Александр Забусов - Синица в руках [СИ]

– Скоро умрешь, Ратша, – спокойным голосом поведал старик, – потерпи, немного осталось.

– Га-хем Гвам? – едва ворочая языком, спросил умирающий вождь северянского рода.

– Что ж, перед кончиной имеешь право знать. Не ты мне нужен был, а Кудеяр. Он мой враг. Но он теперь уж мертв, а ты мне просто обрыдл за то время пока я находился подле тебя. Самонадеянный, глупый, себялюбивый боров. Какой ты вождь? Тот же Кудеяр по годам малец против тебя, а сколь ума, силы и воли в нем было. И не Зван я вовсе, а куманский шаман из рода волка. Вы русы, называете нас половцами. Все. Твое время кончается, сейчас сдохнешь

И точно, агония скрутила тело Ратши. Струйка слюны сбежала по подбородку. Дернувшись, северянин испустил дух. Мертвые глаза уставились в пустоту.

– Идем, княжич! – велел половец, выводя парня из ступора. – Ну-у!

– Н-не-ет!

– Поднимайся!

– Никуда не пойду!

Он сам выбрал свою судьбу. Хотя шаман изначально решил умертвить княжича, просто это случится раньше чем он хотел это сделать. Шаг к приговоренному. Еще шаг. Тот подняв кверху голову наблюдал за убийцей. Так наверное ведет себя муха, угодившая в сети паука. Из головы вдруг выветрилось все, чему учили пестуны с раннего детства. Сопротивляться не хотелось. Удар в гортань подвел итог короткой жизни. Такой удар ведет к рефлекторной остановке сердца, перелому щитовидного хряща и разрыву каротидной артерии. Княжич умер почти мгновенно. Шаман отбросив на сено почти догоревший огарок, вышел в ночь…

Пробуждение было тяжелым. Ощущение, будто всю ночь неподъемные мешки таскал. Болела голова, глаза и отчего-то живот в районе печени. Согнувшись, приняв позу эмбриона, лежал и терпел боль. Чертов северянин опоил шмурдяком паленым. И откуда у ромеев такое вино? Бр-р-р! Мерзость! При одной мысли передернуло.

– Эй! Горазд! – позвал Егор. – Кто там есть? Подойди!

Перевернувшись, узрел ноги Лиса, обутые в сапоги. Чего это он на земляном полу разлегся? Переборов головокружение уселся на лежаке. Напрягшись, подвинулся в сторону друга. Огляделся. Лис раскинувшись, расслаблено лежал напротив оконца, выпачкавшись в собственную блевотину. На губах, спустившись на подбородок и набившись в усы, отчетливо виднелись остатки засохшей пены. Лицо синюшного цвета, глаза широко раскрыты. Сразу понятно, что мертв. Ё-ё-о! Это что же делается? Шатаясь, выбрался из землянки, на выходе споткнувшись о труп еще одного отрядника, упал, растянувшись в пыли.

Еще недавно шумный схрон, полный копошившимся людом, превратился в лагерь мертвецов. Шатающейся походкой переходил от одного тела к другому. В основном, смерть народ принял от отравления. Но были и те, кого убили клинками. Горазда нашел у выставленной на тропе сторожи. Его друг и телохранитель, погиб в бою, и судя по всему успел утащить за Кромку троих северян Ратши. Егор присел у тела, поправил прядь волос на лбу Горазда. Верить в смерть близкого ему человека не хотелось. Помимо воли, из горла пробился понятный наверно только ему звук.

– В-во-у-у-у-а!..

