Александр Прозоров - Бремя богов

Праздник получился веселым и затяжным.

Лесовики все еще объедались и хохотали, когда их шаман спустился к ручью и расстелил на заранее вытоптанной в песке выемке непромокаемое полотно. Руками начерпал в него воды, после чего разделся, спрятал одежду в кожаный мешок. Пока обнажился – поверхность в рукотворной луже успела успокоиться. Колдун прошептал заговор на хозяйку ночи, поднял зеркало из спящей воды, прислонив его к дереву, подобрал подстилку и шагнул в глянцевую поверхность.

Вода вздрогнула и ухнула вниз, расплескиваясь в стороны. Но чародей – уже исчез.

В то же самое мгновение далеко севернее, в верховьях реки Вымь, возле берега внезапно забурлила, словно бы вскипела вода. В ней распрямился, отбрасывая с себя водоросли, совершенно обнаженный крепкий молодой мужчина. Он торопливо выбрался на сушу, в кустарнике оделся и зашагал по бечевнику вниз по течению.

Прибрежная тропа оказалась широкой и натоптанной – очевидно, ладьи, лодки и струги таскали здесь довольно часто, так что шел колдун быстро. Да и дорогу знал неплохо – он ведь рассматривал здешние места через воду все последние зимние дни.

Возле березняка, ветви которого зеленели от молодой листвы, путник свернул под кроны, пробрался по чавкающей земле до взгорка, перевалился через несколько покрытых густым зеленым мхом стволов и оказался на узкой, но хорошо различимой тропе. Еще примерно полчаса пути – и он поднялся на холм, поросший редким сосновым лесом.

Между редкими вековыми деревьями стояли чумы, и чем дальше – тем чаще. Тут и там горели костры, возле которых суетились женщины. У каждого очага – до десятка хозяек. Здешние лесовики явно берегли топливо, стремясь приготовить как можно больше еды на каждом языке пламени.

Когда гость перевалил гребень – деревья исчезли полностью. Похоже, дровяной голод вынудил обитателей поселка потратить силы на разделку даже самых огромных сосен. Чумы здесь стояли столь плотно, что соприкасались нижними шестами каркасов, вовсе не оставляя места для очагов. Зато через все обширное селение вниз вела дорога в четыре шага шириной, упираясь в огромное болото, уходящее вдаль еще на несколько километров.

– Надеюсь, повелитель оборотней не подружился с русалками… – вспомнил о древнем народе молодой колдун, протискиваясь вниз по оживленной улочке.

Внизу разрешилась еще одна загадка. Здесь горели три огромных, каждый длиной шагов сорока, костра. В такие махины деревья легко ложились целиком, так что разделывать стволы местным лесовикам не требовалось. Достаточно просто свалить и притащить. Что, учитывая густонаселенность городка, труда не составляло.

Пользовались гигантскими очагами, понятно, тоже все желающие. Вдоль огня стояли молодые охотники и жарили свою немудреную еду – кто нанизанную на прут куропатку, кто рябчика, кто просто кусок мяса. Более изощренные повара заматывали свое угощение в зелень и пристраивали в угли. В нескольких местах собравшиеся группой лесовики запекали на вертеле туши крупной дичи. Какой именно – Золотарев в освежеванном виде не опознал. Зато обратил внимание, что все местные обитатели молоды. Как среди женщин у очагов по ту сторону холма, так и среди мужчин по эту сторону он не заметил никого старше тридцати лет. Во всяком случае – на вид.

Еще он обратил внимание на обширную проплешину на склоне, поросшую нежной молодой травкой. То есть – на нее совершенно не ступала нога человека. Что при здешней толкучке выглядело очень странно.

Колдун направился к этому газончику – и только теперь на него впервые обратили внимание.

– Эй, лесовик, стой! Ты куда? Чего тебе нужно?! Кто ты такой?! – прозвучало с разных сторон сразу несколько голосов. И отовсюду в незваного гостя уперлись холодные злобные взгляды.

– Я свой! – вскинул ладони Золотарев и повернулся кругом, позволяя хорошенько себя рассмотреть. – Меня пригласили! Любый сказал, что я избран небесными духами, что я один из первопредков. Но чтобы совершить превращение, я должен явиться сюда.

– Еще один первопредок! – встрепенулись охотники. – Нас ждет веселье! Скорее бы!

– Какое веселье? – насторожился Золотарев.

– Ты узнаешь! – пообещали ему лесовики. – Тебе понравится! Это как заново родиться! Вернется Любый и подарит тебе настоящую жизнь.

– Когда он вернется?

– Никто не знает, – пожали плечами сразу многие охотники. – Это ведь Любый! Ему постоянно молятся, днем и ночью. Кто-то болеет, кто-то ранен, кого-то украли варяги, кого-то порвали звери. Все просят помощи у него, он сразу мчится ко всем. Спасает из рабства, защищает от насилия, исцеляет раны, прогоняет дочерей голодного демона. Он приходит домой, – несколько рук указало на проплешину, – лишь когда выдается передышка. А случается сие очень редко.

– Как же он узнаёт обо всех этих молитвах? – удивился Степан. – Кто передает ему сообщения?

– Он их слышит. Он же посланник небесных духов! Все боги слышат направленные им молитвы. Слышат и откликаются, если они настоящие покровители смертных.

– Если он бегает по каждой молитве, когда же он успевает воевать? – недоверчиво скривился воспитанник братства.

– Когда начинается война, о молитвах приходится забыть, – отозвался от костра лесовик лет двадцати с небольшим, в черной одежде, медленно вращающий над огнем широкий бронзовый вертел с мясной тушей. – Однако одна молитва спасает одну жизнь, а походы посланника небесных духов даруют свободу и покой сразу тысячам.

– Как война может принести покой?!

– Война, новый первопредок, это кровь, страх и боль, – невозмутимо объяснил лесовик. – Но это только наша кровь и наша боль. На войне умираем только мы, дети небесных духов. Всем остальным людям война приносит лишь благо. Она позволяет изгнать чужих богов и прекратить вражду сразу на многих землях и реках. Славяне больше не продают нас в рабство и позволяют самим выменивать соль у варягов. Мы больше не убиваем славян, ходящих в леса, и не воруем их женщин. Каждое разрушенное святилище сварожичей – это покой и сытная жизнь сразу для сотни людей. Каждый захваченный нами город – это покой и жизнь для тысяч лесовиков. Разве ради этого не стоит сражаться?

– А как же славяне? – оглянувшись на проплешину, направился к нему колдун. – Что с их покоем и жизнью?

– Каждый, поставивший идол посланника небесных духов, получает его покровительство! Боги не видят разницы между лесовиками и варягами, между скифами и славянами. Они различают лишь тех, кто им молится, и тех, кто о них не знает. Боги слышат первых и не замечают вторых. Любый исцеляет славян так же, как и нас. Может статься, он спасал бы их и от рабства, но во владениях посланника небесных духов нет невольников. Даже варяги теперь боятся воровать замеченных в одиночестве смертных. Ведь от кары небесных духов не спастись. Ни на реке, ни на суше, ни на веслах, ни под парусом. Ты голоден, новый первопредок? Мясо уже прожарилось, можно есть. Разделишь нашу трапезу?