Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

– Твое время истекло, – прошелестел призрачный голос. – Конец твоей повести станет долгим и мучительным. Я буду наслаждаться каждым его мгновением.

– Сомневаюсь. – Надо держаться выбранной роли. – Мамочке не понравится, что ты портишь ее имущество.

– Ее тут нет, лекарь. – Хромой отплыл назад. – Мы скоро начнем. Но прежде нам нужно кое-что обдумать.

Это сопровождалось безумным хохотком. Но я не уверен, что смеялся Хромой, или Шепот, или кто-нибудь из их подручных в коридоре.

– Но она здесь, – произнес голос.

Взятые застыли. Шепот побледнела. Хромой как будто скукожился.

Госпожа материализовалась из ниоткуда… нет, из облака золотой пыли. Она молчала. Взятые тоже не произнесли ни слова – что они могли сказать?

Я хотел было схохмить, но лучшая часть доблести возобладала. Тогда я попробовал сделаться совсем маленьким. Как таракан. Чтобы не заметили.

Правда, таракана можно раздавить, даже не заметив…

– Хромой, – произнесла наконец Госпожа, – тебе дали задание. И ты не получал разрешения покинуть пост. Но ты его покинул. Снова. С тем же результатом, что и в тот раз, когда отправился в Розы, чтобы напакостить Душелов.

Хромой сжался еще сильнее.

Это было чертовски давно. Одна из наших атак на тогдашних мятежников. А получилось, что мятежники напали на штаб Хромого, когда тот отлучился, пытаясь подложить Душелов свинью.

Значит, Душечка победила на равнине.

Настроение резко улучшилось. Теперь я знал, что восстание не подавлено.

– Иди, – приказала Госпожа. – И помни: больше прощения не будет. Отныне мы живем по тем жестким правилам, что установил мой муж. Следующий раз будет для тебя последним. И для тебя, и для любого из моих слуг. Поняли? Шепот? Хромой?

Они поняли. И очень многословно заверили ее в этом.

Видимо, был еще один уровень разговора, в слова не облеченный и оттого мне недоступный, потому что вышли Взятые совершенно убежденными, что их жизнь зависят от безусловного и беспрекословного выполнения не только буквы, но и духа приказов. Они потерпели поражение.

Госпожа пропала в тот самый миг, когда захлопнулась дверь камеры.

Во плоти она появилась незадолго до заката. Ее гнев еще не улегся. Из болтовни стражников я узнал, что Шепот тоже отослали на равнину. Там шли серьезные бои. Остальные Взятые справиться не могли.

– Покажи им, Душечка, – бормотал я. – Устрой кровавую баню.

Я старательно готовился встретить любую судьбу, какую бы для меня ни приготовили на складе ужасов рока.

Сразу после заката стражники вытащили меня из камеры. Ворона тоже. Вопросов я не задавал – все равно не ответят.

На центральном дворе крепости ждал ковер Госпожи. Солдаты положили на него Ворона, привязали. Мрачный сержант взмахом руки приказал мне залезть. Я послушался, удивив его тем, что знал, как это делать. Сердце трепыхалось в пятках. Я догадывался, куда мы полетим.

В Башню.

Ждал я полчаса. Наконец Госпожа пришла. Она показалась мне задумчивой. Я бы даже сказал, взволнованной и неуверенной. Она расположилась на ковре впереди, и мы взлетели.

Путешествие на ките намного удобнее и меньше треплет нервы. Летучий кит обладает массой, размерами.

Мы поднялись на тысячу футов и двинулись на юг, делая вряд ли больше тридцати миль в час. Перелет будет долгим, если только не намечены остановки.

Примерно через час Госпожа обернулась ко мне. В темноте я едва мог различить черты ее лица.

– Я побывала в Курганье, Костоправ, – сказала она.

Я промолчал, не зная, чего от меня ждут.

– Что вы сделали? Кого освободили ваши колдуны?

– Никого.

Она посмотрела на Ворона:

– Возможно, путь есть. – И после паузы: – Я знаю того, кто вырвался на свободу… Спи, лекарь. Поговорим в другой раз.

И я заснул. А проснулся уже в другой камере. По мундирам стражников понял, что новой моей тюрьмой стала Башня в Чарах.

За мной пришел полковник из личной охраны Госпожи. Он был почти вежлив. Ее слуги постоянно затруднялись определить мой статус. Бедняги. В их иерархический порядок я никак не вписывался.

– Она требует вас, – сообщил полковник.

С ним была дюжина солдат. На почетную гвардию мало похоже. Но и на палачей не смахивают.

Впрочем, какая разница? Я пойду, иначе им пришлось бы меня тащить.

Выходя из комнаты, я обернулся. Ворон был еще жив. Полковник проводил меня до дверей во внутренней Башне, которая стоит в недрах Башни наружной. Немногие бывали здесь, и уж совсем единицы отсюда возвращались.

– Идите, – сказал он. – Я слыхал, вам тут доводилось бывать. Вот и ступайте.

Я шагнул за порог. Обернувшись, увидел только глухую стену. Закружилась голова, потом это прошло, и я оказался совсем в другом месте. Женский силуэт вырисовывался на фоне окна, хотя покои Госпожи находятся в самой середине Башни.

– Подойди.

Я повиновался. Госпожа указала в не-окно. Я выглянул, там полыхал город. Над ним парили Взятые, метали тут же гаснущие разряды в фалангу опустошавших город летучих китов. На одном из китов летела Душечка. Пока чудовища оставались в ее безмагии, они были неуязвимы.

– Они еще не победили, – напомнила Госпожа, прочтя мои мысли. – Оружие смертных достигает их. И твою бандитку. Я тоже. Но это не важно. Я решила приостановить боевые действия.

Я рассмеялся:

– Тогда мы выиграли!

В первый раз мне удалось задеть ее своей болтовней. Большая ошибка – смеяться над Госпожой. Чувства могут заставить ее пересмотреть решение, принятое рассудком.

– Вы не выиграли ничего. Если смена приоритетов производит такое впечатление, я не стану отводить войска. Я изменю направление основного удара.

Чтоб ты сдох, Костоправ! Научишься когда-нибудь держать пасть на замке? Да ты любого уговоришь пропустить тебя через мясорубку.

Взяв себя в руки, она повернулась ко мне. Госпожа в двух шагах от меня.

– Сарказм оставь для своих летописей. А в разговоре со мной будь готов заплатить цену.

– Понимаю.

– Так я и думала.

Она снова глянула в не-окно. На далекий город – похоже, на Стужу – рухнул, полыхая, летучий кит, попавший под залп невиданно огромных баллист. Сюрпризы могут устраивать и двое.

– Как продвигается перевод?

– Что?

– Документы, которые ты нашел в Облачном лесу, отдал моей покойной сестре, по прозвищу Душелов, потом отнял у нее, вручил своему приятелю Ворону, а теперь забрал и у него. Те бумаги, в которых, как ты полагаешь, скрыт ключ к вашей победе.

– Ах, те документы? Плохо движется перевод. Почти никак.

– И не продвинется. Того, что ты ищешь, там нет.

– Но..

– Ты пошел по ложному следу. Да-да, я знаю: бумаги собрал Боманц, значит в них непременно должно быть мое истинное имя. Так? Но мое имя стерто везде – кроме, возможно, памяти моего супруга. – Она внезапно отдалилась. – Победа при Можжевельнике обошлась дорого.