Святослав развалившись в широком кресле, сидел возле растопленной печи. Выгнав всю свиту вон из трапезной, один одинешенек наливался вином взятым из подвалов прежнего хозяина. Приподняв большой фужер за длинную ножку, через призму стекла с колыхающейся внутри рубиновой жидкостью, прищурив глаз, попытался рассмотреть вывешенное на ковре, на манер степняков, оружие и кое что из доспехов. Толком ничего не рассмотрев, в сердцах плюнул на пол, после чего пьяненько похихикав. Да. Князь был пьян! Последнее время с ним это бывало редко, но события последних дней, не предвещали в дальнейшем ничего хорошего непосредственно для рода Черниговских князей. Стены, обтянутые однотонной тканью, создавали иллюзию тепла в помещении, хотя на улице вовсю осень вступила в пору холодных дождей. Полумрак серого дня за окнами, скрашивали светцы со свечами, коптившими и пахнувшими горячим воском. Массивные длинные столы в глубине затемненного помещения, отсюда казались приснувшими монстрами, затихшими на время вынужденного покоя. Сквозняк заставлял свечное пламя в статичном танце бликовать на клинках мечей и сабель, переливаясь загадочными огнями в драгоценных камнях, украшавших оружие, призрачным мороком теней, кружить вокруг одиноко сидящего человека.

В приоткрывшуюся дверь, заставившую всколыхнуться огонь на свечах и теням совершить резкий скачок из стороны в сторону, проскользнула человеческая фигура, однако потом молчаливо застывшая на месте.

– Кто там еще?

Раздражение в голосе князя повисло в воздухе.

– Я, княже!

– А-а! Злоба-а! Явился, не запылился!

Безопасника из Чернигова, Святослав вызвал сразу же, как узнал о пропаже наследника. Боярин не жалея лошадей и выхватив почти всех свободных людей из тайной стражи, прискакал в Курск. Подтянул к захваченному городу и Прозора с его татями, лишними не будут. Развив кипучую деятельность, через пятые, а то и десятые руки, вышел на похитителя Зареслава, коим оказался с некоторых пор известный в этих местах тать Кудеяр. Все бы ничего в сложившемся деле, и княжича однозначно освободили бы, и пресловутый разбойник никуда бы от Злобы не делся, только вот смущал один нюанс. Кудеяр согласился обменять Зареслава на семью покойного Курского князя. Зачем сие потребовалось татю? Почему не серебро, не злато? Подспудно вылезал еще вопрос. Кто такой Кудеяр?

Князь поставил бокал на низкий столик, стоявший у правого подлокотника кресла. Откинувшись на мягкую подушку кресельной спинки, новый хозяин дворца и всей курской земли, не оборачиваясь велел:

– Подойди, рассказывай!

Вставшего напротив, чуть поодаль, боярина, разглядывал лениво и задумчиво, будто решая для себя какой-то вопрос. Самого Злобу, расслабленность в произношении слов, неторопливость князя, в обман не вводили. Знал с кем дело имеет. Понял сразу, что его судьба повисла на волоске. Может когда протрезвеет будет жалеть о содеянном, только его-то не вернуть будет обратно в Явь. Холодный пот пробежал по позвоночнику Злобы. Сделав шаг, наклонившись положил на стол нательный крест на цепочке, бликом солнечного зайчика, мигнувший от пламени свечи.

– Зареславов, – хрипло выдавил слово сорвавшееся с губ.

А что он мог?

Святослав будто знал все наперед. Скошенный взгляд был полон грусти. Только сейчас Злоба заметил как он постарел. Сибарит и весельчак, правитель самого большого и богатого княжества на Руси, сейчас сгорбленным старцем сидел у печи. Седой, весь скукоженый. Встрепенулся и вновь сменил маску. Отступило и опьянение от вина. Перед Злобой вновь предстал рациональный, рачительный хозяин жизни.

– Говори.

– Сходники разузнали кто, как и где напал на княжича и сопровождавшую сотню. Атаман Кудеяр объединив воев северянской верви, разбойничал на дорогах и по малым городам и погостам, громил войсковые караваны, убивал твоих ставленников и наместников. Целую службу послухов создал. Оттого и поймать не получалось. Тот гонец, что с вестью о прибытии переяславской дружины к тебе приезжал, тоже его человеком был.