Вадим Панов - Путешествие в Тёмные Земли [litres]

– А ты не хочешь с ними встречаться?

– Нет, конечно же! – рассмеялась Ксана. Она поняла, что беспокоит подругу, и потрепала её по плечу: – Ная, мы очень осторожно, незаметно проникнем в Некро, посмотрим, откуда там взялись звери, и сразу же вернёмся. И тогда нас зауважает весь Двор.

– Да, – поразмыслив, согласилась младшая. – Давай так сделаем.

Но в глубине души ей было очень страшно.

Сражение с разбойниками закончилось так же стремительно, как началось.

Только что головорезы бешено ревели, крушили карету топорами, яростно рубились с кнехтами, обещая лютую смерть перепуганным путешественникам, – и вот их нет. Разбежались, оставив после себя лишь медленно спадающее возбуждение боя: смесь жуткого страха и поднявшейся из глубины души ярости.

Сражение закончилось.

Немного растерянная, не до конца успокоившаяся Полика вышла на дорогу и огляделась, впитывая в себя новую, совершенно чужую реальность.

Карета разбита.

Ну, то есть не то чтобы совсем разбита: колёса на месте, упряжь цела, даже подножка с левой стороны сохранилась, однако выглядело их средство передвижения именно так, как могла выглядеть боевая колесница, побывавшая в грандиозной битве: стенки испещрены зарубками, засечками, длинными царапинами, а также дырами и проломами, оставленными топорами и саблями, обе дверцы сорваны, а стёкла разбиты. Можно было сказать, что внешний вид кареты в точности соответствовал настроению Полики.

Девушка внимательно осмотрела опушку, убедилась, что там никого нет, сделала несколько шагов и вновь остановилась, глядя на пилящих дерево кнехтов. Опасаясь возвращения разбойников, кучер приказал как можно скорее освободить дорогу, и кнехты старались изо всех сил.

Аримана и Бубнитель вышли из кареты чуть раньше, успели поговорить с кучером, осмотреть раненых, перевязать их и увидели Полику только сейчас, когда та остановилась возле работающих кнехтов. Посмотрели на её ошарашенный вид и переглянулись.

– Идея была не очень, – негромко пробубнил господин Кихир.

– Какая идея? – так же тихо поинтересовалась Зарифа.

– Нападение разбойников, – ответил Кихир. – Полика не испугалась.

– Полика очень сильно испугалась, – не согласилась аримана.

– Тогда почему не ударила Волшебством?

– Не вспомнила. – Зарифа помолчала, после чего уверенно закончила: – Но вспомнит обязательно.

– Ну… – Господин Кихир посопел в шарф, однако не умолк, продолжил: – Я хотел сказать, что сама идея была неправильной: даже убив Быкобоя, Полика всё равно осталась бы феей – ведь речь шла о спасении жизни.

– Сейчас – да, осталась бы, – с усмешкой подтвердила аримана. – Но нам нужно, чтобы Полика привыкла использовать силу. Чтобы ощутила своё превосходство над обычными людьми, народцами и мафтанами. Чтобы научилась чувствовать себя выше других.

– Зачем?

– Сила пьянит, – объяснила красноглазая. – Сила поднимает самомнение, а оно заставляет считать себя правым всегда и во всём, делает нетерпимым и грубым. Капризным. Ощутив своё превосходство, Полика перестанет убеждать и уговаривать, примется в любой ситуации настаивать на своём, будет кричать и требовать, а однажды – ударит. Привыкнув использовать силу, Полика не остановится даже тогда, когда её жизни ничего не будет угрожать. И обязательно станет ведьмой. Рано или поздно.

– Очень хитро, – покачал головой Бубнитель. – И очень долго.

– У нас есть время, – спокойно ответила Зарифа. – Но если у нас получится, на службе королевы Гнил окажется тёмная Непревзойдённая. И это сделает Её Величество намного сильнее.

Несколько секунд они молчали, глядя на застывшую девушку, затем господин Кихир спросил:

– А вдруг она не вспомнит Волшебство?

– Обязательно вспомнит, – уверенно повторила аримана. – Волшебство – часть её самой, нечто важное, что всегда было внутри. Поэтому Полика вспомнит. Пусть не сразу, но вспомнит.

– Ну, ладно. – Бубнитель посмотрел на поверженного Быкобоя, поёжился, вспоминая огромные топоры, которыми тот угрожал путешественникам, и сообщил: – Я буду в карете.

– Хорошо.

А Зарифа подошла к Полике, кашлянула, привлекая к себе внимание, и мягко поинтересовалась:

– Испугалась?

– Нет, – ровно, почти равнодушно ответила девушка.

– А если честно?

– Честно ты и сама знаешь, так зачем спрашивать? – На этот раз голос Полики стал почти грубым.

Но аримана не смутилась и продолжила с прежней мягкостью:

– В испуге нет ничего постыдного… На тебя ведь впервые напали разбойники?

– Не помню.

– То есть?

– Я ведь уже была в Прелести, так? – объяснила девушка. – Поэтому неизвестно, какие приключения мне довелось пережить в прошлом.

Полика, впервые с начала разговора, повернулась и посмотрела на красноглазую, та улыбнулась и призналась:

– Уела, – и тут же добавила: – Я об этом не подумала.

– Знаю…

Ответ показал аримане, что Полика успокоилась и возбуждение, вызванное нападением разбойников, её покинуло. А значит, можно поговорить о серьёзных вещах.

– Жаль, что ты не сумела использовать волшебную силу, – протянула Зарифа. – Третье подряд заклинание далось мне с большим трудом.

– Третье – это смертельное, которым ты убила то… того…

Полика не знала, как правильно определить ужасного разбойника, хотела обозвать его чудовищем, но поняла, что это неуместно, и сбилась.

– Того Быкобоя, – пришла на помощь Зарифа.

– Да, спасибо, Быкобоя… – Девушка выдержала короткую паузу. – Третье заклинание – смертельное? С его помощью ты… убила?

– Верно, – спокойно ответила красноглазая.

И Полика почувствовала неправильность ответа: нельзя так безмятежно говорить о смерти, об убийстве, даже если речь идёт о свирепом разбойнике. Нельзя, и всё. С другой стороны, кого она пытается обмануть? И зачем? Они спасали свои жизни, и другого выхода не было.

– Я очень хотела его убить, – с неожиданной для себя искренностью произнесла Полика, глядя в красные глаза собеседницы. – Я боялась, я понимала, что у меня нет выбора, и хотела нанести смертельный удар, но…

Девушка замолчала, отвернулась. И через несколько секунд затянувшейся паузы аримана негромко спросила:

– Не смогла?

– У меня не получилось, – призналась Полика. – Это плохо? – Помолчала и продолжила: – Я ведь понимаю, что это был напряжённый момент: я находилась на волосок от гибели, все мои чувства были обострены до предела, и я должна была… Я должна была почувствовать силу, о которой ты говорила! Волшебство могло спасти мне жизнь, но я не сумела им воспользоваться. Я не смогла!