Эрика Йохансен - Завоевание Тирлинга [litres]

«Я должна рассказать Безопасности, – подумала Лили. – Должна кого-то предупредить».

Но это было невозможно. Даже если кто-то ей поверит, не было никакой возможности рассказать о Паркере, не сообщая о Тире. Конечно, они все равно спросят о Тире, и, вопреки его словам, Лили подозревала, что не продержится на допросе долго.

«Я не могу им ничего рассказать. – Лили решительно боролась с очередной волной тошноты. – Я должна молчать до второго сентября. Это моя работа. Это все, что я могу сейчас для них сделать».

Один из охранников открыл простую черную металлическую дверь и отступил назад.

– Найдите ей пустую комнату.

Лили отконвоировали по темному узкому коридору, полному дверей.

Она почувствовала внезапное дежавю, настолько сильное, что оно обрушилось на нее, словно волна, обволакивая все вокруг. Она бывала здесь прежде. Определенно. Ее посадили в небольшую комнатку, флуоресцентного света в которой едва хватало для освещения стального стола и двух стульев, прикрученных к полу. Мужчина с пистолетом пристегнул Лили к стулу, а потом ее оставили тупо пялиться в стену, закрыв за собой дверь.

Грег умер. Лили неотступно держалась этой мысли, потому что, несмотря на нынешнее затруднительное положение, черпала в ней утешение. Неважно, что происходило сейчас, – Грега больше не будет, никогда. Она уснула и увидела во сне, что снова оказалась на заднем дворе, отползающая к кухонной двери. За спиной было что-то ужасное, и Лили знала, что если она доберется до двери, то найдет утешение. Она нащупывала дверную ручку, когда в ее лодыжку вцепилась рука, заставляя ее закричать. Задний двор рассыпался на куски, и она снова оказалась в длинном, полной дверей, коридоре, спотыкающаяся и потерянная. Свет был тускло-оранжевым: не флуоресцентным, но факельным, и Грег больше не казался важным. Он стал ничем, потому что в ее руках была великая судьба, судьба страны, судьба…

– Тирлинга, – пробормотала Лили, резко просыпаясь. Сон рассеялся, оставляя ее со сбивающим с толку остаточным изображением факела перед глазами. Кто-то облил ее водой. Она была насквозь мокрой.

– Вот и вы.

Спинка стула, казалось, впилась в нее когтями, и Лили застонала, выпрямляясь. Она чувствовала себя так, словно проспала несколько часов. Возможно, уже даже настало утро, но в тесной комнатке сказать наверняка не было никакой возможности.

Напротив нее сидел худой, словно лезвие, мужчина, с заостренным лицом и большими темными глазами, подчеркнутыми изогнутыми аккуратными черными бровями. Он скрестил ноги, положив одну поверх другой, а руки сложил на коленях. Поза казалась очень чопорной, но каким-то образом вписывалась в окружающую обстановку. Под темной формой Безопасности мужчина выглядел, как бухгалтер, скрывающий ряд неприятных привычек. Он поднял экран со стола, и Лили увидела собственное перевернутое лицо, глядящее на нее со стальной поверхности.

– Лили Мэйхью, урожденная Фримен. У вас выдался непростой день.

Лили смотрела на него, ее лицо оставалось пустым и недоуменным, хотя ее снова охватило беспокойство. Она не должна все испортить.

– Где мы?

– Вас это не волнует, – приветливо ответил бухгалтер. – Все, что вас волнует, так это как отсюда выйти, не так ли?

– Не понимаю.

– Понимаете-понимаете, миссис Мэйхью. Одно из качеств, благодаря которым я получил свою нынешнюю должность, – это нюх на членов «Голубого Горизонта». Вы выглядите, как и все другие, что-то в глазах… вы все выглядите, словно видели самого Христа и вернулись со свидетельством о нем. Вы видели Христа, миссис Мэйхью?

Лили покачала головой.

– А что вы видели?

– Я не понимаю, о чем вы, – терпеливо ответила Лили. – Я думала, что попала сюда из-за мужа.

– Конечно. Но национальная безопасность превыше местной преступности, и я располагаю большой свободой выбора в этом вопросе. Сказать по чести, следствие может пойти в любом направлении. С одной стороны, у нас Лили Мэйхью, жестоко избитая жена, чья жизнь находилась в опасности, действовавшая в рамках самозащиты. А с другой – Лили Мэйхью, изменщица, соблазнившая своего черного телохранителя – телохранителя-сепаратиста, заметим, – а потом убедившая его помочь ей с убийством своего мужа.

Он наклонился вперед, продолжая улыбаться приятной улыбкой.

– Видите, миссис Мэйхью, свобода выбора. Следствие, повторяю, может пойти в любом направлении.

Лили уставилась на него, не в силах ответить. Все внутри нее, казалось, заледенело.

Соблазнила Джонатана? Он действительно это сказал?

– Что до меня, меня не интересует ваш муж. По правде говоря, я тоже считаю Грега полным козлом. Но меня чрезвычайно интересует, можно сказать, почти до одержимости интересует, что вы делали в бостонском порту вчера рано утром.

– Ничего не делала, – ответила Лили. В горло будто залезла лягушка, и она пыталась откашлянуть ее. – Я направлялась в ту сторону, но у меня угнали машину на Трассе 84, прямо на границе Массачусетса.

Улыбка бухгалтера стала шире, и он покачал головой.

– Какая трагедия! Но продолжайте же!

– Я позвонила своему телохранителю, чтобы он меня забрал, и он привез меня домой.

– Как все аккуратненько. – Он побарабанил пальцами по стальной поверхности стола, и Лили услышала собственный голос, раздающийся из динамиков слева.

– Джонатан?

– Где вы, миссис Эм? – Помехи, перебивающие разговор, полностью исчезли, голос Джонатана стал кристально чистым.

– Миссис Эм?

– Я еду в Бостон.

– А что в Бостоне?

– Склад! Порт! Они в беде, Джонатан! Грег и Арни Уэлч на ужине…

– Миссис Эм? Я вас не слышу! Не ездите в Бостон!

– Джонатан?

Звонок прервался.

– Ваш ярлык рассказывает историю лучше вас, миссис Мэйхью. Прошлой ночью вы ездили в Бостон, в терминал Конли, и пробыли там всю ночь. – Аккуратный маленький человечек, сидящий перед Лили, снова улыбнулся, и Лили заметила, что у него полон рот зубов, белых, квадратных и ровных, слишком ровных, чтобы быть настоящими, а не имплантами. – Сложившаяся ситуация разрешается двумя способами. Вы можете рассказать мне, что знаете, и в этом случае я склонюсь – хотя и ничего не обещаю – охарактеризовать вас как Лили Мэйхью, симпатичную жену, избитую мужем. Убийство мужа – страшное преступление, но есть способы это обойти, даже если вашим мужем был Грег Мэйхью, подрядчик Министерства обороны и, как ни крути, добропорядочный гражданин. Я не Бог, так что вас, вероятно, приговорят к нескольким годам, но это будут легкие годы, и когда вы выйдете, деньги вашего мужа, красивый дом в Нью-Ханаане и все три машины будут вас ждать. Вы сможете начать жизнь заново.

Его слова заставили Лили подумать о Кэт Олкотт, однажды ночью севшей в машину с тремя детьми и просто исчезнувшей. Она задумалась, были ли у Кэт деньги. Деньги меняли все. В них заключалась разница между исчезновением без следа и просто смертью в темном месте, где тебя никто не найдет, да и искать не станет. Лили подумала о людях, столпившихся у костра на обочине Трассы 84… а затем голос мужчины вернул ее обратно.