Александр Забусов - Синица в руках [СИ]

– Батька, там к тебе Ратша ломится.

Ратша вождь большой веси и селищ вокруг нее, можно смело приравнять его к родовому боярину. Его люди так же, осели в подобном схроне неподалеку, по сравнению с другими отрядами, слыли себе на уме, слушались больше Ратшу чем Лихого, но когда нужно было собрать большое количество воинов, приходилось подряжать и их. Сам Ратша считал себя выше иного родового князя, был сварлив и невоздержан. Из его трех нападений на ворожьи караваны, два не удались, в чем он сразу находил виновника неудачи.

– Ну, пусти.

– Ага!

Крепкий мужик, ростом почти с Лиходеева, с такими же широкими плечами, окладистой бородой с проседью, глазами буравчиками вперился в сидевшего на табурете Егора. Колоритная одежда пестрила вышивкой на полотняной рубахе, выглядывавшей на груди из мехового ворса безрукавки. Из-за широкой спины пришедшего выглянул плюгавый старикашка, с некоторых пор ходивший в фаворе у северянина. Его присутствие на вот таких приходах, создавало странность. Старик не принадлежал ни к одному из родов.

– Здрав будь, воевода Кудеяр!

Ты смотри, воеводой кликнул. Что-то в лесу сдохло. Неужели чего-то потребно от него стало. Старик косит хитрющим глазом, но молчит. Из него слова лишнего не вытащить, пробовали уже. Глухо! Ну-ну!

– Здрав будь и ты Ратша. С чем пожаловал? Нужда в чем имеется? Так скажи, помогу коль в моих силах.

– Да, нет. Пришел к тебе про жизнь поговорить, да вина разом испить, кой о чем поспрошать, может совет услыхать! Ха-ха! Примешь ли?

– Уже принимаю. Горазд скажи нашим, что гость у меня, хай на стол сгоношат.

– Ото добре! – обрадовано разулыбался северянин. – Так и я не с пустыми руками. Двухведерный бочонок румского вина принесть удосужился.

– Коли так, идем на двор, тесно тут.

Расчищенная площадка у высоких сосен со срубленными понизу ветвями выполняла роль трапезной в хорошую погоду, тут же стояли столы из тонкого горбыля. Скамей не было вовсе и потреблять пищу приходилось стоя, что никого не смущало. Привыкли.

Ратша прибыл с пятью людьми, они по очереди и тащили по тропам и оврагам бочонок. Подошли и свои, кто не нес службу. Стол накрыли быстро, по-походному, разносолов не было, но дичиной не обделили. На закуску обижаться было грех. Выпили, закусили, по второй добавили и разговор речкой потек. Горазд за спиной Лихого лишь пригубил напиток, молчаливой тенью наблюдал за пришлыми. Говорили о сдаче города, о проигрыше в войне, о смерти Изяслава и что ожидать люду. Вспомнили как вместе охотились на караваны врага. В общем, обычный треп под рюмку спиртного, но Лихой понимал, северянин просто так, вряд ли пришел бы. Что-то хитрому вождю команчей от него нужно.

– Тут слух от старейшин других весей прошел, княжича ты полонил. Так ли сие?

Лиходеев насторожился. Возможно вот оно, то самое, зачем проделал путь к его порогу Ратша. И чего он хочет?

– Так. Мы с воями твоих родовичей, почитай сотню черниговской гриди под нож пустили, да десяток молодых бояр полонили. Я их ватажкам да старейшинам роздал, нехай за выкуп батькам отдают. Ну, а самого княжича у себя оставил.

– И чего с ним делать надумал?

– Еще не решил. – Соврал Лиходеев. – А, что, есть что предложить?

– Нет. Просто из интереса спросил. А еще подумал, может врут люди. Язык-то без костей, многие похвальбой заняться горазды.

– Это да-а!

Хорошо «посидели» почти до вечера. Ратшу и людей его оставляли ночевать, да вождь не согласился. Ушли. Оно и лучше. Егора слегка повело. Нда! Крепковато вино, да и выпивать такие напитки отвык. Завтра будет похмельем страдать. Зачем все же Ратша приходил? О-о, голова какая тяжелая! Явно вина принесено не два ведра, а гораздо больше.

Горазд довел Лиходеева до землянки. У самой двери Егор оттолкнул «няньку».

– Извини, дружище. Мне по малой нужде нужно.

Стоял за срубом вкопанным в землю почти по макушку и пьяненько из стороны в сторону поливал бурьян из индивидуального шланга, при этом подсмеиваясь над чем-то. Вот это нализался. Главное зачем? И почему так развезло? Сделав дело, завязал гашник, рука напоролась на мягкую кожу пояса караба, с некоторых пор носимого постоянно.

В поясных кармашках были фасованы не только яды, но и лекарские порошки. Когда-то Ивар, его наставник, выделенный князем, до тошноты вбивал в голову то, какие порошки и для чего, в каком из карманов находятся. Вот он сейчас и засыплет один из них себе в рот. Порошок травницы от действия ядов готовили, но уж если отравления лечат, то похмельем точно справятся.

Бросив в рот щепоть серого порошка, подождал пока выделившаяся слюна смоет сухоту в горло.

– Батька! Ты где?

Услышал голос Горазда.

– Иду я! Иду.

Уже укладываясь на топчан, велел Горазду:

– Сторожу проверь. Как бы не позасыпали на постах.

Вырубился.

Ратша с горевшим факелом в руке, сторожко шел по мертвому лагерю пришлых татей. За его спиной уже привычно следовал старик.

– Зван, ты точно знаешь, что он в крайней землянке?

– Точно. Еще когда вином всех угощали, я от стола отходил, в окошко заглянул. Молодой совсем княжич, под замком прибывает. Там и охоронец выставлен.

– Кудеяр-то мертв?

– Все мертвы. Не сомневайся. Нам только с Кудеяровым охранителем повозиться пришлось. Пока упокоили, успел троих убить.

– Кто в живых из наших остался?

– Копыл. Дошли. Вот та землянка.

В полнейшей темноте, только при свете факела, оба завозились у двери. Дужка засова хитро наброшена на петлю из метала, вбитую в бревно, а сверху запертая замком.

– Нужно было Кудеяра обыскать. С ключом скорее бы открыли замок, теперь вот возись…

– Ничего, вождь. Сейчас справлюсь с запором.

Старый Зван поковырявшись, вставил железный прут за накладку, в упоре подергал на себя. Послышалось звяканье и скрежет. После безуспешной возни, Ратше надоело ждать.

– Пусти! На, держи, свети.

Сам ухватился за прут, резко потянул к низу. Щелчок и конструкция отлетела в сторону. Распахнув дверь, оба вошли в сырое помещение полуземлянки. При свете огарка факела, смогли рассмотреть прислонившегося к бревнам стены, сидящего на сене молодого парня, смотревшего на вошедших глазами в которых плавал неподдельный страх и удивление. Огромных размеров диковатый смерд в безрукавке, при оружии и старик с совершенно лысой головой, морщинистым лицом, внушали ужас в ночную пору. Зачем пришли?

– Ты будешь сыном черниговского князя? – спросил наклонившийся громила.

– Ну, я.

Чего скрывать, и так все ясно как день.

– Добре!

Направленный удар ножа в поясничную область, проведенный точно и с достаточной силой, разрушая пучки нервных волокон и кровеносные сосуды, сначала принес нестерпимую боль, а потом и парализовал Ратшу. Княжич и Зван, державший над головой факел, каждый со своего места наблюдали за агонией недавно сильного человека, теперь беспомощного как ущербный ребенок.