Лэйни Тейлор - Мечтатель Стрэндж [litres]

– Даже слишком. Я все проспал! Не подумайте, я не лежебока. Простите, пожалуйста.

– Чепуха! Если когда-нибудь и можно позволить себе побездельничать, так это наутро после пересечения Эльмуталет. Мой сын еще не приехал, так что ты ничего не пропустил.

На низком каменном столике Лазло увидел завтрак, который почти мог сравниться со вчерашним ужином – что вполне логично, учитывая, что возможность накормить Эрил-Фейна Сухейле выпала впервые за два года.

– Вам чем-нибудь помочь?

– Можешь накрыть колодец?

Лазло выполнил задание и последовал за женщиной к костру, где наблюдал, как ловкими движениями ножа она чистит рыбу, потом окунает ее в масло, добавляет специи и кладет на гриль. Он едва ли мог представить ее более проворной, даже будь у нее две руки.

Сухейла заметила его взгляд. Более того, заметила, как Лазло отвел глаза. Она подняла гладкую узкую культю запястья и сказала:

– Я не возражаю. Можешь поглазеть.

Лазло стыдливо покраснел:

– Простите.

– Если продолжишь в том же духе, я наложу штраф на извинения. Мне не хотелось говорить об этом вчера, но сегодня твоя жизнь начинается с чистого листа. Десять серебреников за каждый раз, когда ты просишь прощения.

Юноша рассмеялся и едва успел прикусить язык, чтобы не попросить прощения за то, что попросил прощения.

– Меня вышколили с детства, – объяснил он. – Я беспомощен.

– Я принимаю вызов и берусь за твое перевоспитание. Отныне тебе позволено извиняться, только если ты отдавишь кому-то ногу во время танца.

– Только тогда? Я даже танцевать не умею.

– Что?! Тогда придется поработать и над этим.

Она перевернула рыбу на гриле. Дым пропитался ароматами пряностей.

– Я всю жизнь провел в компании стариков, – поведал ей Лазло. – Если надеетесь сделать меня пригодным для общества, то вас ждет столько работы, что рук не хватит…

Слова вырвались прежде, чем он успел их обдумать. Лицо Лазло воспламенилось, и лишь предупредительно поднятый палец Сухейлы остановил его от очередных извинений.

– Даже не думай это произносить, – ее голос был строгим, но в глазах плясали искорки. – Не бойся обидеть меня, юноша. В этом плане я неуязвима. Что же касается этого… – она подняла запястье, – я почти свыклась с мыслью, что они оказали мне услугу. Десять – чрезмерное количество пальцев, за всеми и не уследишь! А ногти-то как долго пришлось бы чистить!

Ее улыбка была заразительной, и Лазло просиял:

– Никогда об этом не думал. Знаете, в маяленской мифологии была богиня с шестью руками. Представляете, как ей было тяжело?

– Бедняжка. Хотя у нее наверняка были жрицы, чтобы ухаживать за ногтями.

– Верно.

Сухейла поддела вилкой готовую рыбу и переложила ее на тарелку, которую вручила Лазло, кивнув на стол. Он отнес ее и поставил в центре. Но из головы не выходили слова женщины: «Я почти свыклась с мыслью, что они оказали мне услугу». Кто «они»?

– Простите, но…

– Десять серебреников.

– Что?

– Ты снова извинился. А я ведь предупреждала.

– А вот и нет, – возразил Лазло, посмеиваясь. – «Простите» – это приказ. Я приказываю вам простить меня! Это вовсе не извинение.

– Ладно, твоя взяла, – кивнула Сухейла. – Но в следующий раз без оговорок. Просто спрашивай.

– Хорошо. Но… ай, не важно. Это не мое дело.

– Да спроси уже!

– Вы сказали, что они оказали вам услугу. Я просто гадал, кого вы имели в виду.

– Ах, вот оно что… Я имела в виду богов.

Несмотря на парящую в небе цитадель, Лазло пока не имел четкого представления о том, какой была жизнь при богах.

– Они… отрезали вам руку?

– Полагаю, что так. Разумеется, я ничего не помню. Они могли заставить меня сделать это самостоятельно. Все, что я знаю: прежде чем они меня забрали, у меня было две руки, а потом осталась одна.

Все это было произнесено как при будничной утренней беседе.

– Забрали вас, – повторил Лазло. – Туда, наверх?

Сухейла нахмурилась, словно озадаченная его невежеством:

– Он что, ничего вам не рассказал?

Лазло догадался, что она подразумевает Эрил-Фейна.

– Пока мы не поднялись на Пик, мы даже не знали, зачем приехали.

Женщина удивленно фыркнула:

– Какие вы доверчивые, раз проделали такой путь ради загадки.

– Меня бы ничто не остановило, – признался Лазло. – Я всю жизнь был очарован загадкой Плача.

– В самом деле? Я и не думала, что мир еще о нас помнит.

Уголки губ юноши приподнялись:

– Мир – нет. Я – да.

– Ну, это многое о тебе говорит. И что ты думаешь теперь, оказавшись здесь? – Все это время она нарезала фрукты и широко повела рукой с ножом. – Доволен разгадкой своей тайны?

– Разгадкой? – Лазло беспомощно хохотнул и глянул на цитадель. – Теперь у меня на сотню вопросов больше, чем вчера.

Сухейла проследила за его взглядом, но стоило ей это сделать, как она тут же опустила глаза и вздрогнула. Как и тизерканцы на Пике, она не выносила вида цитадели.

– Неудивительно, раз мой сын вас не подготовил. – Женщина отложила нож и собрала нарезанные фрукты в миску, которую передала Лазло. – Он никогда не мог об этом говорить. – Юноша встал, чтобы отнести миску к столу, как вдруг Сухейла тихо добавила: – Он пробыл с ними дольше, чем все остальные.

Лазло снова к ней повернулся. Нет, он действительно не знал. Он попытался сформулировать свои мысли в вопрос, но не успел, так как Сухейла заняла себя тем, что начала вытирать доску для резки и притихла.

– В основном они забирали девушек, – вдруг продолжила она. – Растить дочь в Плаче… и быть дочерью в Плаче… было… очень трудно в те годы. Каждый раз, когда земля сотрясалась, мы знали, что к нашей двери идет Скатис. – Скатис. Руза уже упоминал это имя. – Но иногда они забирали и наших сыновей. – Женщина перелила чай через ситечко.

– Они забирали детей?!

– Ребенок всегда остается ребенком для родителя, но фактически – или хотя бы физически – они дожидались, пока дети… созреют.

Созреют.

Эти слова… Лазло сглотнул подступающую желчь. Эти слова были как… как зрелище окровавленного ножа. Не обязательно быть свидетелем ранения, чтобы понять, что оно значит.

– За Азарин я беспокоилась даже больше, чем за Эрил-Фейна. Для нее это был лишь вопрос времени. Естественно, они об этом знали. Поэтому и поженились так рано. Она… она сказала, что хочет принадлежать ему прежде, чем станет принадлежать им. Так и случилось. Всего на пять дней. Но они забрали не ее, а его. Ну, если точнее, ее забрали позже.

Все это… все это было немыслимо. Азарин. Эрил-Фейн. Плановый характер этих зверств. Но…

– Они женаты? – поинтересовался Лазло.

– О, – печально сказала Сухейла, – ты не знал. Что ж, похоже, со мной ни один секрет не в безопасности, да?

– Но почему это секрет?