Мэтт Рафф - Страна Лавкрафта

Черный Пит во дворе миссис Ванденхек был больше похож на настоящего негра, нежели на актера, а еще, как заметил вдруг Хорас, очень напоминал Кузена Отиса – по крайней мере, взглядом и ухмылкой. Пытаясь выбросить из головы это сходство, Хорас отошел в сторону и встал так, чтобы эльфа загородила лошадь.

Прошла минута. Хорас приплясывал, дышал на руки, чесал голову и молился, чтобы миссис Ванденхек поторопилась.

Тут он снова почувствовал на себе чей-то взгляд. Посмотрел на композицию и увидел, что Черный Пит вышел из-за лошади. Хорас попытался убедить себя, что это он сам сдвинулся, но Пит не просто переместился, а еще и развернулся. Прежде он смотрел на улицу, а теперь с ухмылкой уставился точно на Хораса.

Резкий автомобильный гудок заставил Хораса отвернуться – всего на секунду, – а когда он посмотрел снова, Черного Пита на месте не было.

Покалывание в макушке поползло по шее и на спину. Хорас сделал шаг, и что-то – чья-то крошечная нога? – зацепило его за лодыжку. Он покачнулся и с криком распластался на дорожке перед домом. Входная дверь открылась. На пороге, гневно сощурившись, стояла миссис Ванденхек. В кулаке она сжимала деньги за покупки и десять центов чаевых. Хорас был уверен, что сегодня их не получит.

А Черный Пит, как ни в чем не бывало, стоял подле Синтерклааса с самым невинным лицом. Только Хорас видел в его улыбке насмешку.

В субботу Кертис с Невиллом принесли в церковь дьявольскую куклу.

Церковь горы Сион когда-то была синагогой, но евреев отсюда выселили. Еще раньше здесь собиралась какая-то маргинальная группа белых протестантов. Купол у церкви отсутствовал, зато был чердак – на него вела узкая и крутая лестница за алтарем. Из-за очень низких потолков чердак долгое время использовали как кладовку, но недавно Редж Оксбау все-таки уговорил отца разрешить ему играть там с друзьями.

Чердак стал персональной вотчиной Реджа, а в качестве платы ему пришлось присматривать за младшей сестренкой по имени Май, которую все звали Жучком. Ей с подружками отгородили небольшой участок рядом с лестницей; остальная часть чердака безраздельно принадлежала Реджу и его приятелям.

Игр у них было много. Миссис Оксбау держала в подвале церкви благотворительную лавку, и если туда приносили игрушки, Редж с Жучком всегда могли что-нибудь себе оттуда взять. Так на чердаке скопилась внушительная коллекция подержанных настольных игр, и со временем ребята стали придумывать собственные, заимствуя фишки из повторяющихся наборов (например, «Монополии»).

Последний месяц они без конца играли в игру, которую назвали «Крииг», сокращенно от Das Kriegsspiel, то есть «Военная игра». Хорас нашел правила в коробке с книгами на иностранных языках в магазинчике Тербера Ленга. Написаны они были на немецком, но по картинкам вполне можно было понять, что игра посвящена Наполеоновским войнам, и в ней используются солдатики и кубики.

Хорас обратился за помощью к мистеру Ролло: тот, поскольку воевал в Европе, немного знал язык. Переведенные правила он принес Реджу. Приятель не проявил интереса, заявив, что не будет играть в Наполеона. Тогда вмешался Кертис: сказал, что никто не мешает оставить правила, придумав новую тему. Так боевая конница и флот Старого Света превратились в тотов и летунов с Барсума, европейские державы стали расами марсиан, и появился «Крииг». В первой партии красные марсиане под командованием Джона Картера защищали двойной город Гелиум от объединенных сил зеленых, желтых и черных марсиан. Битва была нечестная, однако всем сразу же понравилась, особенно Реджу, чьи зеленые марсиане наголову разгромили красные войска Невилла.

Когда Редж с Хорасом поднялись на чердак, Невилл и Кертис уже заканчивали приготовления к новому сражению. На кусках картона, которые служили поверхностью Марса, стояло объединенное войско из пластиковых солдатиков, игрушечных машинок, шахматных фигур, шашек и фишек из «Монополии» и «Лудо». Обычно они были разделены на разные армии, но сегодня выстроились против общего врага – жуткой чернокожей куклы, которую Хорас прежде не видел.

– Это еще что за… штука? – спросил Редж.

Жучок, сидевшая в углу и игравшая сама с собой в «Змеи и лестницы», мрачно объявила:

– Это Дьявол.

Кукла, расставив ноги, как статуя на постаменте, стояла на коробке (видимо, упаковке из-под нее), на которой было написано: «Полностью подвижная кукла – языческий шаман африканского племени пигмеев». Это был карлик полутора футов ростом, с огромной шарообразной головой и в юбке из листьев. Волосы заплетены во множество коротких косичек, в которые вставлены костяшки, а еще одна длинная кость торчит из носа. Глаза спрятаны под кустистыми бровями, а полные губы приоткрыты: между острых зубов высовывается ярко-красный язык. Обнаженные руки и грудь покрывают ритуальные шрамы. На шнурке вокруг шеи висит крошечный череп, еще один служит набалдашником палки. На поясе, как часы на цепочке, болтается засушенная голова.

Кукла была страшной до карикатурности, как клоун, с которым в темном переулке лучше не встречаться. Хорас сразу представил, каково было бы обнаружить такую куклу под кроватью или в шкафу. Совсем не смешно.

– Круто, да? – спросил Невилл. – Я вытащил ее из мусорного контейнера за комиссионкой рядом с домом. Не стоила мне ни цента.

– А сюда-то ты ее зачем припер? – спросил Редж. – Ты забыл, что это храм Божий?

– Так церковь-то внизу, а мы наверху!

– К тому же это вовсе не дьявол, – вставил Кертис. – Это робот!

– Кто-кто?

– Робот, – подхватил Невилл. – Построен безумным ученым Расом Тавасом, чтобы ввести в заблуждение зеленых марсиан. Он похож на огромное марсианское божество, но Тарс Таркас догадался, что это на самом деле машина, и вместе с Джоном Картером они собирают войско для битвы.

– За него дают триста пятьдесят очков, – продолжил Кертис. – Попробуй победи! У него много особого оружия…

– … расщепляющие лучи из глаз и топот смерти! – закончил Невилл.

– Ребята, вы о чем вообще? – спросил Редж.

– Это сценарий нового сражения, который мы придумали, – объяснил Кертис.

– Что? Не-не-не, мы не будем играть ни в какое новое сражение, тем более с дьявольской куклой. Мы будем играть в осаду Гелиума.

– Ну сколько можно? Уже тысячу раз играли.

– Так это круто!

– Тебе, может, и круто, а мне надоело, – сказал Невилл.

– Да, Реджи, – поддержал друга Кертис. – Давай попробуем новую. Тебе понравится, вот увидишь.

– Не-а, не буду. – Редж шагнул на поле боя и разметал собственным «топотом смерти» марсианскую пехоту. – Все, ставим сражение за Гелиум. А чертову куклу чтобы я тут не видел.

– Да я тебе!.. – заорал Невилл.