Александр Забусов - Синица в руках [СИ]

Княгиня задолго до событий знала о том что произойдет, пыталась направить мужа на иной путь, заручиться поддержкой дружественных князей, но богини Доля и Недоля, рассудили по своему. Убийство князя Ростовского, нарушило равновесие бытия. После гибели мужа, княгиня не замкнулась в себе, ведала, что жизнь в Яви, всего лишь переход души в более высокий чертог. Тем более, что на руках у женщины был малолетний сын, и он являл собой продолжение рода правителей Курских. Предшествующий побегу сон, в котором белый волк загрыз пардуса и увел с собой ее и сына в темноту ночи, поведал ей о скором освобождении. Вот к приходу Лихого, она и сын, были готовы к дороге.

Домовой провел всех троих мимо охраны. Судя по тому, что тревогу не подняли, в трапезную к мертвому князю не заходили. Спустившись в цоколь дворца, нежить остановился, смущаясь и оправдываясь сказал, больше обращаясь к княгине:

– Прости, хозяйка! Дальше мне ходу нет. Дальше сами.

– Ничего, дальше Лихой поведет.

Егор кивнул. Домовой словно ждал этого кивка, будто растаял в воздухе, оставив беглецов самих. И на том спасибо. Приторочив за спину мешок с факелами, поправив лямку, Лиходеев при свете огня окинул взглядом подопечных. Любава у стены, держа руку молчаливого пацана, с полным спокойствием на лице, ожидала, что воспоследует от провожатого.

– Идем. Держитесь за спиной, не забывайте посматривать под ноги, без нужды не разговаривайте, ну и ничего не бойтесь.

Подсвечивая факелом над головой, пошел первым, ощущая, как следом идут женщина и ребенок.

Идти по ходу туннеля было для него не то, чтоб уже привычно и комфортно, но все же не слишком боязно, здесь в подземных каменоломнях столетиями добывали известняк для строительства города, потом отчего-то забросили и забыли про них. Нет-нет, да и пройдут мимо ответвлявшегося в бок коридора, или перехода, откуда пахнет неизвестностью, и уж точно беспроглядной темнотой. Скорее всего, под землей в этих местах образовались целые лабиринты, шагни в такое ответвление и можешь блукать хоть до морковкиного заговенья. От этой мысли Егор поежился, приостановившись, перевел дух, ладонью опершись о каменную стену. Нда! Ясно почувствовал, что коридор хранит следы вырубания камня вручную, при помощи молота и кайла. Сколько времени минуло, а стены выработок покрыты копотью от многочисленных факелов. Оглянулся. Подопечные тоже использовали минуты остановки для отдыха. Оба дышали как после быстрой ходьбы Он-то уже не раз шлялся по такой темноте, а им каково! Сильная женщина, слов нет. После стольких передряг, запросто доверилась, можно сказать первому встречному, и без оглядки пошла за ним. Княгиня опустившись на колено, углом платка вытирала лицо Венцеслава. Односложно напомнил:

– Пора!

Словно по наитию, вышагивал по коридорам. Ориентировался на свою чуйку. Сердце колотилось как кузнечный молот. Теперь он не сам и случись заблудиться, утащит за собой в небытие две безвинных души. Доказывай потом кому положено, что ты не верблюд, когда спросят, зачем на смерть потянул княгиню с дитем!

Вентиляция, судя по пламени факела, давала приток воздуха из разных мест, а вот в прошлый раз тянула в одну сторону. Может заблудился? Под ногами похрустывала крошка щебня, оставшаяся после давней выработки. Зря волновался. Пламя над головой зацепило в проходе коридора, от которого отходил чернотой рукав перехода вбок по левой стороне, знакомый предмет, оказавшийся древком ранее брошенного использованного факела. Ф-фух! Перевел дух.

– Думал, потерялись? – послышался спокойный голос княгини за спиной.

Остановился.

– Привал. Отдыхаем.

Сняв свой плащ из плотного материала, бросил под ноги у стены.

– Садитесь. Скоро огонь погаснет, факел выгорел.

– Ничего, пока в темноте посидим. Нам же не страшно, сын?

– Нет, мама.

– Вот и хорошо.

Вскоре факел действительно потух. В темноте ощущался сквозняк у пола. Спросил:

– Как поняла, что сомнения одолевали?

– Сердце гулко стучало, а прямой угрозы, кроме темноты и подземелья не наблюдалось. Ты в прошлый раз люд курский выводил. Чего ж сегодня в своих силах сомнение возникло?

Промолчал. Как женщине объяснить? Что два года тому, он не сам вел по подземному ходу кучу народа, а проводник его, бестелесный дух, выступал в этом деле в роли навигатора на дорожном покрытии, который ошибиться не мог. Только хотел открыть рот, как тут же сцепил зубы. Со стороны, в которую предстояло идти, послышался звук далеких шагов, почти неявное подсвистывание и после всего, голос.

– Боярин Веденя-я-а! Отзови-ись!

Кого там нелегкая несет? Да еще и обзывает именем, под которым его мало кто знает. Шаги примолкли.

– Кудея-а-ру-ушка-а!

Вот тебе и раз-так и раз-этак! Непонятка. Ну и что делать?

– В боковой проход нужно. Впереди смертью сквозит! – зашептала Любава.

Ага! Потом по коридору и непонятно в какую жопу попадут!

– Быстро! – зашипела змеей.

Тьфу на тебя! В темноте на ощупь нашел пацана, вбросил его в боковой переход. Молодец, даром что из благородных, звука не проронил, следом втянул и его мать.

– Дальше что?

– Нежить чувствую. Обережный круг черти.

– Как?

– Эх! Огонь не зажигай.

Что там делала княгиня в кромешной темноте, толком не понял, но то, что суетилась по кругу в узком переходе, понял.

– Чтоб ни происходило рядом с нами, оба молчите.

Ну, это-то понятно. Скорее почувствовал, чем подметил, что мать обняла сына. Затихли и снова услыхали приближение шагов. Шепот женщины не сразу дошел до ушей, но все же он ухватил смысл.

– …Кругом нашего двора, стоит камена гора, от всхода и до захода Хорсова, Велесом запечатана. Гой!

– Тихо!

Из темноты, из того прохода в котором только что находились, почудилось движение и колыхание воздуха. Лихой обхватил рукой рукоять меча. Уже знакомый голос совсем рядом произнес с хрипотцой:

– Ищите! Здесь он!

Потом более ласково обратился к Лихому:

– Отзовись, боярин. Легче помирать будешь!

Щаз-з! Уже разогнался!

– Духи мертвых все едино найдут! Слышь, Кудеяр! От нежити не уйдешь!

Нежить из Нави это конечно, не домашняя, привыкшая к соседству с человеком! Это козырь! Эта гнусь безоговорочно подчиняется приказам и желаниям своего хозяина, она страшный и могущественный противник. Ее нельзя переубедить, подкупить или принудить. Она не знает ни страха, ни милосердия, не нуждается во сне или тепле, в спиртных напитках или хлебе насущном, и когда чувствуя горячую человеческую кровь в жилах смертного несется вперёд, часто ее ряды пополняются трупами и пойманными душами прежних врагов. Единственная вещь, которую она боится, это лучи солнца, которые являются отравой для нее, иссушая безобразную плоть, и в конечном счёте уничтожая этих существ, по желанию колдуна восставших из мертвых, это вода собранная из семи колодцев в определенный день, в определенное время. Но где то солнце в глубоких подземельях, и где та вода…