Брайан Стейвли - Клинки императора [litres с оптимизированной обложкой]

– Где вы его взяли? – спросил Каден.

– Принес с собой.

– Зачем? – поинтересовался Акйил. – Кажется, оно великовато для того, чтобы резать коз.

– Если ждать того момента, когда тебе понадобится оружие, потом часто бывает слишком поздно искать его, – отозвался Тан.

– А как же мы? – спросил Акйил. – Чем мы будем защищаться?

– Я защищу вас.

– Лучше бы у нас тоже были такие копья.

– Ты глупец, если так думаешь! – фыркнул Тан. – Мы идем на Южный Луг. Вперед, бегом!

Южный Луг вовсе не был лугом – по крайней мере, по меркам внутренних областей империи, где зажиточные фермы простирались на протяжении многих акров непаханой мягкой земли. Тем не менее это было одно из немногих местечек в горах, где беспорядочные пучки травы объединялись в какое-то подобие цельного покрова, который, хотя и не был особенно пышным, по крайней мере был мягче, чем глина и гравий в непосредственной близости от Ашк-лана. Река Белая, с ревом скакавшая по ущельям выше и ниже этого места, здесь становилась медлительным потоком, разбитым на множество мокрых прядей, которые служили пристанищем для лягушек, цветов и жужжащих насекомых. Это было гораздо более подходящее место для монастыря, нежели суровое, вырубленное в скалах плато на много миль выше. Видимо, предположил Каден, это и было основной причиной того, что хин не стали строиться здесь.

За северным краем луга вновь продолжалось царство гор, вздымавшихся ввысь чередой гранитных утесов и ущелий. Между этих скал петляла тропа к монастырю, взбираясь на тысячу футов меньше чем за полмили – изнурительный путь, ведущий через обломки валунов и цепкие корни можжевельников. Здесь был один из самых крутых отрезков тропы, и Кадена внезапно охватило сильное подозрение, что он знает, зачем Тан их сюда привел.

– Сегодняшний день, – начал его умиал, когда они добрались до мягкой травы, – будет посвящен искусству кинла-ан, то есть «телесного ума».

Уголок рта Акйила дернулся вверх, словно он собирался отпустить на этот счет какую-нибудь шуточку.

Тан развернулся к нему, и лицо бывшего вора мгновенно изобразило настороженное отсутствие эмоций. Несмотря на все свое безрассудство, Акйил не был глуп.

За годы, проведенные в монастыре, Каден потратил бесчисленные дни на практику искусств сама-ан и бешра-ан. (Второе переводилось как «спроецированный ум»; именно оно несколько недель назад позволило ему проследить путь козы до места ее кончины.) Однако про кинла-ан он слышал впервые.

– Это искусство, телесный ум – его практикуют все хин? – спросил он осторожно.

Тан покачал головой.

– Монахи выбирают те практики, которые подходят для их целей. Важность искусства кинла-ан еще не окончательно забыта, но лишь немногие умиалы придают ему значение.

– Позвольте, я угадаю, – предложил Акйил. – Вы один из этих немногих?

– Вам предстоит добежать по тропе до того крутого поворота, – продолжал Тан, игнорируя подначку и указывая вверх острием своего странного оружия. – После этого вы вернетесь обратно.

Каден осмотрел предстоящий путь: он был крутым, но длился не более четверти мили. Юноше доводилось бегать на гораздо бо́льшие расстояния, начиная с самого первого дня в монастыре. Даже несмотря на некоторую нетвердость в ногах, которую он испытывал после недели, проведенной без движения, задача выглядела подозрительно легкой. Это тревожило его. Он взглянул на лицо умиала, но оно не выражало ровным счетом ничего. Все с тем же бесстрастием Тан снял с плеча лук, натянул его и наложил стрелу на тетиву.

– Мы будем бегать, а вы будете в нас стрелять? – спросил Акйил.

Он сказал это в шутку, но Каден не был так уж уверен, что его слова не обернутся правдой. Слишком часто умиал подводил его к грани смерти, чтобы не принимать всерьез любую угрозу с его стороны.

– Я буду стоять на полпути, – ответил Тан. – Если… что-то будет угрожать вам, мой лук может пригодиться.

– Может быть, – колеблясь, начал Каден, – нам стоит заняться… чем-нибудь другим? Просто… то существо, которое режет наших коз, убило Серкана, и мне кажется странным, что мы будем просто тренироваться, словно ничего не произошло.

Тан устремил на него тяжелый взгляд.

– Ты удивлен, что твое обучение продолжается?

– Э-э… ну да. – Каден не придумал, как уклониться от столь прямого вопроса.

– А вместо обучения, как ты думаешь, чем ты должен теперь заняться?

Каден беспомощно развел руками.

– Не знаю… Просто, кажется, никто не понимает, что здесь происходит. Мы больше ни в чем не уверены.

Тан хохотнул – сухим, безрадостным смешком.

– Мы больше ни в чем не уверены, – повторил он медленно, словно пробуя слова на вкус. – В этом я не сомневаюсь.

Он пронзил Кадена жестким взглядом.

– Что касается обучения, мы будем использовать то время, какое у нас есть. Другого не существует.

Ответ прозвучал в лучшем случае загадочно, и Каден ждал продолжения. Однако монах без дальнейших слов поднял свое копье и указал острием на тропу:

– Вперед.

Они принялись взбираться на гору умеренной рысцой – достаточно быстро, чтобы избежать гнева монаха, но не настолько, чтобы вызвать судороги или повреждение в застывших мышцах. Вокруг Ашк-лана, в общем-то, было не так уж много мест, где можно без опасений идти, не глядя под ноги, но этот участок тропы требовал полнейшей концентрации, и постепенно Каден вошел в состояние расслабленной сосредоточенности, столь часто посещавшее его во время упражнений среди горных вершин. Поначалу его колени, холодные и жесткие, пытались протестовать, а икры немедленно вспыхнули огнем, но посередине подъема тело вошло в ритм, а на вершине предписанного участка он уже чувствовал себя разогретым и готовым к действию. Ведь ему не было так хорошо с тех самых пор, как Тан засунул его в яму. Каден с наслаждением полной грудью вдохнул холодный горный воздух.

– Ну что, – сказал Акйил, когда они достигли поворота, – как ты думаешь, мы закончили?

Пока они бежали, Тан взобрался до точки примерно посередине маршрута и угнездился на большом валуне, прислонив копье сбоку и держа лук наготове. Каден подумал, что присутствие умиала должно придать ему уверенности, однако монах казался таким далеким – далекая, маленькая фигурка. Длинный лук мог покрыть это расстояние, но стреляющий должен был обладать немалым искусством, чтобы попасть в цель. Брать от тренировок как можно больше – это, конечно, очень хорошо, однако вся польза пойдет насмарку, если в конце тренировки головы учеников окажутся оторванными от тела.

– Как ты думаешь, откуда у него это копье? – спросил Акйил, глядя сквозь прищуренные глаза вниз, в сторону луга.

– Хороший вопрос, – отозвался Каден.