Тито Брас - Конан. Великий лес

— Я понимаю, — прошептал княжич, уронив голову на грудь и по щеке его скатилась слеза. — Я чувствую себя таким глупым и слабым…

— И правильно чувствуешь! — буркнул Конан, не терпевший мужских слез.

— Но князь Бран — мой отец! — завопил княжич, полыхнув глазами. — Да, он жесток, он безумен, он никогда не любил меня по-настоящему, а я не любил его. Да, я пошел против него — во имя любви к моему исстрадавшемуся народу! Во имя любви к Фрероне… Но я хочу попытаться поговорить с ним… В первый раз поговорить по-настоящему! В последний раз… Прежде, чем начнется война, в результате которой не только мы с ним можем погибнуть, но и мой народ может быть полностью уничтожен! Быть может, войны еще удастся избежать… Я не верю в это. Но очень, очень надеюсь.

— Ты прав, мой мальчик! — улыбнулся Фредегар и поднялся со своего места. — Ты не просто прав: ты опередил то, что я хотел предложить Совету. Я хочу сказать, что готов пойти на переговоры с князем Браном. Действительно, в последний раз попытаться переубедить его… Я тоже в это не верю и даже не особенно надеюсь. И, в случае, если он не захочет отказаться от своих нелепых и преступных притязаний, я вызову его на поединок.

С этими словами князь Фредегар размотал слежавшийся шелковый лоскут, и единый вздох вырвался у всех присутствующих, когда они увидели, ЧТО князь принес на Совет.

Это был меч. Великолепный длинный меч в потертых ножнах, украшенных чеканными золотыми бляхами. Удобная рукоять, обтянутая черной шершавой кожей, похожей на драконью, золотая насечка в виде мелких листиков на крестовине, а головка рукояти — крупный изумруд, аккуратно выточенный и изящно ограненный. Князь не спеша вынул меч из ножен… Сверкнуло узкое отточенное лезвие… И на лезвии — золотая насечка: такие же мелкие листики, как и на крестовине, переплетались со сложными древними рунами.

— Это руны альвов. В древние времена альвы выковали этот меч и украсили его специально для человека, правившего тогда в Великом Лесу — для Эльго Мудрого, чьим прямым, хотя и далеким наследником, являюсь я! На лезвии меча — заклятье: это оружие нельзя поднимать для нападения — только для защиты Леса от посягательств всех возможных врагов, которых немало было во все времена… И все же этот меч только раз участвовал в битве и только раз попробовал крови: во время нашествия цвергов из Железного Леса — тогда мои предки выступили на стороне альвов, и лесной князь Вульфоальд вышел на поединок с королем цвергов Ратхо Жестоким. И победил. То были дни великой славы… А потом… потом началось наступление людей. И мы отступали, мы старались спасти последнее и удовлетвориться немногим, и этот прекрасный меч спал на дне сундука, потому что ни один лесной князь со времен Вульфоальда не выходил на поединок. Мои предшественники думали не о собственной славе, а о благе своего народа и о мире в Лесу. Я тоже думаю о благе и о мире, но, мне кажется, пришла пора завоевать их собственной славой, при помощи этого меча! Если князь откажется от переговоров, откажется от уступок и мира — я вызову его на поединок, как это принято между вождями великих племен: мы будем драться на глазах двух армий. И пусть победит тот, в чьем мече больше правды! Кто пойдет со мной?

— Я! — радостно выкрикнул княжич Бранко.

Но остальные члены Малого Совета, главы крупнейших родов — молчали.

И тогда поднялся Конан:

— Это безумие. Я не верю князю. Благородство неведомо ему… Ни ему, ни его воеводам. Он просто убьет вас всех… И Лес лишится владыки, и тогда он пойдет войной — и победит!

— Не смей говорить так, чужеземец! — возмутился Бранко. — Ты не знаешь моего отца!

— Нет, это ты его не знаешь, если еще надеешься мирно договориться с ним о чем-то! Я повидал людей, подобных Брану! К счастью, никогда прежде не встречал таких у власти! Он не отступится, пока жив… И любое благородство ему чуждо. Для него существует только его цель! И он пойдет на любые преступления, на любые жертвы, чтобы достигнуть своего, — в голосе Конана прозвучало что-то похожее на восхищение, и княжич не осмелился спорить с ним.

Но князь Фредегар не отказался от своей затеи: он упорно считал, что поединок между вождями двух враждующих народов может решить многовековую распрю с наименьшими жертвами. И, кроме того, князь Фредегар искренне верил, что победа в честном поединке может достаться только тому, кто дерется за правду. Князь Фредегар был уверен в своей победе…

Он созвал Большой Совет на Священной Поляне. В этот раз на Священную Поляну прибыли не только воины Леса, но и все те, кто пришел из внешнего мира и готов был сражаться за Великий Лес. Князь поведал им свое решение и показал меч…

— Кто пойдет с нами?

Тридцать воинов Леса шагнули вперед, из них князь выбрал семерых. Среди них были Ратмир и Рагнахар.

— Хоть так послужу тебе, княжна! — сказал Ратмир, отдавая земной поклон Фрероне. — Жизнь положу за отца твоего… И за жениха!

Рагнахар подвел Вуйко к Брикцию:

— Если я не вернусь, почитай его, как отца… А ты, друг, не покинь сына моего, побереги его и воспитай воином!

— Зачем это тебе нужно? Я не верю ни в какие переговоры с князем Браном… Да и Конан тоже говорит… Конан в таких вещах редко ошибается! Из этого ничего путного не будет… Останься лучше, настоящего боя дождись! Ждать недолго придется! А так — ни за что голову сложишь!

— Если сложу голову — так за князя своего! А прежде, чем в бой идти, я в глаза им посмотреть хочу! Людям… Я ведь прежде из Леса не выходил никогда, до тебя я людей и не видал! Ты знаешь, что я про вас про всех думал, когда убили Хэльмитор! Представлял вас всех какими-то чудищами несусветными… Без души, без сердца, без жалости. Алчными трусами, все живое губящими себе на потеху! А ты вот — все равно что брат мне! У меня и в Лесу-то прежде друзей не было… Ни одной родной души, кроме Хэльмитор… И теперь, прежде, чем в бой пойду, — посмотрю хоть, какие они, люди! Не могу быть слепцом и глупцом… Понять хочу… Прежде, чем начну убивать, хоть в глаза загляну им: что там?

— Ничего хорошего ты там не увидишь, — вздохнул Брикций. — Может, и мне с вами отправиться? Если погибать, так вместе, рядом!

— Тебе сейчас не то что меча не поднять — не дойти туда! И на Совет-то ты зря пришел. Того и гляди, раны откроются. И получится, что я — живым вернусь, а ты — тут помрешь потихонечку. Лучше за Вуйко присмотри. А то как бы он за мной не побежал… В силу своих запретов я уже давно не верю!

Брикций приобнял Вуйко за плечи:

— От меня не убежит!

Вуйко скептически усмехнулся…

Княжича вызвались сопровождать пятеро ратников и Изок, но Бранко взял только двоих, а Изоку препоручил распоряжаться войском в свое отсутствие.