Александр Забусов - Синица в руках [СИ]

– Есть вода! – прямо в ухо зашептала княгиня.

Лиходеев чуть не поперхнулся. Что ж ему так на женщин определенного сорта везет!

– А я-то грешным делом подумал, что рассчитался с тобой за хана, за куманский род волка, а ты вон какой живучий! Выходи-и.

Вспомнил! Это же тот мухомор сморщенный, что у ног Ратши вертелся. А он все думал, где труп ближника? Тоже видать не пальцем деланный. Сидел крайним, грудью прикрыв Любаву и княжича, дышать забывая. Зубы сцепил так, что десна заныли. Чего таить, боялся. Только дурак ничего не боится, от него до коридора, из которого убрались, полшага, не больше. В темноте как у негра в…, ну ясно где. Ничего не видать. Факел не зажечь, даже матом от всей души не излиться. Жуть!

И эта жуть пришла, словно прочитала его мысли и по их отголоскам, как по тропе подсунулась к лицу. Егор уловил колеблющееся дыхание чужого прямо перед своим носом. Почувствовал неприятный запах, скорее всего изо рта. Негромкий голос отчетливо произнес:

– Я все равно разыщу тебя… – и перешел на вопль, – …че-ервь!

Дрогнул. Выдержка исчезла. По дыханию врага, рассчитал точку смерти в основании черепа. Махнул наточенным до состояния бритвы диском, чакрой, словно мясник в разделочной, рубанул, услышав чавканье и хруст ломаемых шейных позвонков, повреждая спинной мозг и артерии.

– Н-на!

Оттолкнул от себя невидимое тело, пачкая руку в липкую, теплую субстанцию. Откуда-то с периферии, из темноты подземелья разнесся дикий, источающий боль рык или вопль. От избытка чувств и пережитого страха Егор не сдержался, высказался с ноткой издевки в голосе:

– Куманский хан сурово крикнул:

«Славяне! Заплатите мзду!»

Eму ответили красиво.

Но… рифма здесь запрещена!

В спину чувствительно ткнули кулаком.

– Чего расселся, увалень? Вставай! Торопись! Колдуна убил, сейчас откат пойдет! Накроет! Сынок! Пошли-пошли!

Бежали в темноту сломя голову, путаясь и натыкаясь на стены. Позади что-то гухнуло и с шумом осыпалось. Потом догоняя, стало сыпаться почти за спиной. Страшно стало, вдруг завалит. Вымотавшись и дыша загнанно, чуть ли не со свистом в горле, повалились на пол. Лежали и дышали пылью, отдыхая после бегов.

– Зачем! – вымучено из темноты произнесла Любава. – Зачем обережный круг нарушил? Он бы нас все равно не нашел!

– Нашел. Он мне в лицо дышал.

– Это иллюзия. Он тебя на хитрость взял!

– Вот теперь и дохитрился. Мухомор. Больше не будет. На тот свет духов развлекать отправился, куман дорезанный. Ф-фух! Факел-то зажечь можно?

– Зажигай. А что ты там ему за вирши баял?

– Ерунда! Самобытная поэзия.

– Что?

– Тьфу! Слушай, коли желание есть. Это из своего раннего… Гм!..

Куманский хан в порыве гнева,

Собрал огромнейшую рать.

Не знал тогда степной бродяга,

Что русским на него… скажем так, чихать.

Он грозно крикнул под стенами,

«Славяне, заплатите мзду!»

Ему ответили красиво.

Но… рифму здесь не приведу! – продекламировал Лиходеев свое детище почти десятилетней давности.

– Да ты никак баян? Вставай сынок, сейчас светло станет, и дальше пойдем.

– Пойдем. Только куда дальше? Слушай, может объяснишь тупому, отчего так бухнуло и осыпалось все?

