Лео Кэрью - Волк

Королева слегка откинула голову, немного обнажив шею, и посмотрела в сторону служанки.

– Я хочу задать вопросы, господин…

– Белламус.

– Белламус, подойдите поближе.

Служанка сделала реверанс и поплелась назад в хвост свиты. Королева жестом указала Белламусу на место рядом с собой. Он послушно взял под уздцы коня и пошел с ней по дороге.

– Так и в чем состояло это самое недоразумение?

Белламус мельком глянул на нее, оценивая, какая может последовать реакция на его слова.

– Меня обвинили в том, что я добыл белого оленя в лесах, принадлежавших князю.

Королева фыркнула:

– Вы вправду это сделали?

– Конечно, нет, – ответил Белламус. – Я стрелял, но промахнулся.

– Что ж, не такое уж большое дело.

– Оленина – это всегда большое дело, – возразил Белламус и пожал плечами. – Впрочем, я не жалею. Если бы я не попытался убить того оленя, то никогда бы не смог идти по залитой солнцем дороге и беседовать с королевой.

На комплимент королева не обратила никакого внимания.

– А я вот слышала, что вы оказались здесь, потому что стремитесь узнать об анакимах намного больше, чем любой другой человек на земле.

– Весьма польщен, что вам знакома моя репутация.

Она посмотрела вперед, слегка нахмурившись.

– С недавних пор.

– Анакимы восхищают меня. Будучи наивным беглецом, я добрался до Альп и там, в одной из местных деревень, устроился надзирателем. Первый же день стоил мне двух пальцев, но я все-таки научился с ними справляться. А вы когда-нибудь видели анакимов, Ваше Величество?

– Никогда. Я предпочитаю держаться подальше от всяких опасностей.

Белламус посмотрел на нее с сочувствием:

– Что за жизнь, в которой нет хотя бы маленькой опасности?

Она взглянула на него искоса прищуренным глазом:

– Согласна с вами, господин Белламус.

– У меня есть запасной меч и лишняя лошадь. Обещаю – со мной вам жизнь точно не покажется скучной.

Она развернулась и впервые посмотрела на него прямо:

– Я никогда не езжу верхом.

– Что ж, мои принципы не такие строгие, – признался Белламус.

Она рассмеялась странным смехом, похожим на крик сороки.

– Может быть, составите нам компанию? Полагаю, понадобится дополнительная защита, а дорога впереди длинная и скучная… Почти как моя свита, – добавила она, вздохнув.

Белламус пожал плечами.

– К вашим услугам, Ваше Величество.

Дорога на самом деле оказалась долгой. Они делали частые остановки, чтобы почтить каждую церковь, святыню или усыпальницу. Во время переходов королева с восторгом расспрашивала обо всем подряд Белламуса, который, к собственному удивлению, начал осознавать, что и сам испытывает удовольствие. Он развлекал ее в течение всех следующих недель: днем во время пути, а ночью – в прочной палатке, которую ставил специально для нее. В объятиях друг друга они сделались более откровенными.

– Человек без имени должен владеть ценным ремеслом. Мое ремесло – анакимы.

– Твои знания нигде не понадобятся так, как в Альбионе. Мой муж боится их до ужаса. В нашей стране человек вроде тебя может достичь немалых высот.

Услышав это, Белламус понял, что зашел слишком далеко. Впервые нечто большее, чем непринужденное остроумие, отразилось на его лице, и он не мог не осознавать, что королева это заметила. Неужели она так серьезно к нему привязалась?

Перед отъездом домой королева Арамилла оставила письмо, в котором предлагала Белламусу пересечь пролив и попробовать поискать счастья в Альбионе. Там его ожидали куда большие перспективы, чем те, которые он мог бы найти в Иберии. Поэтому он воспользовался шансом и отправился с верными ему людьми на север. С тех пор незримая рука королевы постоянно помогала ему расти по службе.

Обычно королева Арамилла помогала Белламусу не чаще чем раз в несколько месяцев: такие длинные паузы служили гарантией того, что ее симпатия к выскочке останется незамеченной. Если ей придется вмешаться сейчас, то это обязательно бросится в глаза. Но теперь они не в том положении, чтобы она могла действовать так же тонко, как раньше.

Королева прислала весточку этим же вечером – с одной из немногих служанок, которые знали о Белламусе. Это была молодая красивая женщина, редко покидавшая покои Арамиллы при дворе.

Королева предлагала встретиться в усадьбе за Ладгейтхиллом, принадлежавшей, как знал Белламус, графу Ситону, отцу Арамиллы.

Услышав об этом, Белламус замер.

– Все в порядке, сэр?

– Конечно, – ответил он непринужденным тоном. – Спасибо.

Белламус широко улыбнулся и пожелал служанке доброй ночи, но улыбка потухла сразу же, как только он закрыл за ней дверь. Его беспокоило, что место, выбранное для секретной встречи, было на удивление заметным. Но, находясь под патронатом королевы, Белламус успел научиться двум важным вещам: во-первых, всегда доверять ей и, во-вторых, не разочаровывать.

Хильда вернулась вскоре с поваром и двумя слугами, которые сразу же приступили к обогреву дома. Были разожжены еще несколько очагов, и из еды, вынутой из кладовых, стал готовиться ужин для солдат, многие из которых уже успели раствориться в полуразрушенных зданиях по обе стороны улицы. Белламус имел теперь все основания считать этих людей своими, кроме того, они обладали ценным опытом войны с анакимами. Каждый опытный воин стоил двоих или даже троих неоперившихся новобранцев, и, когда придет время, они все пойдут за ним обратно на север. Собираясь на встречу, он прошел мимо солдат, получавших горячую пищу на его кухне, и обменялся с ними несколькими словами. Все они пребывали в отличном настроении – спокойный вечер за горячей едой, проведенный в полуразрушенном, но все же доме, представлял собой разительный контраст с впечатлениями последних нескольких недель.

– Куда вы направляетесь, капитан? – спросил Сте́пан, заметив своего командира.

Выспавшийся рыцарь играл в кости с тремя солдатами, но немедленно вскочил на ноги, очевидно, желая составить Белламусу компанию.

– Мне надо встретиться с другом, – ответил Белламус. – В этот раз наедине, Сте́пан.

Рыцарь удивленно поднял брови.

– На улицах нынче опасно, – напомнил он.

– Это женщина, – неохотно признался Белламус. – Она здесь недалеко.

Сте́пан широко осклабился:

– Ясно. Можете не продолжать.

И сел обратно за стол.

Улицы были почти абсолютно пусты. Белламус пошел к усадьбе в одиночестве, надеясь, что даже самые грубые жители Ланденкистера предпочтут в этот вечер ютиться возле огня. Потом он подумал, что люди, которых он привел с собой, наверное, и есть самые грубые жители Ланденкистера, и, возможно, именно от них попрятались все остальные горожане.