пиву. Осенний вечер выдался на удивление теплым.

– Вообще, именно после тяжелых тренировок понимаешь, как хорошо жить! – Михаил ловко зажигалкой поддел крышку своей «Балтики».

– Ну а как же. – Серега свою открыл просто рукой. – Жить всегда хорошо. А хорошо жить – еще лучше! Поехали!

Глотнули, Михаил предложил всем открытый пакетик чипсов. Приобщились.

– Ну, вот теперь баланс восстановлен, – сказал Серега. – Мишка, ты чего такой счастливый?

– А я сегодня не домой.

– А… – заикнулся я.

– А… – протянул Серега с придыханиями. – А… А… Ана… Анастасия? А?

– Ну вот, пришел поручик и все опошлил! – хмыкнул Михаил. – Ну что накинулись? Хорошая девушка, семья приличная, спортом занимается…

– О! Если девушка хорошая, то свадьбу не зажми!

– Ну вас в баню! – обиделся Михаил. – Что сразу – свадьба да свадьба?

– А что, думаешь, много вокруг девушек хороших? – Прищурился Серега. – Так, парни, я на минуту… – Он отошел в сторону, встал в недолгую очередь перед палаткой.

– Так ты там еще раз был? – спросил я Михаила.

– Ну, всего пару раз, ради интереса. Настя вообще-то юрист по образованию. Сейчас диплом, ей некогда…

– Ого, юрист! Осторожнее будь, она тебя…

– У! У! У! – вдруг сказали справа. Инвалид-побирушка рядом с нами протянул руку, оттянув другой ворот рубашки и закатив глаза. Повис он плечами на двух костылях, подвернув под себя одну ногу. – Денег немножко…

Я машинально полез к кошельку. Мелочь, с меня не убудет…

– Хреновый ты, брат, инвалид, – сказал вернувшийся Серега. – Давай я тебе покажу, как надо правильно… – Он сунул бутылку пива и горсть пакетиков с орешками в руки опешившему Михаилу и медленно размахнулся с правой.

– Все, все, ребята, я пошел… – Схватив под мышку костыли, «инвалид» поскакал к подземному переходу.

– Ух ты, исцелился, – хмыкнул я.

– Я этого пеликана давно приметил, – резко сказал Серега. – Он тут раньше еще с девочкой стоял, мелкой. Теперь вот один стоит, девочка пропала куда-то. Зла не хватает. Вот бы кому головенку-то в самом деле поотбивал…

– Что ты их так? – поразился я. Никогда Серегу злым не видел. Даже когда он расшвыривал в одиночку торчок-пати на «Васильке», как котят выкладывая рядком друг к дружке съехавших с катушек нариков, пока остальные охаживали его со спины обрезками досок, и то шутить успевал.

– За что? Знаешь, я еще до армии работать пошел. И батя мой тоже ни дня не сидел. И мамка на швейном комбинате наломалась с восемнадцати лет и до упора, что ни осень, с давлением лежит. А теперь им пенсия от государства в треть от того, что эта тварь заработает, кривляясь. Что, не знаешь, сколько тут место стоит, у палаток? Малый, что ли?