– Я тебе уже сказала про это. Колдун из нави выводок нежити притащил, по твоему следу пустил. Когда ты колдуна изничтожил, откат энергии Нави, то бишь, эманации смерти, нежить на него повязана была, напитанной Явью, ведь он сам был смертным, вступили в усобицу. Пух! Выброс! Куда силе деваться? Во-от! Между прочим. Теперь нежить там в тех коридорах и останется, только сил у нее сильно убавилось, и бесхозная она.

Это уже не был просто подземный ход. Сеть лабиринтов заманила их как паутина. Из одного коридора, попадали в другой и двое из троих точно понимали, что не все так просто в действительности. Усталость и безысходность понемногу подтачивали нервы. В одном из переходов, когда остановились передохнуть, Любава взглянув на провожатого, его озабоченное лицо при свете факела, сказала:

– Лихой, не отчаивайся. Знаешь как волохи в древности про такие случаи сказывали? «Найдешь выход из лабиринта – обретешь бессмертие». Так и в жизни нельзя унывать, пока живы, всегда надо искать выход. Выход из лабиринта находится недалеко от его центра. Решение урока для нас, лежит на поверхности. Любой лабиринт можно осилить, не пройдет его только тот, кто, обнаружив закоулки и тупики, испугается и обратиться в бегство, кто беспорядочно блуждает, уходя от центра.

В прошлой жизни Лиходееву приходилось сталкиваться с подобной каверзой. При выполнении одного из заданий, оказавшимся весьма специфичным, пришлось работать в горной местности Латинской Америки, и при подготовке к его выполнению, группу отправили на инструктаж к специалисту. Тогда-то Лихому пришлось изучать порядок действий в подземных сооружениях, шахтах, лабиринтах. Инструктор, собака лесная, вдалбливал материал с упорством садиста, без скидок на чины и звания. Потому Егор и запомнил многое из теории. По словам инструктора, выходило, что главная опасность при действии в пещерах, заключается в том, что в них очень легко заблудиться, даже при небольшой их протяженности, потому что в пещере могут оказаться лабиринт, провалы, которые трудно заметить в полу при плохом освещении, велика вероятность обвалов. И наконец, самое страшное – можно внезапно остаться без освещения при падении или резком дуновении сквозняка, который может погасить лучину, самодельную свечку из пчелиного воска или жировой светильник. Поэтому без особой необходимости удаляться от входа следует только в пределах проникновения в пещеру солнечного света. Любое следование по подземной полости в одиночку чревато большими опасностями для жизни. Но если все же в этом есть острая необходимость, то надо иметь достаточно средств освещения и, что немаловажно, возможность быстро зажечь потухшую лучину, свечу или что-то другое. Идти медленно, постоянно освещая стены, потолок и пол, чтобы вовремя обнаружить обвалы, провалы в полу пещеры, боковые ответвления. При наличии ответвлений обязательно маркировать направление на выход. Вспомнилось как долбил мозг угрозами. «Никогда не пытайтесь идти то в одно, то в другое ответвление, а следовать правилу „правой руки“, идти вглубь, придерживаясь только всех правых ходов, а обратно – или всех левых, или возвращаться тем же путем. Помните, что все натеки в карстовых пещерах достаточно хрупки и ломки, поэтому использовать их как серьезную опору при подъемах и спусках нельзя. В горных выработках старый деревянный крепеж может быть гнилым и крайне ненадежным и может вызвать обвал кровли даже при легком прикосновении. В некоторых подземных пустотах может быть различный газ. В одних случаях он гасит открытое пламя, ваш источник освещения, в других – ощущается специфический запах. В обоих случаях надо немедленно покинуть пещеру или выработку». Тогда и инструктаж прошли и зачеты поздавали, даже в командировке отметились, резавшись ножами в рукопашку с пиндосами из морских котиков. Только в пещерах поработать так и не пришлось. Надобность отпала, а вот знания остались. Интересно живой сейчас тот инструктор? Сюда бы его сейчас, чтоб показал, как оно на практике из ануса выползти. Никакой очевидной логики в проделанных тоннелях не было, они скорее всего долбились как хаотический лабиринт, снабженный большим количеством тупиковых ответвлений.