Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

Мне все казалось не слишком сложным. Уделать монстров по одному, а когда они кончатся, взяться за главного злодея. Как он ни силен, но что сможет сделать в безмагии?

Проковыляв по бараку в свою комнату, я обнаружил, что Хромой еще корпит над бумагами. Взятым требуется меньше отдыха, чем смертным, но этот скоро рухнет. Какого беса он копается?

И еще Боманц. Нынче о нем ни слуху ни духу. Он-то что пытается провернуть втихаря?

Я уминал ужин, ничем не отличающийся от завтрака, когда рядом возник Молчун и устроился напротив, сжимая миску с овсянкой, точно нищий – шапку. Он был бледен.

– Как Душечка? – спросил я.

– Ей почти понравилось, – показал он. – Рисковала без нужды. Одна из тварей едва не добралась до нее. Пока тварь отгоняли, ранили Масло.

– Ему нужна моя помощь?

– Одноглазый справился.

– А ты что тут делаешь?

– Сегодня ночью возвращаем Ворона.

– Ох!

Я снова забыл про Ворона. Как я могу считать себя его другом, проявляя к его судьбе такое безразличие?

Молчун проводил меня до комнаты, где я поселился с Гоблином и Одноглазым. Те вскоре подошли.

Вид у обоих был мрачный. В воскрешении нашего старого друга им отводились главные роли.

Молчун беспокоил меня больше. Его осенила Тень. Он боролся с ней. Но хватит ли у него сил победить?

Часть его души не желает возвращения Ворона.

Как и часть моей.

Ко мне заглянула очень усталая Госпожа:

– Ты примешь участие?

Я покачал головой:

– Только под ногами буду путаться. Лучше поднимите меня, когда все кончится.

Госпожа сурово посмотрела на меня, потом пожала плечами и ушла.

Поздно вечером меня разбудил Одноглазый. Он еле стоял на ногах. Я подскочил на кровати:

– Ну?

– Мы справились. Не знаю, насколько удачно. Но он вернулся.

– Как все прошло?

– Тяжело.

Одноглазый заполз в спальный мешок. Гоблин уже храпел в своем. Пришедший с ними Молчун сидел у стены, завернувшись в одолженное одеяло, и издавал лесопильные звуки. К тому времени как я проснулся окончательно, Одноглазый дрыхнул вместе с остальными.

В комнате Ворона не было никого, кроме храпящего Ворона и взволнованного Горшка. От толпы колдунов осталась только вонь.

– Он в порядке? – спросил я.

– Я же не лекарь. – Горшок пожал плечами.

– Зато я лекарь. Дай осмотреть его.

Пульс достаточно сильный. Дыхание слишком частое для спящего, но не настолько, чтобы беспокоиться по этому поводу. Зрачки расширены. Мышцы в тонусе. Кожа влажная.

– Особых поводов для беспокойства не вижу. Продолжай кормить его бульоном. Как только заговорит, немедля зови меня. Вставать не позволяй. У него мышцы как глина, упадет еще ненароком.

Горшок послушно кивал.

Я вернулся в свою кровать, долго лежал, с тревогой думая попеременно о Вороне и о Хромом. В моей бывшей комнате все еще горела лампа. Последний из прежних Взятых продолжал свои маниакальные поиски.

Но больше я беспокоился из-за Ворона. Тот потребует от нас отчета, как мы заботились о Душечке. А я был настроен оспорить его право на это.

Когда хочешь, чтобы ночь длилась вечно, заря наступает на глазах. Когда хочешь, чтобы часы тянулись, они летят.

Следующий день – опять истребление чудовищ. Только одно было необычно – Хромой вышел посмотреть. Кажется, наши успехи его удовлетворили. Он вернулся в мою комнату и задрых – на моей койке, к слову. Состояние Ворона не менялось. Вечером я пришел его проведать, и Горшок сообщил, что его подопечный несколько раз был на грани пробуждения и бормотал во сне.

– Продолжай накачивать его похлебкой, – посоветовал я. – Если я понадоблюсь – кричи, не бойся.

Заснуть я не мог. Пытался бродить по казармам, но там царила тишина. В общем зале маялись бессонницей несколько стражников, но при моем приближении замолкли. Я подумал было пойти в «Синий хрен», но знал, что лучшего приема не дождусь и там. Я уже меченый.

И будет только хуже.

Я понимал, что Госпожа подразумевала под словом «одиночество».

Если бы только хватило храбрости прийти к ней, когда мне требовалось дружеское объятие…

Но я вернулся в постель.

И заснул, да так, что поутру меня подняли только угрозой физической расправы.

К полудню мы разделались с последними из зверюшек Властелина. Госпожа объявила отдых до вечера. На следующее утро нам предстояла репетиция главного представления. По оценке Госпожи, река вскроет Великий курган через сорок восемь часов. Времени хватает, чтобы отдохнуть, попрактиковаться и нанести упреждающий удар.

После обеда Хромой решил полетать. Он был в отменном настроении. Я воспользовался случаем посетить свою комнату и поискать улики, но обнаружил только пару стружек эбенового дерева и серебряную пыль – и того и другого едва хватало, чтобы я вообще что-то заметил. Хромой успел второпях прибраться. Я ничего не тронул – мало ли что случится – и больше ничего не выяснил.

Подготовка к сражению проходила в весьма напряженной обстановке. Явились все, даже Хромой и Боманц, который держался так незаметно, что про него все забыли. Над рекой висели летучие киты, вокруг них кружили и парили скаты. Душечка ринулась на Великий курган по заранее подготовленному проходу, остановилась на самой границе безопасной зоны. Взятые и стражники держали оружие на изготовку.

Выглядело все превосходно. Должно сработать. Так отчего же мне кажется, что нас ждут серьезные неприятности?

Стоило нашему ковру коснуться земли, как подскочил Горшок.

– Нужна ваша помощь! – прокричал он мне, не обращая внимания на Госпожу. – Он меня не слушается. Пытается встать. Уже два раза падал.

Я покосился на Госпожу. Та кивнула: иди, мол. Когда я вошел в комнату, Ворон сидел на краю кровати.

– Я слыхал, ты парню житья не даешь. Спрашивается, зачем мы тащили твою задницу из Курганья, если ты вознамерился с собой покончить?

Голова Ворона медленно повернулась, но он меня не узнавал.

«Ох черт! – подумал я. – Лишился рассудка».

– Он говорил, Горшок?

– Немного. И не всегда разумно. По-моему, не понимает, сколько прошло времени.

– Может, стоит связать его?

– Нет.

Мы удивленно обернулись к Ворону. Теперь его взор был ясен.

– Без веревок, Костоправ. Буду вести себя хорошо. – Он повалился на спину и улыбнулся. – Давно не виделись, Горшок!

– Расскажи ему все, – сказал я. – А я пока микстуру сварганю.

Я просто хотел убраться от Ворона подальше. После того как душа вернулась к нему, он стал выглядеть намного хуже. Точно покойник. Слишком доходчивое напоминание о том, что я тоже смертен. Мне об этом и без того многое напоминало.

Я намешал две микстуры. Одна – чтобы у Ворона не тряслись руки. А вторая – чтобы вырубить его, если Горшок не справится сам.