Гай Орловский - Слуга Жнеца [СИ]

Повисла короткая пауза, Хранитель встревоженно вгляделась в темноту, но из-за изгибов и порогов даже с ее зрением ничего не видно.

Наконец, снова раздался голос белокожей, булькающий и хриплый.

– Я тоже… Сил нет. Поток слишком сильный.

– Держись! – крикнула серая, нервно дергая ушами от бессилия. – Ляг на спину. Это поможет. И руки к себе.

Через несколько секунд высокородная прокричала:

– Пытаюсь, но меня переворачивает! И в рот заливает!

Каонэль попыталась плыть, но подводная река тут же швырнула ее о поворот и утащила на глубину. Там вертела, крутила, как в водяной мельнице, только очень злой и сильной, а когда выкинула на поверхность, серая поняла, что разбита губа.

Солнечная, видимо нашла положение, в котором можно хоть как-то контролировать сплав, голос стал громче, но все равно хриплый.

– Холодно, – прокричала она. – Кожу обжигает!

– Ничего, – отозвалась Каонэль. – Холод полезен, он молодость сохраняет. Ты только не умирай. Мне тоже холодно, но…

Воздушный карман сузился и эльфиек утащило под воду, серая едва успела выставить ладони перед собой, чтобы не удариться лицом.

Когда снова вынырнула, продолжила:

– Но мне не так холодно. Я люблю, когда прохладно.

– А я нет! – всхлипнула Генэль. – Солнечным нужно тепло! И огонь!

Серая пробормотала, отплевываясь:

– Ну конечно.

– Он преследует? – спросила высокородная, перекрикивая грохот воды.

– Не знаю. Если и преследует, то не по воде, – ответила Каонэль, осторожно выворачивая шею, чтобы оглянуться.

Солнечная простонала:

– Надеюсь. У меня все кружится. Темнота и вода…

Неожиданно русло стало шире, потолок поднялся, их несло еще некоторое время, потом течение немного замедлилось, пороги превратились в покатые горки. Еще через пару минут стены ушли в стороны.

Генэль прокричала:

– Я вижу свет! Впереди!

– Надеюсь, не синий? – тревожно спросила Каонэль.

Голос высокородной стал уверенней, хотя теперь слышно, как зубы выстукивают дробь.

– Нет, – сказала она, унимая дрожь. – Бледный, но не синий.

Через несколько минут эльфиек вынесло плавным потоком в море. Кожу сразу обдало теплом, вода здесь прогрета, хоть и ее и больше в разы. Послышался стон солнечной.

Солнце давно село, небо побледнело и продолжает стремительно терять краски. Кое-где появились звезды, пока маленькие, но как только ночь вступит в свои права – засияют, как кончики иголок.

Только теперь Каонэль увидела высокородную. Та лежит на воде, широко раскинув руки, горло нервно сокращается, словно глотает крупные порции еды, а глаза вытаращены вверх.

– Такое только Селине могло понравиться, – прошептала Каонэль, потом сказала уже громче: – Ты ранена?

Высокородная пару секунд неподвижно лежала на воде в позе звезды. Платье и волосы расплылись вокруг, на кончиках ушей капли, а лицо непривычно бледное, даже для белокожей.

Она отозвалась, прокашливаясь от воды:

– Даже если ранена. Я же эльф. Потерплю.

– Я не спрашиваю, – огрызнулась серая, – больно тебе или нет. Но если у тебя кровь, сюда может наплыть куча страшных рыб.

Генэль моментально перевернулась на живот, на секунду ушла под воду, серая даже дыхание затаила. Если высокородная пойдет ко дну, когда они только начали отрываться от незнакомца, у Каонэль даже нырнуть сил не хватит, не то, что вытянуть обеих на берег.

К счастью, Генэль через секунд вынырнула сама, перепуганная и уставшая.

– Надо грести к берегу, – проговорила серая. – Сможешь?

– У меня есть выбор? – кашляя, спросила солнечная.

Каонэль ответила:

– Нет.

Потом перевернулась на живот и заработала руками.

Высокородная поплыла следом, Хранитель слышала, как та отчаянно загребает руками и ногами, видимо, прежде никогда не приходилось так далеко и мучительно плавать.

К счастью, подземная река отнесла их не далеко. Через несколько минут выросла темная стена обрыва, а еще спустя пару, Каонэль ухватилась за камень и подтянулась.

Втащив себя на сушу дрожащими от усталости руками, серая развернулась лицом к морю и положила локти на колени. По волосам и лацерне течет, одежда противно прилипла, а вечерний воздух холодит кожу.

В воде мелькает белая голова высокородной. Та изо всех сил гребет, иногда подныривая, а всплывает уже гораздо ближе.

Наконец, солнечная добралась до берега и выползла на камни. С протяжным стоном она растянулась на широком валуне, который густо облеплен тиной. Но Генэль не обратила внимания, лежит и тяжело дышит, как выброшенная на берег рыба.

Пока она приходила в себя, Хранитель с тревогой сунула пальцы в декольте. Лицо облегченно расслабилось.

– На месте… – прошептала она, позвякивая адамантиновой цепочкой.

Генэль приподнялась на локтях и невидяще уставилась в бледный горизонт, где тают последние блики дня.

– Меня будто тролль жевал, – простонала она. – Это ужасно. Он хотел меня убить. Нас убить!

Ночную тишину пронзил гулкий вой, воздух задрожал, а с обрыва покатились мелкие камешки. Серая подскочила и прищурилась, вглядываясь в даль, откуда раздался звук.

– И все еще хочет, – сообщила она. – Мы не далеко от пещеры. Вода его задержала, но не на долго. Надо спешить.

– Когда я сообщу об этом Его величеству, – проговорила Генэль поднимаясь, – он в порошок сотрет это чудовище.

– Если оно не прибьет нас прежде, – заметила серая и приблизилась вплотную к обрыву.

Генэль, постанывая и бормоча что-то совсем не высокородное, направилась к серой. Пока перелезала с одного валуна на другой, чуть не рухнула в воду, а когда Каонэль шикнула, послала ей гневный взгляд, мол, я делом занята.

Наконец, скользя и качаясь, солнечная приблизилась к Каонэль. Та задрала голову и проговорила.

– Ты говорила, прыгать умеешь, – произнесла она скорее утвердительно.

Высокородная кивнула.

– Конечно. Как и пускать огненные шары.

– Чудесно, – сказала серая, сгибая колени. – Тогда вперед.

Она отпружинила от камней и, словно пушинка, помчалась вверх по уступам. Генэль тяжело выдохнула и последовала за ней, успевая подхватывать подол платья, чтобы случайно не наступить.

С кошачьей легкостью эльфийки взлетели на обрыв. Лес впереди превратился в темную стену, где время от времени мелькают светящиеся точки и глаза. Генэль испуганно ойкнула и забормотала что-то, в ладони появился огненный шар.

Она замахнулась, а Каонэль произнесла озадаченно:

– А как же запрет на использование высшего языка вне Эолума?

Генэль прицелилась.

– В особых ситуациях можно, – произнесла она и чуть присела для броска.

– Погоди, – сказала серая, поглядывая назад, где темная вода неспешно колышется накатываясь на валуны. – Сбереги силы. Уверенна, они нам еще понадобятся.