Гай Орловский - Слуга Жнеца [СИ]

Он пару мгновений изучал серую, которая почему-то не могла пошевелиться, потом прогудел:

– Ты не понимаешь, Хранитель. Я совершаю благое дело. Души солнечных эльфов – великая ценность. Я хочу их спасти.

Каонэль направила острие клинка на незнакомца.

– Кем бы ты ни был, ты безумен, – выпалила она.

– О нет, – сказал он. – Я лишь верный слуга великого Жнеца. Вестник, который не желает более терпеть неудач. Я могу сберечь ценную душу от забвенья. От бесславного конца, какому подвластны все смертные. Но я не стану ждать. Я сохраню твою соплеменницу в хранилище. Навсегда. Навечно.

– Это мы еще посмотрим, – выпалила Каонэль, готовясь к прыжку. – Вообще не понимаю, почему говорю с тобой.

– Я вестник. Все хотят с нами говорить, – произнес чужак спокойно. – Думают, так отсрочат неизбежное. Но от тебя идут неведомые волны. При первой встрече не разглядел, но сейчас вижу. Ты даже ценнее.

Уши Каонэль дрогнули, она проговорила, стараясь, чтобы голос не дрожал:

– Спасибо, конечно. Но я пока не спешу умирать.

– О, ты не знаешь, какой это дар, – сказал чужак, раскидывая руки. – Нам приходится ждать, пока естественный ход вещей все сделает сам. Но я ждать не стану. Я уже потерял несколько золотых душ и больше не опозорюсь.

Его губы забормотали что-то на неизвестном языке, шары, расставленные по камням, засветились, как набитые светляками адуляры. От них поползли жгуты, похожие на медленные молнии.

Чужак вынул из складок мантии еще один шар, размером с небольшую дыню и разжал пальцы. Шар проплыл над белокожей и застыл над ее животом.

– Что ты делаешь! – закричала высокородная.

Каонэль таращилась, как замороженная. Лишь, когда услышала вопль солнечной, опомнилась и с яростным криком бросилась на незнакомца.

В воздухе блеснул клинок, но фигура даже не шевельнулась. Он повел пальцами и Каонэль швырнуло на пол.

– О, как удивительно, – прогудел он. – Да, теперь я чувствую. Ты необычная эльфийка. Ты пополнишь мою коллекцию.

Поверхность сферы над Генэль пошла желто-оранжевыми волнами, внутри появились всполохи, будто в ней заключена буря. Они сталкиваются и разлетаются, словно боятся друг друга.

– Не смей! – закричала серая. – Она должна быть живой! Живой!

– Не бойся, серый Хранитель, твоя душа тоже будет сохранена.

– Моя душа нужна мне самой, – огрызнулась Каонэль и подскочила, согнув колени для прыжка.

Шар над солнечной поднялся к потолку, засиял ярче. Когда всполохи внутри заметались, как перепуганные мотыльки, лицо Генэль вытянулось, как у покойницы, взгляд стал беспомощным, а в глазах отразилась такая мука, что Каонэль даже вздрогнула, потому, что никогда прежде не видела солнечных такими напуганными.

Сорвавшись с места, Каонэль вихрем налетела на чужака. Тот остался неподвижен, лишь рука метнулась вверх.

Клинок звякнул, будто ударился о камень. Серую снова откинуло. Но в этот раз удержалась на ногах и оттолкнувшись, зависла в воздухе для своего коронного удара.

Незнакомец даже не оглянулся.

– Жизнь, это энергия, – проговорил он спокойно. – Это сила, которую оставлять без присмотра непростительная беспечность. Энергия должна быть поймана и сохранена для следующих поколений. Но мы не всегда успеваем. И лишь я нашел выход.

Генэль закричала и разрыдалась, как самая простая эльфийка, а серая обрушилась на существо, целясь клинком в затылок. Но, когда приземлилась, на месте осталось лишь темное пятно синей пыли.

Серая в панике завертелась, через секунду на другой стороне алтаря раздался хлопок, и чужак возник прямо из воздух. Только синяя взвесь в стороны полетела.

– Не сопротивляйся, – прогудел он. – Идем со мной.

– Я скорее жабу съем! – крикнула эльфийка и снова прыгнула на чужака, в этот раз стараясь достать его с бока.

Тот снова исчез и возник у головы высокородной.

– Ты ничего не можешь изменить, – проговорил он голосом, похожим на раскаты грома.

– Если жизнь, как ты говоришь, энергия, – выпалила она, обходя алтарь, – зачем ее ловить? Пускай летает.

Она выбросила руку с мечом вперед, намереваясь проткнуть незнакомца, но острие звякнуло, словно уткнулось в металл.

Он глянул на нее из-под края шляпы и проговорил снисходительно:

– Энергия должна быть сохранена, о серая эльфийка. Но не беспокойся. Ты будешь в безопасности. Я сохраню тебя и твою редкую силу.

Чужак сделал быстрые пассы рукой, меч Каонэль вырвало, а ее ударило о пол. Существо вынуло из складок мантии длинный четырехгранный кинжал с малахитовой рукоятью и приблизилось к ней.

– Только попробуй, – прошипела серая, косясь на Генэль, которая обреченно смотрит на нее холодными глазами, – и я вырву твои уродливые глаза!

– Не бойся, о чудесная, – сказал чужак. – Расслабься и не тревожься. Будет немного больно, но эльфы знают толк в боли.

Затем сделал шаг, послышался хруст стекла. Каонэль бросила испуганный взгляд на лацерну, которая распласталась по полу. Там, где вшит внутренний карман растекается темное пятно с блестящими вкраплениями.

Она в ужасе охнула.

– Что ты наделал!

Чужак поднял стопу и бесстрастно посмотрел на пятно.

– Зелье для портала, – прогудел он, наклоняясь. – Оно тебе не понадобится.

Эльфийка дернула лацерну на себя, из кармана выкатился свернутый платок с землей. Когда острие кинжала потянулось к шее, серая одним движением развернула платок и сыпанула землей в незнакомца.

Тот с воем выпрямился и схватился за глаза. Пользуясь моментом, Каонэль метнулась за мечом, потом подскочила к трясущейся Генэль и стала пилить веревки. Те поддаются с трудом, будто нарочно пропитаны чем-то плотным и скользким.

Серая постоянно оглядывалась, пока чужак стонами бродит, как оживший мертвец, и ковыряется в глазах.

Наконец, веревка на руках лопнула, Генэль кое-как села и стала снимать петли с запястий. Каонэль метнулась к ногам. Там уже не пилила, а рубила наотмашь по толстым канатам.

– Быстрее! – выдохнула высокородная. – Он приходит в себя!

Каонэль покосилась через плечо. Чужак остановился возле одной из стен, по которой струится вода, стал зачерпывать ладонью и плескать в лицо.

Через пару секунд повернул к эльфийкам рыбьи глаза. Генэль взвизгнула, в этот момент веревка на ногах разошлась. Солнечная стала судорожно скидывать остатки, а Каонэль с воинственным криком вскинула меч и ринулась на чужака.

Тот остался неподвижен, а когда острие со звоном ударилось ему в грудь, опустил озадаченный взгляд вниз.

– Оставь эти попытки, – сказал он громогласно и потянул руку к Хранителю.

К этому моменту высокородная освободилась от пут и трясущимися ногами слезла на пол.

Каонэль, наконец поняв, что меч не приносит незнакомцу ни капли вреда, развернулась и закричала: